— Я приготовил тебе твою первую еду, — его голос, такой неожиданно мягкий и спокойный, показался ей странным и незнакомым. — Ты ведь голодна?
Вампирша молча кивнула и, продолжая держать его, пошла следом. Маргаретта двигалась за ними, освещая путь. На её лице не было никаких эмоций. Женщина ни секунды не переживала за дочь, которую отвергла ради Густава девятнадцать лет назад. Они зашли в соседнюю комнату склепа, где на полу, сжавшись, сидела нагая девица. У простолюдинки были длинные тёмные волосы, грубые широкие ладони и длинная белая шея, которую тёмными полосами изрезали вены, полные тёплой, манящей жизни.
— Тебе нравится? — спросил Вильгельм у Катерины. Та не ответила, зачарованно приближаясь к девушке. Вильгельм шёл рядом, слегка придерживая жёнушку. — Осторожно, нам нужно это тело.
Две женщины стояли друг напротив друга не в силах оторвать взгляда. Одна испуганно дрожала, с надеждой вглядывалась в тёмные глаза, вторая дрожала от нетерпения. Вампирша не знала, что ей нужно делать, но рот наполнился горящей слюной, зубы стали ей мешать, а в ушах завораживающе звучало сердце жертвы: «тук-тук, тук-тук».
— Не спеши, первое кормление запоминается надолго, — шёпотом проговорил Вильгельм. Он потушил свечу и выгнал Маргаретту, встав чуть в стороне и наблюдая за ученицей. Катерина приблизилась к жертве, приложив свой рот к её шее. Зубы мешали и царапали ей губы, и вампирша продолжала громко и быстро дышать, хотя и не нуждалась в этом. В полной темноте она на ощупь пыталась найти еду, её трясло от нетерпения, и всё тело стало болеть, требуя крови. Наконец погрузив зубы в шею жертвы, Катерина стала с наслаждением пить. Красная пелена застелила ей глаза яркими пятнами и брызгами, осветив сознание незнакомыми образами жажды и насилия. Она поглощала кровь с жадностью, как будто голодала всю свою предыдущую жизнь. Казалось, что весь смысл её короткого существования сжался в этом блаженном миге поглощения деревенской девицы. Вампирша прекратила питаться, когда кровь перестала вытекать из вен. Жертва упала к её ногам полностью обескровленная. Убийца не чувствовала ни раскаянья ни печали, она то, что есть – чудовище, питающееся жизнью других. Она ждала этого, она была готова.
День Катерина провела в склепе, и это был мертвецкий сон. Когда она проснулась, то вновь почувствовала голод. Он будоражил её, заставлял спешить и двигаться. Выйдя наружу, вампирша направилась к реке. Было темно, но она знала, что в это время рыбаки забирают сети. Двигаясь медленно, тихо, сливаясь с деревьями, девушка подкралась к двум дремлющим мужчинам. Рыбаки сильно пахли тиной, сивухой и старостью, но этот запах только притягивал. Выбрав того, что покрупнее, Новообращённая тихо нагнулась над ним, освобождая его шею, и нежно уложила голову набок. Стараясь не разбудить его, вампирша воткнула свои зубы в горячее тело. Мужчина на мгновение проснулся и вновь погрузился в сон, убаюканный приятным чувством блаженства от её острых зубов. Но, сделав глоток, она почувствовала отвращение. Эта была не та кровь, что девушка пила вчера, это была мёртвая, грязная сонная кровь, не дававшая жизни. Катерина резко отпрянула, и её вырвало, а голод, вцепившись в горло, стал сжигать всё сильнее. Пораненный мужчина проснулся и, уставившись на бледное лицо мёртвой девушки, в ужасе закричал. Она толкнула его и бросилась бежать назад к склепу. Вильгельм и Густав уже ждали там. Густав улыбкой поприветствовал её, привычным движением погладив по сбившимся волосам.
— Я снова голодна, — растерянно сказала она Вильгельму.
— Это нормально, — улыбаясь, произнёс Густав. И, надкусив свою руку, протянул ей. — Пей, дочь.
Катерина с жадностью прильнула к ране, игнорируя ошеломлённый взгляд Вильгельма.
— Она ничего не знает, — осуждающе и раздражённо произнёс он. — Ты не даёшь ей выбора!
— Он ей не нужен, — спокойно ответил Густав, наблюдая, как ЕГО Дитя пьёт ЕГО кровь.
