Черт побери, да ведь именно так действовали люди ЛИМПа на Марсе, когда грабили древние марсианские города! А если, допустим, существа, к расе которых принадлежит и мой друг Омен, тоже некогда занимались тем же в Солнечной системе? То есть попросту грабили ее, унося то, что считали ценным, в другие миры? А взамен на месте некогда цветущего сада земной цивилизации оставляли ямы с обрубленными корнями, которые мы по недомыслию принимали за природные явления?

Но что же может представлять ценность там, в далеких мирах? Кто знает… Ясно одно — никакой благотворительностью или чисто научной любознательностью здесь и не пахнет. Оменом и его собратьями наверняка двигали и движут чисто практические цели. Комиссар Книшевич, Мелвилл й сотни других людей занимались разграблением Марса ради тривиального обогащения, нисколько не переживая, что от древней культуры после их трудов остаются только рожки да ножки. Руководство ЛИМПа использовало тот же Марс, а также Книшевича, Мелвилла и других примитивных грабителей с иной, куда более глобальной целью — захвата власти в Солнечной системе. Зачем? Ради самой власти, конечно же. Но и они могли не подозревать, что контроль над Землей и другими мирами нужен пришельцам из галактики — для того, чтобы, скажем, грабить ее не исподволь, как прежде, а напрямую. Пока люди не вышли далеко в космос и не стали их реальными конкурентами.

И всем этим планам помешала наша группа «Дельта»! Разумеется, во многом случайно, но ведь и слон может свернуть с дороги, испугавшись мыши. А главной мышью, увы, оказался я, с моим так некстати появившимся даром Колдуна. Подобные вещи в истории нередко случались. Так некогда Псков был спасен блаженным Николаем, вставшим на пути Ивана Грозного и его опричного войска, только что утопившего в крови Господин Великий Новгород…»

Размышления Корина прервал пульсирующий сигнал. Встряхнув головой, он уставился на панель управления, стараясь быстрее вернуться в реальность. Ну конечно, это был сигнал SOS!

Оказалось, что флиттер, управляемый автопилотом, все еще продолжал кружить вокруг места, где совсем недавно находился холм с погребенным в его недрах древним звездолетом.

Корин включил радиосвязь и спустя несколько мгновений понял, что сигнал бедствия идет откуда-то неподалеку, со стороны Свинцового моря. Отключив автопилот, он сделал крутой вираж и помчался на северо-запад.

Километрах в трех от берега моря, сильно накренившись, лежала тарелка, видимо, совершившая неудачную посадку. Чертыхнувшись, Корин начал снижение. В его планы не входило задерживаться где бы то ни было, растягивая и без того затянувшуюся пытку. Но он был прежде всего спасателем.

Когда он подбежал к тарелке и, взобравшись по трапу, распахнул дверцу кабины, сердце у него упало.

В кресле пилота, обмякнув, сидела Линда. Лицо ее было окровавлено, глаза закрыты. Девушка находилась без сознания, но еще дышала.

К полудню Корин, держа на руках спящую девушку, добрел до причала на берегу Свинцового моря. Трехкилометровый переход по раскаленной равнине дался ему с огромным трудом. То и дело на пути попадались озерца расплавленного олова, расщелины и небольшие холмы, поэтому ему приходилось делать крюк за крюком, выбирая более или менее подходящую дорогу. Кроме того, что-то, наверное, случилось с охладительной установкой скафандра, и он нередко останавливался, обливаясь потом и задыхаясь, чувствуя глухие удары сердца.

Хотя вполне возможно, причиной его дурного состояния являлись изрядно расшатавшиеся нервы. Неожиданное появление Линды, которая, по его расчетам, должна была находиться в городе, в полной безопасности, окончательно вывело его из себя. А потом выяснилось, что рация выведена из строя, а силовая установка флиттера просто не работает. Однако самым ужасным было то, что все эти вредительские действия, похоже, совершил он сам! Вновь, как когда-то на склоне вулкана, у него случился провал памяти, на этот раз минут на десять, не больше. Очнувшись, он увидел открытую панель рации, а рядом — кусачки, которыми были перекушены десятки проводов и выдраны с мясом некоторые из микросхем.

