Она поглядела Зедду в лицо, желая увидеть хоть малейший признак, что Ричард мог ошибиться.

— Ты сказал, что он самостоятельно вывел Шестое Правило Волшебника — что мы должны использовать свой разум, чтобы видеть реальное положение вещей. У меня была надежда. Я думала, он наверняка ошибается насчет безнадежности этой войны, но теперь…

Зедд улыбнулся, будто увидел нечто забавное в том, что Кэлен считала ужасающим.

— Эта война будет долгой. Так что она вовсе не безнадежна, и ничего еще не решено. И в такой войне сомнения, страхи, ощущение беспомощности — бремя полководцев. Это все чувства и эмоции, а вовсе не обязательно реальное положение вещей. Пока нет. Нам еще многое придется перенести. Ричард выдал свое решение, исходя из ситуации на тот момент, когда он это говорил. Но кто сказал, что люди уже сейчас не готовы доказать ему, что достойны его? Доказать, что готовы отбросить Орден? Возможно, то, что необходимо Ричарду, чтобы возглавить борьбу, уже произошло.

— Но я знаю, он настойчиво предостерегал меня от участия в этой битве. И он был тверд в своем убеждении. И все же… у меня нет его силы, нет сил просто повернуться спиной к происходящему и — будь, что будет… Я отправила послание с просьбой прислать еще войска.

Зедд снова улыбнулся, как бы говоря, что все возможно.

— На то, чтобы превзойти врага по численности, сил потребуется немало. Полагаю, нам еще только предстоит нанести Ордену ощутимый урон, но мы непременно это сделаем. Мы с сестрами Света что-нибудь эдакое непременно изобретем. В таких делах никогда ничего нельзя знать наверняка. Вполне возможно, что мы вдруг сделаем нечто такое, что отшвырнет их назад.

Кэлен, улыбнувшись, потрепала волшебника по плечу.

— Спасибо, Зедд. Я так рада, что ты с нами. — Ее взгляд остановился на статуэтке, гордо стоящей на каминной полке. И она подошла ближе к очагу, как к алтарю, на котором стоит священная реликвия. — Добрые духи, как же мне его недостает!

В ее словах звучал невысказанный вслух вопрос, надежда, что старый волшебник скажет то, что поможет вернуть Ричарда.

— Я знаю, дорогая. Я тоже по нему скучаю. Он жив, и это самое главное.

Кэлен смогла лишь кивнуть.

Зедд хлопнул в ладоши, будто его осенила какая-то блестящая идея.

— А сейчас нужно нечто такое, что может отвлечь всех от насущных проблем. Что-то, чему все смогут вместе порадоваться.

— Например? — Кэлен нахмурилась. — Ты имеешь в виду игру или что-то в этом роде?

Он задумался.

— Не знаю. Что-то радостное. То, что покажет всем, что Орден не в силах помешать нам жить нашей жизнью. Не может помешать нам радоваться жизни, наслаждаться ею. — Он меланхолично почесал подбородок. — Есть идеи?

— Ну, у меня мысли не в ту сторону…

И тут в избушку вошел Уоррен.

— Только что получил хорошие новости из долины Драна. Счастливый денек для нас — никакого шевеления, как мы и рассчитывали.

И резко остановился, все еще не выпуская ручку двери, переводя взгляд с Кэлен на Зедда и обратно.

— В чем дело? Что происходит? Чего это вы двое на меня так уставились?

Подоспевшая Верна впихнула Уоррена в домик.

— Давай-давай, заходи! И закрой дверь. Да что с тобой! На улице же колотун!

Фыркнув, она сама захлопнула дверь. Повернувшись, она увидела Кэлен с Зеддом и невольно отступила на шаг.

— Верна, Уоррен, — елейным тоном пропел Зедд, — заходите, заходите!

— Что это вы оба ухмыляетесь? Что затеяли? — сердито глянула на них Верна.

— Ну, — прикинулся дурачком Зедд, подмигнув Кэлен, — мы с Матерью-Исповедницей только что обсуждали грандиозное событие.

Взгляд Верны потемнел еще больше и она грозно подалась вперед.

— Какое еще грандиозное событие? Ни о каком грандиозном событии я не слышала!

Даже Уоррен, обычно не склонный к гневу, тоже начал сердиться.

— Вот именно. Что еще за грандиозное событие?

— Ваша свадьба, — сообщил Зедд.

