Префект неторопливо поднимался по лестнице, тогда как его сопровождающие остались у её подножия, подчёркивая тем самым его привилегированное положение. Из-под уставной каскетки непослушными завитками выбивались локоны поразительного пепельно-серебристого оттенка, а серо-стальные глаза с внезапной неприязнью вонзились в лицо Суллы, заставив её занервничать. Неужели она своим видом или невольным взглядом вызвала раздражение этого блестящего молодого человека, так смело и открыто разглядывающего Императрицу, не испытывая, по-видимому, ни толики почтения, к которому Сулла уже начинала привыкать.

- Лестер, наконец, ты приехал, – протянул Тимо, радушно улыбнувшись. – Мы с нетерпением ждали твоего возвращения.

- Не сомневаюсь, – хорошо поставленным голосом отозвался принц, продолжая при этом сверлить недобрым взглядом девушку. Сулле захотелось спрятаться за плечом Тимо, но Император не замечал её нервозности и неуверенности. Он продолжал с любовью и гордостью наблюдать за сыном. Лестер Турио Барр Амадо, совершенно не похожий на собственное изображение на семейном портрете, который довелось увидеть Сулле, сузил полыхающие стальным огнём глаза и холодно осведомился:

- До меня дошли слухи, будто ты изволил жениться в моё отсутствие? Судя по присутствию данной… особы, это таки случилось.

- Совершенно верно, сын. С этого момента ты должен обращаться к этой женщине почтительно, как и подобает учтивому молодому человеку.

От пронизывающего взгляда, которым наградил девушку принц, Сулле стало невыносимо неловко. Она кротко улыбнулась, надеясь сгладить создавшееся впечатление. Повисшая в воздухе пауза тянулась невыносимо долго, как казалось Императрице. Она буквально всем своим существом чувствовала, как угасает радость Тимо от встречи с сыном. Теперь от него вместо ласкового тепла исходили волны подозрительности и настороженности.

- Ни за что, – нарушив тишину, заявил Лестер. Белоснежные брови Тимо сдвинулись, взгляд опасно потемнел, и Сулла дотронулась до его ладони, чтобы передать ему хотя бы малую часть своей любви. «Это не страшно, – хотелось сказать ей. – Я смогу завоевать его доверие».

Но Тимо не стал вслушиваться в тихий голосок своей жены. Её мысленный призыв был развеян беспощадной волной его гнева и раздражения.

- Не будь таким упрямым, Лестер.

- Я сказал, что ни за что не назову матерью другую женщину, кроме Фэйи Роннен, давшей мне жизнь.

- Не забывайся, мальчик, – тихим, каким-то скованным голосом произнёс Тимо. – В твоём появлении на свет я сыграл ничуть не меньшую роль, так что изволь слушать то, что я хочу тебе сообщить.

- Весьма прямолинейно, отец, – язвительно улыбнулся Лестер. – Почему бы не сказать ещё короче, вроде: заткнись и делай то, что я хочу? Насколько я помню, именно подобная формулировка приказов используется Вашим Императорским Величеством наиболее часто.

Сулла хотела было вмешаться, но сильные пальцы Тимо сжали её запястье, едва не сделав ей больно. А в следующий момент он выпустил её руку, спустился на пару ступеней и, размахнувшись, коротко ударил сына по щеке раскрытой ладонью. Голова Лестера мотнулась в сторону, на щеке расплылся алый след от удара, словно ожог.

- Полегчало? – сочувствующе произнёс префект, глядя прямо в синие глаза отца.

Тимо не ответил, продолжая рассматривать сына, будто пытаясь понять причины столь явной категоричности. Воздух в зале стал тяжёлым и каким-то вязким, Сулле пришлось чуть ослабить воротник и, как она заметила, придворным, сбившимся в кучку у подножия лестницы, было также несладко.

- Я не думал, что придётся применить столь радикальные меры. Но твоя грубость перешла границы, Лестер.

- О, конечно, – ядовито улыбнувшись, хмыкнул принц. – Прости, что не прыгаю от радости, узнав, что ты в очередной раз обзавёлся подружкой.

После этих жестоких слов воцарилась поистине мёртвая тишина, в которой особенно отчётливо стал слышен непонятный скрип. Сулла поёжилась от этого звука – ей казалось, что именно с таким сопровождением должна раскачиваться тяжеленная бронзовая люстра из тех, что так обожал дядя Юкава. Люстра!

Вероятно, её догадку разделили и придворные, потому что раздались крики ужаса, а угрожающий скрип, с которым продолжала своё неумолимое движение гигантская люстра, стал лишь отчётливей. Фабио, бросив взгляд на испуганную сверх меры Суллу, снова скривил губы в улыбке.