Омен повторил с ним ту же злую шутку, что и некогда с бедным Шеннингом. Наверное, аналогичным образом он поступил и с Линдой, поскольку ее тарелка тоже пребывала в нерабочем состоянии. Рация и радиомаяк были — для разнообразия — сожжены бластером, и случилось это, судя по дыму в кабине, уже после приземления Корина.

И опять Корин оказался в положении жука, которого злой мальчишка подгоняет длинной иглой, требуя пройти по извилистому лабиринту среди камней.

А ведь всего этого, наверное, могло и не произойти, если бы он не проявил в очередной раз глупого своеволия! Омен явно ждал Корина на вершине Эвереста, а никак не на склонах вулкана Лема. За это бедный жук получил болезненный укол в задницу. Но хуже всего, если за его гордыню расплачиваться придется — в который уже раз! — близкому человеку. А ближе Линды на Венере у него никого не было…

Когда до зданий причала осталось около полукилометра, Корин решился и осторожно положил девушку на землю, а затем торопливо зашагал в сторону моря. Силы окончательно покинули его, но теперь он мог рассчитывать на помощь. На берегах Свинцового моря находилось пять причалов, принадлежащих различным фирмам, и там работали сотни людей. Туристический бизнес здесь процветал как нигде более на Венере, превосходя по размаху и Эверест, и даже джунгли. Только за последние годы в него было вложено около полу- миллиарда долларов. На первый взгляд это казалось абсурдным, поскольку природа не создала в этих местах ничего, кроме моря расплавленного свинца и двух десятков островов с гротами, пещерами и причудливого вида скалами. Никаких форм жизни ни в Свинцовом море, ни в его окрестностях, разумеется, не было. Больше того, крахом обернулись все попытки пересадить на местную почву растительные животные с плато Королева — даже их кремниеорганическая плоть не смогла выжить в условиях чудовищного атмосферного давления и огромных температур.

Но зато в распоряжении предприимчивых бизнесменов оказалась готовая площадка для будущего театрально-карнавального действа. И в самом деле, если природа не смогла населить эти колоритные места своими созданиями — почему бы ее роль не взять на себя людям? Появилась идея развернуть на Свинцовом море и его берегах нечто вроде суперсовременного Диснейленда, только рассчитанного не на детей, а на взрослых. И такая сказочная страна была создана в считанные годы, прославившись на все Внеземелье как «Приключение номер 1 всех времен и народов».

…Последние метров сто до причала Корин, не выдержав, пробежал, несмотря на дрожь в ногах. Почему- то на все его настойчивые призывы никто не отвечал. Странно, так как еще во флиттере он предусмотрительно перенастроил радиофон своего скафандра на общую волну.

И только подбежав к первому из куполообразных зданий, он понял причину этого тягостного молчания. Не сдержавшись, Игорь закричал, словно раненый зверь, и заколотил перчатками по гладкой стене бывшей гостиницы. Такой же бывшей, как и все вокруг: здание администрации, развлекательный центр, техноцентр, гаражи, доки…

Корину опять невероятно «повезло». Он вышел к Старому причалу, брошенному на произвол судьбы четыре года назад.

Такое на Венере тоже случалось. Одни фирмы разорялись и, не желая продавать недвижимость, замораживали ее до лучших времен, оставляя на объектах лишь небольшую охрану. Порой по недомыслию развлекательные центры воздвигались в неудачных местах — в зонах повышенной тектонической активности или районах, по каким-то причинам часто посещаемых свирепыми ураганами и грозами.

Но со Старым причалом вышла другая история. Его хозяина — южно-корейский концерн «Дайово» — попросту выжили более могущественные конкуренты. Разными путями: от сравнительно честных финансовых действий на бирже до организаций бесчисленных аварий, которые вскоре отпугнули даже самых отчаянных искателей приключений. Шестой причал на Свинцовом море оказался явно лишним, и его гибель была неизбежна. Так и произошло после крушения одной из двух каравелл фирмы, по нелепой случайности напоровшейся на рифы возле острова Циклопов. Корин сам руководил той спасательной экспедицией и до сих пор не мог окончательно избавиться от шокирующих воспоминаний.