— Как трава. А на вид красивые.

— Зато…

— Еще раз скажешь, что я толстая — дам по башке черным конем. Его все равно убили, — Лайза криво усмехнулась. — Хотя Патронус у меня, увы, корова. Думаешь, если похудею, он изменится?

— Вообще-то он отражает сущность человека, так что я не уверен… А что, ты уже умеешь Патронус создавать? — вскинулся Альбус.

— Полгода училась. Недавно вышел телесный. Мне профессор Меррифот объяснила, как это делается.

— А мне она объяснит, если обращусь, как думаешь?

Лайза нахмурила лоснящиеся брови.

— Вообще-то я к ней сначала обратилась на третьем курсе, и она сказала, что рановато.

— Ну что значит «рановато»? — Альбус с досадой стиснул кубок с тыквенным соком. — Никогда не понимал, почему одни заклинания надо проходить раньше, другие позднее, и именно в определенном порядке.

— Наверное, с возрастом увеличивается способность к концентрации и самоконтролю. Я не знаю. Ой, погоди, кажется, я себе поставила мат.

Рождество встретили с Лайзой отменно. Нэнси Стюарт так и не присоединилась к ним, сразу после ужина куда-то скрывшись. Правда, Лайзе тоже скоро захотелось спать, а у мальчика сна еще не было ни в одном глазу, и когда она ушла, он отправился бродить по коридорам замка. Спали картины, призраки, изредка просачивавшиеся сквозь стены, распространяли слабый жемчужный отсвет. Пивз кувыркался под потолком, распевая непристойные куплеты; Альбус наложил на надоедливого полтергейста Силенцио, чтобы тот не мешал, и отправился дальше.

На первом этаже его внимание привлекла статуя уродливой ведьмы: горб у нее был такой большой, что поневоле захотелось постучать. Альбус это и сделал — звук вышел такой, словно внутри статуя была полая. Мальчик живо вытащил палочку.

В горбе статуи скрывался лаз, который вел в подземный ход. Альбус шел, слегка пригнувшись; под ногами то и дело что-то похрустывало. Идти пришлось долго, он устал и даже проголодался, но различил, что впереди уже виднеется глухая стена, и заставил себя продолжать.

Сверху, как Альбус и предполагал, оказался люк. Потолок прохода и так был невысок, мальчик свободно доставал до него руками, к концу же пути свод почти задевал макушку. Открыв люк Алохоморой, Альбус подтянулся на руках и влез наверх.

Посветив вокруг, он понял, что попал в подвал какого-то дома. Вокруг валялись ящики, почему-то хранившие слабый приятный запах. «Ваниль? Или корица? Значит, здесь кондитерская?» Продолжая принюхиваться, Альбус потянул на себя рассохшуюся дверь.

Точно, перед ним был кондитерский магазин. Луна освещала витрины, на которых лежали остатки непроданных с вечера конфет и выпечки. Завтра, конечно, все уберут. «Может, попробовать что-нибудь стянуть? Нет, пожалуй, не стоит. Раз уж они не замуровывают люк, то наверняка на витрины наложены сигнальные чары, иначе их постоянно бы обворовывали».

Альбуса тянуло заглянуть в «Сладкое королевство» днем и оценить его во всем великолепии, но он не хотел мучить себя попусту: все равно денег не было. Однако на Новый год он нашел в кармане мантии галлеон — надо же, завалялся, он-то думал, Хагриду все отдал — и, поколебавшись, решил все же навестить Хогсмид.

В Хогсмид мальчик отправился обычным путем, только, как и перед встречей с Асклепиусом Гонтом, накинул на голову капюшон. Встречные смотрели на него равнодушно: мало ли, школьник шатается… «Сладкое королевство» он нашел довольно быстро и прежде, чем войти, остановился полюбоваться витриной, сквозь снегопад сияющей красновато-лиловым светом. Вошел, стряхнул с ботинок снег… И остановился, услышав знакомый визгливый голосок.

Нэнси Стюарт у стойки убеждала продавщицу, что ей уже есть тринадцать лет и в Хогсмиде она может бывать совершенно законно. Собственно, это не удивило и не задело мальчика, но в руках у Нэнси был кошелек — очень приметный, из красного сукна, с вышитой райской птицей. Таким описывал всем потерянный кошелек Адельстан Хагрид, когда пытался разыскать пропажу. Судя по тому, как звякали монетки, Нэнси если и успела что-то потратить, то немного. «Перчатки! — вдруг отметил про себя Альбус. — Раньше я у нее вообще их не видел. А эти явно новые». Он шагнул вперед и кашлянул.