И эта кровь была божественна. Всего несколько глотков наполнили всё тело девушки, ей казалось, что сердце вновь забилось, ткани ожили и стали петь в унисон с её душой. Она с благодарностью посмотрела на Густава, зализывая рану, как её учили.
— Хорошая девочка, — сказал он одобрительно. — Пойдём.
Вильгельм накинул на неё тяжёлый плащ, она всё ещё видела его раздражение и возмущение. Девушка закуталась в балахоне с головой, и трое вампиров направились к свежей могиле на другом конце кладбища. Несколько крестьянских девушек и юношей, вкусных как молодое вино, стояли со свечами над могильной плитой. Новообращённая встала чуть позади, наблюдая за каждым их движением, мысленно представляя, как будет вонзать в их мягкие тела свои зубы. Среди них стояла одна до боли знакомая фигура – светловолосый юноша в дешёвом и простом кафтане. Что-то болезненно далёкое и важное вспыхнуло в её памяти и тут же потухло. Она перевела взгляд на могильный камень, на котором спешно и неровно было вырезано имя: «Катерина Кормфилд, 1486 – 1507, любимая жена и дочь»
— Кто это? — тихо спросила она у Густава. — Кто тут похоронен?
— Это ты, — смеясь, ответил Сир. — Моя милая Катерина.
Комментарий к Глава 1. Добро пожаловать в Берлин. Часть 02. Моя милая Катерина [1] Пауль Фле́минг (нем. Paul Fleming; 5 октября 1609 – 2 апреля 1640) — немецкий поэт, врач по образованию. Один из наиболее выдающихся лириков немецкого барокко
[2] Старонемецкая земная миля = 7,5 км
[3] Золь – старонемецкая мера длины, означающая в современном языке дюйм. Обычно золь равен 1/12 фута, но так же может быть 1/11 и 1/10. 0,5 золь = 2,54 см
[4] 1 фут — примерно 30 см
====== Глава 1. Добро пожаловать в Берлин. Часть 03. Из Князя в грязь ======
Беты (редакторы): Parenek
Берлин, Берлинский Городской дворец,
Лето 1508 года
Катерина лежала на большой деревянной скамье в холе часовни Эрасмус и рассматривала лепнины на потолке. От мерного горения свечей по белому потолку скакали неровные тени. Пол столетия назад, над крепостью, что Густав присмотрел себе как идеальное место проживания, воздвигли часовню, и Вильгельм несколько раз говорил, что на этом его планы строительства не остановятся. Густав желал огородить себя огромными стенами и поселить в замке курфюрста. Насколько его замыслы были осуществимы Катерина не знала, но в Сира она верила. Строительство замка в Берлине вызвало бунт простолюдин, но вампира это не могло остановить.
— Нам пора заниматься! — строгий голос Вильгельма вывел женщину из оцепенения, и она медленно повернула голову, пытаясь отыскать его взглядом.
Вильгельм сидел в пяти футах, листая какую-то книгу рядом с огромным канделябром с десятком свечей. Воск на свечах медленно скользил по тоненькой железной ножке подсвечника и Катерина, наклонив голову, стала следить за движениями капли.
— Если ты так и будешь валяться всю ночь, я отправляюсь по своим делам, — сказал Вильгельм ещё строже. Заниматься с младшим Отпрыском Принца велел сам Густав, и Вильгельм, как бы ни хотел, не смог избавиться от Катерины даже после её смерти.
— Почему я ничего не помню? — спросила вампирша, следуя взглядом за каплей. — Почему я ничего не чувствую?
— Ты мертва, — спокойно ответил Вильгельм. — И возможно Густав немного задержался с кровью, поэтому твои воспоминания погибли безвозвратно.
— Я хочу помнить, — Катерина вздохнула.
— Рассказать тебе снова? — с усмешкой спросил Вильгельм.
Катерине не нравились его рассказы, в них она выглядела деревенской шлюхой, а он спасителем на белом коне, который вытащил её из грязи и сделал княгиней. Катерина отрицательно мотнула головой.
— Сегодня я питалась в районе Моабита. И встретила там юношу, — произнесла она, пересаживаясь на пол. — Он вспомнил меня, позвал по имени. Но я не помню его.
Вильгельм ничего не сказал, поднял бровь, изображая заинтересованность. Но жизнь Катерины его не интересовала. Как и смерть.
— Я разузнала о нём, его зовут Бэнджамин из Грюнвальда. Кажется, я его осушила, — она задумчиво посмотрела на брата. — Тебе знакомо это имя?
