Время от времени Фабио замечал среди сочной зелени вьюнка и плюща застывшие белокаменные изваяния нимф и дриад, словно охраняющих сей заповедный уголок. Они провожали незнакомца, безнаказанно вторгшегося в их владения, укоризненными взорами слепых глаз и в них чудилась Фабио некая враждебность.
Вскоре герцог Турио вышел на дорогу, ведущую к печально известному особняку. Ему показалось даже, что стало легче дышать. Всё-таки полу-тёмный парк и его безмолвные сторожа, замершие в вечности, создавали довольно-таки угнетающее впечатление, хотя он и не верил в мистическую и зловещую ауру этого места.
Старинный дом – внушительное здание с вычурными башенками, колоннами и нишами, в которых, опять же, стояли статуи, на сей раз изображавшие отнюдь не лесных фей, а родоначальников Дома Эшли. Они встречали всех, кто приходил сюда – мудрые старцы со свитками в руках, суровые воины, опирающиеся на энергетические копья, прекрасные женщины… Время безжалостно выщербило камень, покрыло его сеточкой трещин и сколов, так что от былой красоты мало что осталось. На фронтоне двери – стилизованный леопард, обнимающий передними лапами щит с тремя лилиями. Дом Эшли восходил своими корнями к старейшей династии Эгеров, первых галактических правителей.
Фабио, запрокинув голову, посмотрел на окна последнего, третьего, этажа. В них ослепительными бликами отражалось солнце, кое-где проваливаясь во тьму, щерившуюся разбитыми осколками. На неприступную крепость поместье мало походило, скорее – на загородное имение, в котором так приятно отдохнуть от вечной суеты столицы и проникнуться неторопливым течением деревенской жизни.
Поднявшись по израненным временем мраморным ступеням, безжалостно раздавив робкий одуванчик, пробившийся между разошедшихся плит, Фабио толкнул двери, не надеясь, впрочем, на скорую капитуляцию столь сурового дома. К его удивлению тяжёлые створки, обитые позеленевшей бронзой с чеканкой, послушно отворились в затхлую и мрачную залу холла.
====== Глава 15. Дом с привидениями. Часть 4 ======
Свет с трудом пробивался сквозь рваные лохмотья, оставшиеся от тяжёлых гардин некогда алого цвета. Сейчас же это были просто грязные тряпки, в которых поколения пауков плели свои сети. Старый, оставленный всеми дом грустил и скучал в одиночестве, тихонько скрипел половицами, вздыхал сквозняками в давным-давно нечищеных дымоходах, в которых истлела сама зола… Всё здесь носило следы запустения и разрухи.
Шаги Фабио подхватило робкое эхо, когда он направился к парадной лестнице, разделяющейся затем на два крыла, ведущих в галерею этажом выше. Осторожно ступая по останкам и фрагментам ковровой дорожки, устилавшей ступени из светлого эсилианского мрамора, принц взошёл на площадку, над которой, в тяжёлой бронзовой раме висел семейный портрет последних членов Великого Дома Эшли. Света было недостаточно, чтобы должным образом разглядеть все детали и потому, прошептав коротенькое заклинание, Фабио создал магического светлячка. Маленький шарик, сияя, воспарил над картиной…
С портрета на принца смотрела изумительно красивая женщина. Аристократические черты лица, тонкая, миниатюрная фигурка… У неё были длинные, пышные волосы насыщенного медного оттенка, забранные в сложную, высокую причёску, украшенную сверкающей диадемой, инкрустированной тёмными рубинами, подчёркивающими глубокий алый цвет губ красавицы, в уголках которых притаилась злая, жестокая улыбка. Возможно, кому-то она и могла показаться очаровательной нимфой, но в тёмных, непроницаемых глазах Эллеоноры Эшли царила тьма. Облачённая в платье багровых тонов, она сидела в большом, массивном кресле, как глава Дома, а на её коленях удобно устроился милый мальчуган в матроске и коротких штанишках. Альфред – само воплощение юности и невинности, счастливо улыбался, а на его бархатных круглых щёчках играл здоровый румянец.
Фабио приказал огоньку подняться выше, чтобы сорвать покров тайны с последнего из Дома Леопарда, встретить насмешливый, знакомый взгляд вождя мятежников Тейна Лораса, но как бы ни старался магический светлячок, фигура мужчины за троном Эллеоноры продолжала скрываться во мраке. Полотно было сильно повреждено и по какой-то случайности время не затронуло изображение главы Дома.