— Ей в самом деле тринадцать, — сказал он продавщице. — Мы одноклассники. Да, и пожалуйста, нам два кофе и два пончика… Нет, Нэн: я заплачу за обоих. Поди за столик.

Подозрительно прищурившись, Нэнси все-таки отошла. Альбус удивился про себя, какое у нее бледное лицо: не раскраснелось даже на холоде.

— Угощайся, Нэн, — он поставил поднос с кофе и пончиками. Она взяла порцию так осторожно, будто перед ней была не чашка и блюдце, а связка динамита.

— Я смотрю, ты перчатки купила.

— Да, заработала летом, — Нэнси стала пить кофе немного нервно и шумно. — Опять газеты продавала.

— Это такое прибыльное дело, что можно заработать на нем кошелек галлеонов?

Она поперхнулась, но взяла себя в руки и продолжила пить, согревая о чашку ладони.

— И кошелек такой красивый… Вот точно как Адельстан Хагрид описывал свой пропавший.

— Совпадение, — Нэнси словно полусонно прикрыла ресницы.

— Не думаю. Птица вышита вручную, это точно. Шелковыми нитками. Откуда у твоей матери деньги на шелковые нитки, если начистоту?

— Хочешь, чтобы был повод вернуть свои деньги? — Нэнси нехорошо улыбнулась и блеснула глазами. — Уже жалеешь о том, что облагодетельствовал Хагрида?

— А ты не жалеешь о том, что пошарила у него в тумбочке, когда в спальнях никого не было?

Она фыркнула.

— Я этого не делала, и жалеть мне не о чем. Можешь донести, конечно… Насладишься победой. Или задумаешь сыграть в милосердного? Полагаешь, что я попробую купить твое милосердие, отдав эти деньги тебе?

— Это вариант, — Альбус подпер подбородок кулаками. — Ты отдаешь мне деньги, и я молчу. Если не отдаешь…. Вариант первый: отбираю силой. Вариант второй: ты, я и Сполдинг, а позже Спэрроу. Что выбираешь?

Некрасивое личико Нэнси перекосилось от омерзения. Вытащив кошелек, она швырнула его в лицо Альбусу, попытавшись попасть по очкам.

— На, жри!

Он, пожав плечами, убрал кошелек и стал заворачивать пончик в газету, намереваясь съесть его в гостиной Хогвартса. Девочка нервно встала, оглянулась на продавщицу и бросила на стол перчатки.

— Можешь и их забрать, если что.

— Зачем? — удивился Альбус. — Ты же без них замерзнешь.

— Ваше великодушие не знает границ, — девочка сделала вполне безобразный реверанс.— Ничего, я привычная! Ходила с детства всю зиму с голыми руками — и еще похожу. Можешь подарить своей Викки трофей. Хотя они дешевенькие… Ну, пойду, пожалуй. Лопай тут пончики без меня.

Она вышла, громко хлопнув дверью. Альбус допил кофе, завернул второй пончик в газету, убрал кошелек и перчатки в карман и тоже покинул кондитерскую.

Когда он добрался до Хогвартса, в спальнях Гриффиндора никого не оказалось. Никто не помешал ему подбросить кошелек обратно в тумбочку Хагрида, а что касается Нэнси, то ее перчатки и пончик он передал Лайзе с просьбой отнести в спальню девочек второго курса.

========== Глава 23. Мистер и мисс Уркварт ==========

Вечером, когда должны были вернуться друзья, Альбус вышел встречать их у ворот. Хотя уже стемнело, но он стоял с фонарем и всю группу, спрыгнувшую с одной повозки, разглядел довольно быстро. Девочки, Гораций, Элфиас… «Лэм что, не ехал вместе со всеми?» Прежде, чем Альбус успел нахмуриться неправдоподобности предположения, ребята уже окружили его.

— Лэмми пропал, — выпалила Айла. — Мы не могли найти его в поезде, и сейчас… Я не видела его ни в одной повозке.

— Так, — борясь с тревогой, Альбус поправил шапку. — А он на поезд вообще садился?

— Да! — воскликнула Клеменси. — Я видела его на платформе, с братом, поздоровалась и крикнула, чтобы он шел к нам в купе. Мне показалось, — она задумалась, — что он странный. Только вот не поняла, в чем дело: толпа напирала, пришлось идти вперед…

— Странный! — хмыкнул Гораций. — Смею заметить, это его обычное состояние.