- Никогда не думал, что тебя потянет на рыженьких, но даже не это возмутительно, отец. Сколько ты заплатил семье этой девчонки, чтобы её отдали тебе?

- Лестер! – Тимо скрипнул зубами, стараясь справиться с собой, но от него уже расходилась неудержимыми волнами разрушительная мощь. Плиты пола, на которых стоял Император, покрылись сетью трещин, продолжающих расширяться прямо на глазах. Камень крошился и ломался, словно потеряв свою структуру.

- И когда же у меня появится новый братик? Или сестричка? Впрочем, судьба их незавидна. Могу поспорить, ты уже продумал жизнь своего будущего потомства на два века вперёд и не потерпишь ни малейшего отклонения от плана.

- Полагаю, ты путаешь меня с кем-то из своих родственников по материнской линии. Только их беспощадная властность могла настолько пагубно воздействовать на твою нежную психику. Мне не следовало так надолго оставлять своего ребёнка в том гнезде порока и разврата, – тонкие губы кривились в пародии на улыбку, в ослепительно синих глазах гнев и ярость мешались с разочарованием и горечью. – Могу себе представить, свидетелем каких неприятных вещей тебе довелось стать. Лишь за это я прошу у тебя прощения и больше не повторю сделанных ошибок – мои новые дети родятся здесь, во Дворце, и никто, кроме меня и Суллы, не будет принимать участие в их воспитании.

- Я ослышался или ты изволил назвать то место, где я родился и вырос, змеиным гнездом?

- Матушка… – Сулла с трудом смогла отвести взгляд от ужасной сцены, разыгравшейся на лестнице, и встретилась с добрым и ласковым взглядом Энрике. Рядом с принцем стоял его брат – Джейнно Фаул, наблюдавший за отцом и Лестером с каким-то научным интересом. – Вам не стоит и дальше оставаться в холле. Думаю, в ближайшее время здесь произнесут слова, которые не должны касаться ваших очаровательных ушек.

- Но встреча…

- Протекает именно так, как и следовало ожидать. Столкновение отца и Фабио всегда знаменуется разрушениями и финансовыми потерями. Традиция. Как только страсти улягутся вместе с осколками стекла, бетона и мраморной пылью, вас смогут услышать, но не сейчас. Поэтому я сопровожу вас в оранжерею, где вашего тонкого слуха не коснутся злобная брань и эхо раскалывающегося камня.

Говоря всё это, Энрике мягко, но настойчиво взял Суллу под руку и увлёк в один из коридоров, бросив на ходу:

- Джей, ты уже можешь сказать, чем всё закончиться?

Мрачный герцог Фаул поправил повязку и скучным голосом начал перечислять:

- Люстра бронзовая с золотой отделкой – полтора миллиона кредитов. Облицовка ступеней, исилианский мрамор – восемьдесят миллионов кредитов. Стёкла витражные – чертовски дорогие, но их поставили в первый раз, поэтому не могу сказать, сколько. Наверное, ещё рамы вылетят, как в прошлый раз, и двери покорёжит, но это – как пойдёт. Я сообщу Араши, пусть вызовет неотложку для финансовой службы.

- Кажется, лорд Лестер настроен ко мне враждебно, – поделилась своими сомнениями и страхами бледная девушка.

- Ну что вы, матушка! – Энрике весело улыбнулся.

====== Глава 3. Упрямый префект. Часть 2 ======

Араши Йонен сидел за своим столом в кабинете главы службы безопасности «Акелла» и задумчиво перебирал разложенные на гладкой поверхности инфо-кубы с мыслезаписями. Тонкие пальцы танцевали над вместилищами информации, словно выбирая. Наконец, герцог остановился на крайнем слева. Насколько он помнил, здесь размещались довольно интересные рапорты с границ Империи, а также интригующая видиозапись. Араши ознакомился с ними целых две недели назад, но именно сейчас сведения, добытые его личной сетью агентов, имели для него как никогда ранее важное значение. Нажав на крошечную клавишу на боку инфо-куба, Араши Йонен недовольно поморщился, ощутив, как в его сознание вторгается поток информации. Многие одарённые не испытывали при чтении мыслезаписей ни малейшего дискомфорта, однако принц являлся в этом вопросе редким исключением. Он верил, что из всего на свете можно извлечь выгоду – например, его особая чувствительность при ментальном контакте позволит быстро выяснить, не «читает» ли его кто-то из окружения. И пару раз своеобразная «аллергия» оказывала своему владельцу неоценимую помощь.