«Наверняка, в особняке найдутся и другие его изображения», – стараясь скрыть разочарование, бодро решил Фабио и направился на галерею. Здесь царил страшный беспорядок, так, словно дом покидали в спешке: лежали тюки с какими-то вещами, громоздились стопки истлевших книг, стояли в ряд явно коллекционные вазы… Слуги старательно подготовили всё самое ценное к вывозу, но, видимо, за вещами никто так и не приехал. Фабио с любопытством заглянул в оружейную, повертев в руках лазерный карабин с разрядившейся в незапамятные времена батареей, отметил неплохую коллекцию вибро-клинков и боевых алебард с итронным напылением. Такие уже давно не выпускались, да и эти экземпляры сохранились в удручающем состоянии, как, впрочем, и само поместье.
За окнами неотвратимо темнело, низко висящее над горизонтом солнце посылало свои прощальные лучи, косыми столбами багрового, зловещего света падавшими сквозь окна дома. Фабио шествовал анфиладой покинутых комнат, вышел в широкий коридор, напоминающий затхлый склеп. Казалось, ещё немного, и он действительно поверит в призраков, оживающие воспоминания, притаившиеся в густых тенях наступающей ночи. Тишину обнаруженной им библиотеки можно было сравнить с могильной. Бесконечные ряды стеллажей, полки, шкафы, витрины с запылившимися стёклами. Фабио преследовало навязчивое чувство, будто кто-то пристально наблюдает за ним. Передёрнув плечами, принц оглянулся. Разумеется, за спиной не было никого. В читальном зале стояли два больших кресла с проеденной молью и жучками обивкой, журнальный столик с вазой, в которой вот уже несколько столетий нашла своё пристанище мумия иссохшего букета. Опавшие лепестки чёрными хлопьями падали на страницы книги, хозяева которой отлучились, казалось, на миг, а прошла уже целая вечность. Остро блеснуло что-то, отразив свет магического огонька. Застеклённая рамка с голофотографией.
Фабио стёр слой пыли и велел светлячку подплыть ближе, а в следующий момент у него перехватило дыхание: с фотографии на него смотрел отец, обнимающий Эллеонору Эшли, державшую на руках свёрток с новорождённым Альфредом. У Тимо Лайтонена был вид бесконечно гордого отца и счастливого мужа. На памяти Фабио, насчитывающей уже полторы сотни лет, отец никогда не улыбался так – светло, мягко, ласково. Словно ему принадлежит величайшее сокровище во всех мирах. И для Тейна Лораса, неизвестного, безродного солдата с границ обитаемой вселенной, так всё и было. Он выглядел иначе, чем сейчас – короткие, золотистого цвета волосы, легкомысленная прядка, падающая на синие, лучившиеся счастьем глаза, нет горьких складок у губ и морщинок в уголках глаз… Молодой, красивый, полный жизни и надежд, открытым взглядом смотрел он со снимка, будто бросая вызов всему миру. Тейн Лорас, Тимо Лайтонен… сколько имён сменил он за всё это время? Какие несчастья и утраты заставили его волосы поседеть, а душу – закрыться в стальную раковину доспехов? Почему в его улыбке нет и тени прежнего счастья и тепла? Император Галактики, совершенный, идеальный во всём, безжалостный, мудрый, прекрасный, бесконечно ледяной… Отец.
Фабио горько рассмеялся. Он прижимал к груди найденную фотографию, будто пытался скрыть, спрятать глубоко внутри только что сделанное открытие. Как же он был слеп! Как все они – принцы и принцессы Короны – были всё это время слепы и глухи к тому, кто привёл их в этот мир. Они хотели от него чего-то, требовали, сердились, если не получали нужного ответа… А отец молча сносил все их капризы, учил, если было нужно, порой – жестоко. Готовил к жизни и тем ударам, от которых пострадал сам, надеясь, что на длинном пути им повезёт больше, что им не придётся преждевременно стареть и взваливать на себя неподъёмный груз забот… Он любил их, пусть и не показывал этого, потому что проявление чувств для Владыки Галактики – непозволительная роскошь, словно сигнал для врагов – вот моё слабое место! Ответили ли они на эту невысказанную любовь? Сделал ли это сам Фабио?
