Тем же вечером в соборе Святого Мартина отец Кристофер обвенчал Хука с Мелисандой. Мелисанда не сдержала слез. Хук, преклонив колени перед алтарем с тающими свечами, мечтал услыхать голос святого Криспиниана, однако святой молчал. Еще Хук жалел, что не позвал в церковь младшего брата, хотя звать было некогда: отец Кристофер категорически заявил, что пора венчаться, и притащил Хука с Мелисандой в собор.

— Да не оставит вас Господь, — закончил священник краткую церемонию.

— До сих пор не оставлял, — ответила Мелисанда.

— Значит, молитесь, чтобы Он пребывал с вами и дальше: сейчас нам нужна Божья помощь. — Отец Кристофер обернулся и поклонился алтарю. — Нужна как никогда, — добавил он тревожно. — Бургундцы вышли в поход.

— Нам на помощь? — спросил Хук.

Времена, когда в налатнике с бургундским крестом он смотрел, как французы вырезают целый город, теперь казались слишком давними.

— Нет, — ответил отец Кристофер. — На помощь Франции.

— Но… — начал было Хук и тут же примолк.

— Семейная ссора забыта. Теперь они объединились против нас.

— И все-таки мы выступаем в поход?

— Король упорствует, — невесело выговорил священник и, помолчав, продолжил: — Мы малое войско на краю большой страны. Но хотя бы вы двое теперь соединены навечно. Вас не разлучит даже смерть.

— Слава богу, — выдохнула Мелисанда и перекрестилась.

В следующий, восьмой день октября — вторник, праздник святой Бенедикты — армия выступила в поход.

Под чистым ясным небом войско двинулось вдоль береговой линии на север. Армия удалялась от города, провонявшего дерьмом и смертью, и Хук почувствовал, как оживает боевой дух солдат. Одни без видимых причин улыбались, другие беззлобно задирали друзей, кто-то, дав шпоры коням, пускался в галоп единственно из удовольствия проскакать по открытому полю.

Сэр Джон Корнуолл командовал авангардом, и его отряд шел в голове колонны. Знамя сэра Джона развевалось на ветру между крестом святого Георгия и флагом Святой Троицы, все три штандарта охраняли латники, позади которых ехали четверо барабанщиков, выбивающих постоянный ритм. Лучники держались впереди, разведывая дорогу и высматривая врагов. В первый же день те устроили засаду, однако никто из людей сэра Джона не пострадал. Французы выскочили из Монтивильера, окруженного стенами города рядом с дорогой, лишь пропустив хорошо вооруженный и бдительный передовой отряд. Из леса посыпались арбалетные стрелы, полтора десятка латников налетели на колонну. Несмотря на бурный отпор, двух англичан им удалось убить и дюжину взять в плен.

После этого французы не показывались, словно вновь погрузившись в дрему, и английские латники со временем перестали надевать доспехи, которые теперь везли на вьючных лошадях. Разноцветные куртки и развевающиеся перед каждым отрядом знамена делали колонну похожей на праздничное шествие. Женщины, пажи и слуги ехали позади латников, ведя с собой запасных лошадей, нагруженных, как и повозки, доспехами, едой и вязанками стрел. Хук, время от времени оборачиваясь в седле, видел позади тонкую дымку пыли, поднимающейся над невысокими холмами и густым лесом. Пыль стояла по всему пути колонны, изгибающемуся между небольшими полями по направлению к реке Сомме. Войско казалось Хуку значительным, хотя на деле насчитывало менее десяти тысяч воинов, и выглядело большим лишь из-за коней, которых вместе с вьючными было двадцать тысяч.

К воскресенью за невысокими тесными холмами, по которым шла армия, открылись пологие долины. Сэр Джон сказал, что неплохо бы в тот же день дойти до Соммы, главного препятствия на пути англичан. После переправы через реку войску останется лишь трехдневный переход до Кале.

— Значит, битвы не будет? — спросил брата Майкл.

Отряд лорда Слейтона тоже шел в авангарде. Сэр Мартин и Томас Перрил явно старались не попадаться на глаза сэру Джону и его людям.

— Говорят, что не будет, — ответил Ник. — Хотя кто знает…

— Французы не станут нам мешать?

— До сих пор ведь не пытались. — Хук, с другими лучниками сэра Джона ехавший на полмили впереди колонны, кивнул на безлюдную равнину. — Может, они только рады, что мы уходим? Решили оставить нас в покое?

