- Наверное, я кажусь тебе глупым и смешным, ведь паломники приносят более изысканные цветы для услады твоего взора, но я подумал, что тебе было бы интересно посмотреть и на другие.

Он говорил о том, что очень скучает по её голосу и Раг становилось любопытно – как же он звучит – её голос? Говорил, что совсем, уже почти скоро он заберёт её отсюда, спрячет от беспощадных взглядов паломников и жрецов, видевших в ней лишь источник дохода или простодушного благоговения.

Но когда снаружи забрезжил рассвет, он с тяжёлым вздохом поднялся на ноги со ступеней и, взяв опустевшую корзину, как-то безнадёжно сгорбившись, поплёлся к выходу из храма. Раг смотрела ему вслед глазами, блестящими от слёз, а проклятое непослушное тело оставалось каменно-неподвижным. Нечеловеческим усилием пытаясь донести до него свои чувства, Раг изо всех своих детских силёнок беззвучно закричала одно-единственное слово: “папа”.

- Па...па...

Сиплый, тихий шёпот, донёсшийся от трона заставил Халаана вздрогнуть и обернуться. Раг сидела по-прежнему прямо, но по белоснежным щекам, будто вырезанным из слоновой кости, пролегли две блестящие дорожки слёз. Бледные губы вновь скривились в запредельном усилии, вытолкнув заветное:

- Па...

- Всё хорошо, милая, – он уже бежал к ней, отшвырнув свою бесполезную ношу, накрыл её пальцы своими, повторив: – всё будет хорошо!

А Раг чувствовала то, о чём так долго мечтала – тепло его больших надёжных рук. Почему-то она знала – больше не будет дней, заполненных бесконечными очередями паломников. Теперь всё действительно будет хорошо, даже если девочка не знала – что именно это означает.

Просто потому что рядом с ней был папа.