— Правда? — недоверчиво спросил Уоррен и лицо его озарилось счастливой улыбкой.

— Правда? — эхом повторила Верна.

— Ага, правда! — хихикнула Кэлен.

Подготовка к свадьбе Уоррена и Верны заняла больше двух недель. Не то чтобы нельзя было подготовить все гораздо быстрее, просто, как объяснил Зедд Кэлен, «лучше потянуть резину». Он хотел, чтобы все прониклись важностью момента и предвкушали веселье. Чтобы было побольше времени на организацию, изготовление украшений, на приготовление особых блюд и вообще чтобы лагерь принял подобающий облик для большого праздника. Дать людям время вдоволь посплетничать и поболтать о свадьбе в предвкушении торжеств.

Поначалу солдаты довольно вяло приняли новость, но вскоре прониклись атмосферой праздника и вся подготовка превратилась в грандиозное всеобщее веселье.

Уоррена любили все. Он относился к тому типу людей, которых все чуть-чуть жалеют и которые вызывают невольное желание их защищать — эдакий застенчивый нескладеха. Большинство не смыслило ни бельмеса в том, что он говорил. И считали его мало привлекательным для женщин. И то, что он сумел-таки завоевать сердце дамы, казалось им ну совершенно удивительным, и давало мужчинам повод гордиться тем, что он один из них. Это давало им надежду, что в один прекрасный день у них тоже будет свадьба, жена, семья, даже если зачастую все эти храбрые воины внутренне опасались, что и они частенько тоже бывают застенчивыми и неловкими.

Даже за Верну радовались совершенно искренне. Солдаты ее уважали, но никогда не выказывали теплых чувств. Поэтому их веселые и откровенные пожелания всяческих благ приводили Верну в замешательство.

Так что весь лагерь был охвачен предпраздничной суетой куда больше, чем могла надеяться Кэлен. После небольшой заминки в самом начале, уставшие от боев и потерь, давно оторванные от домов и семей солдаты, переварив новость, со вкусом приняли участие в развлечении.

В центре лагеря очистили большой круг — палатки передвинули и возвели на грузовых фургонах помосты, — там-то и должна была проходить свадебная церемония. Помосты нужны были для того, чтобы все присутствующие могли лучше видеть происходящее. Рядышком отвели место под танцы, и все, кто умел играть на музыкальных инструментах и не был на задании, проводили дни и ночи в репетициях. Даже хор организовали, и теперь он репетировал в овраге неподалеку. Куда бы Кэлен ни шла, она постоянно слышал барабаны и флейты, или пронзительные звуки гобоя, или мелодичное звучание струнных инструментов. Музыканты боялись сфальшивить во время праздника куда больше, чем боялись всего Имперского Ордена вместе взятого.

Поскольку в наличии имелось больше сотни сестер Света, было решено устроить после церемонии танцы. Сестры восприняли эту мысль положительно, пока до них не дошло, сколько мужчин приходится на одну женщину и со сколькими им придется танцевать. Но даже несмотря на это, они пришли в восторг от того, сколько внимания им будет уделено во время танцев, и в общем-то идею одобрили. Женщины, возраст которых измерялся столетиями, краснели как девчонки, когда к ним обращались молодые мужчины с просьбой оставить для них танец на грядущей свадьбе.

Ближе к свадьбе солдаты расчистили в лагере своего рода улицы, чтобы после церемонии свадебная процессия могла пройти по всему лагерю. Все хотели иметь возможность лично приветствовать молодоженов и пожелать им счастья.

Кэлен же решила, что после свадьбы Уоррен с Верной поселятся в избушке. Это был ее свадебный подарок, поэтому она пока держала свою задумку в секрете. Так что Кэлен с Карой для видимости поддержали идею масс поставить в сторонке палатку для молодоженов. Кара перенесла вещи Верны в эту самую палатку, где все усыпала пахучими травами и ягодами. Уловка сработала. Верна поверила, что палатка предназначена им с Уорреном, и запретила ему заходить туда до свадьбы.

День свадьбы выдался погожим и не слишком холодным, так что обморозиться никто не рисковал. Снег быстренько убрали с центральной площадки, так что теперь можно было спокойно веселиться. Кое-кто из сестер пришел проверить состояние импровизированной танцплощадки, опробуя ее и давая мужчинам возможность полюбоваться теми, с кем им, возможно, доведется станцевать. Если повезет. Все это было проделано с весельем и задором.