— Ты уже был в Кале, да? — Майкл не переставал удивляться тому, что старший брат побывал так далеко и повидал так много.

— Странный городишко. Необъятная стена, огромная крепость и тесная груда зданий. Зато оттуда можно отплыть домой, Майкл. Домой!

— Только-только приехать успел… — с тоской протянул Майкл.

— Может, нас привезут сюда на следующий год, довершить начатое. Гляди! — указал Хук вперед, на мерцающее пятно среди коричневых, золотистых и желтых листьев. — Должно быть, река.

— Или озеро, — пожал плечами Майкл.

— Местность, что мы ищем, называется Бланштак.

— Вот же придумали имечко, — усмехнулся Майкл.

— В Бланштаке есть брод. Переправимся — и считай что дома.

Хук обернулся на стук копыт: к нему галопом скакали сэр Джон с полудюжиной латников. Командующий, с непокрытой головой и в одной кольчуге, осадил Люцифера.

— Видел, Хук? — оживленно кивнул он влево, где за гребнем низкого холма виднелось море.

— Что именно, сэр Джон?

Командующий указал мелкий белый выступ на морском горизонте.

— Гри-Нэ! Серый нос, Хук!

— Что такое Серый нос?

— Мыс, всего полдня пути от Кале! Видишь, как мы близко!

— Три дня верхом?

— На Люцифере — два. — Командующий потрепал гриву жеребца и обернулся посмотреть на равнину. — Там река?

— Похоже на то, сэр Джон.

— Значит, Бланштак где-то рядом! То самое место, где третий Эдуард переходил через Сомму по пути на Креси! Может, с ним шел и твой прадед, Хук?

— Он был пастух, сэр Джон. За всю жизнь ни разу не стрелял из лука.

— Зато метал камни из пращи, — добавил Майкл, хоть и робел от присутствия командующего.

— Как Давид с Голиафом, да? — откликнулся сэр Джон, не отводя взгляда от мыса. — Слыхал, тебя повенчали, Хук?

— Да, сэр Джон.

— Женщины это любят, — мрачно протянул командующий, но тут же оживился. — А мы любим женщин! Она хорошая девушка, Хук. — Он вновь вгляделся в клочок земли на горизонте. — Ни единого француза!..

— Вон там всадник, — тихо заметил Майкл.

— Там — кто? — бросил сэр Джон.

— Вон там, — указал Майкл на заросли примерно в миле впереди. — Всадник, господин.

Сэр Джон, вглядываясь в деревья, молчал.

— Верно, сэр Джон, — подтвердил Хук, разглядевший неподвижного всадника в тени густых деревьев.

— Выродок за нами следит. Можешь его оттуда выкурить, Хук? Он наверняка знает, где эти чертовы французы стерегут брод. Только не дай ему уйти, а выгони на нас.

Хук оглядел равнину в поисках путей, чтобы обогнуть всадника и остаться незамеченным.

— Наверное, получится, сэр Джон.

— Тогда за дело.

Взяв с собой брата, Скойла-лондонца и Тома Скарлета, Хук поскакал назад, к приближающейся армии, и затем вниз по пологому склону, укрывшему всадников от француза. Там он свернул с дороги на восток и, пришпорив Резвого, пронесся галопом через луг, скрытый от глаз француза рощей и высокими кустарниками. Участки полей разгораживались не заборами, а канавами, через которые кони легко перепрыгивали, в ложбинах между возвышенностями четверо лучников оставались незамеченными. Хук вновь повернул на север. Справа крестьянин пахал поле. Два вола с трудом тащили большой плуг, глубоко погруженный в землю — озимую пшеницу сеяли глубже летней.

— Дождя бы ему! — крикнул на скаку Майкл.

— Не поможет! — отозвался Хук.

Кони вынеслись на пологий пригорок. Открылся вид на долину. Лучники оказались ровно там, где планировал Хук. Пока не сворачивая в заросли, скрывавшие француза, он продолжал двигаться к северу, чтобы отрезать всадника от Соммы. Если, конечно, всадник еще не ускакал. Наверняка он окажется не более чем местным землевладельцем, захотевшим поглазеть на вражескую армию. Впрочем, дворяне должны знать об окрестных новостях куда больше землепашцев, и сэр Джон, решивший допросить француза, явно на это рассчитывал.