Похоже, она действительно говорила правду, и ее чаша терпения переполнилась. В самом деле, если единственный член ее «семьи» только и делал, что валялся дома день ото дня без каких-либо планов и мыслей о будущем, то ее желание порвать все связи с прошлым, истребив его, а затем найти для себя новую жизнь, можно понять.

С окончания войны прошло совсем немного времени.

Цена человеческой жизни все еще была невысокой. Города не успели провести перепись жителей, а уж о беженцах часто не было известно ни того, кто они, ни того, где они вообще живут. Именно благодаря этому Тору и Акари удавалось с такой легкостью строить из себя ничем не примечательных жителей и теряться в толпе.

И, как бы там ни было...

— !...

Молот Акари полетел в него практически без предупреждения.

Тору едва успел от него увернуться. Удар, прошедший мимо головы, с легкостью пробил стену заброшенного здания, которая, казалось, сама готова была обрушиться в любой момент.

Перекатившись по полу, Тору схватил пояс со стилетами, лежавший возле кровати, после чего вновь вскочил, уворачиваясь от следующего удара. Когда он вновь встретился с Акари лицом к лицу, она уже успела вернуться в свою начальную стойку.

Есть такие школы владения клинками, в которых каждый удар должен производиться из ножен. Использование молота в бою чем-то походило на них.

Когда боец с молотом завершает свой выпад, он моментально становится безобидным. Поскольку у молотов нет лезвий, они не представляют угрозы, когда не движутся. Поэтому, для того, чтобы наносить удары один за другим, необходимо либо постоянно размахивать молотом, пользуясь инерцией, либо полагаться на стиль коротких быстрых ударов из одной и той же стойки, как это делала Акари.

«Никогда не нравилось сражаться против ее молота...» — раздумывал Тору, осторожно отступая назад. Как только он оказался на более-менее безопасном расстоянии, то немедленно надел пояс со стилетами.

А затем вышел наружу сквозь дыру в стене здания.

Акари вышла вслед за ним.

Из соседних зданий, таких же заброшенных, как и их дом, выглядывали лица других беженцев, которых привлекли звуки битвы... но, похоже, среди них не было безумцев, намеревавшихся вмешаться в происходящее. С учетом того, насколько угрожающе выглядела Акари, вряд ли хоть какой-нибудь обыватель решился бы прервать ее.

— Если ты хотела попугать меня, то лучше остановись прямо сейчас, — сказал Тору, решив все же предупредить. — Иначе ты уже не сможешь списать все на шутку.

— Брат, — ответила Акари. — Я никогда в жизни не говорила ничего похожего на шутку.

— ...Ты что, серьезно?

— Конечно.

— ... — в голове Тору пронеслось несколько остроумных комментариев, но он решил оставить их при себе. — Будь по-твоему.

Решившись, Тору ухватился за рукояти стилетов.

Эмблемы на его ладонях коснулись эмблем на рукоятях... а затем он напряг пальцы, которыми держал их, одновременно с этим отщелкивая застежки около гард большими пальцами. И быстро вытащил стилеты из ножен.

— Хех...

Он ощутил, как изменились ощущения, которые передают ему его руки.

Хотя любимые клинки Тору и были безымянными, это не просто кинжалы. Это были комбоклинки — излюбленное оружие его коллег, чувствовавших себя на поле боя, как рыба в воде. В их рукоятях и лезвиях скрывался особый механизм, который активировался «ключом» — той самой эмблемой на руке владельца.

И когда это происходило... комбоклинки, как и следовало из их названия, становились частью Тору.

Когда он атаковал, то не чувствовал, что рубит врага инструментом, который держал в руке — ощущения, идущие от клинка, были такими естественными, словно он пытался схватить противника своей собственной рукой. Он ощущал температуру поверхности клинка и обдувавший его ветер так же четко, как ощущал свою собственную кожу. Ему казалось, что клинок стал продолжением его руки. У него не было ощущения того, что он «использует» стилеты.

А затем...

— «Я есть сталь», — одновременно начали шептать Тору и Акари. — «Стали неведом страх», «стали неведомо сомнение», «встав против врага, я не стану колебаться», «я есть орудие, несущее твою гибель»...

Тайная техника: «Железнокровие».

Они произнесли ключевые слова, и тела диверсантов превратились в живые орудия.

К чувству единения с комбоклинком добавилось новое... с этого самого момента Тору и сам стал существовать лишь для того, чтобы размахивать оружием. Он сам стал комбоклинком, слившись с теми, которые держал в руке.

Клинку неведомо сомнение.

Клинку неведом страх.

Как и гласили ключевые слова. Он стал существовать лишь для того, чтобы без колебаний сражаться против своих врагов.

В следующий миг Тору с Акари одновременно оттолкнулись от земли.

Но они сделали это не для того, чтобы прыгнуть навстречу друг другу. Они лишь оценивали ловкость своих целей. Неосторожный прыжок мог привести к тому, что по приземлению противник атаковал бы с земли. Даже «Железнокровие» не давало возможности уворачиваться от атак, находясь в воздухе. В лучшем случае им удалось бы сменить стойку, замахав руками, но защитить центр массы от атаки невозможно.

Послышался громкий звук удара по земле.

А затем стонущий лязг от удара металла об металл.

Он раздался уже после того, как оба диверсанта сначала низко пригнулись, едва не припав к земле, затем быстро подбежали друг к другу, а за мгновение перед столкновением вложили все силы напряженных до предела тел в один мощный удар.

— Нг... — выдохнул Тору.

Ему едва удалось отразить атаку.

Он остановил летящий в него с левой стороны молот перекрещенными стилетами. Конечно же, если бы он попытался остановить ими наконечник молота, то их бы моментально переломило. Поэтому Тору целился в рукоять молота. Поскольку сила атаки зависит от скорости движения, то наконечник молота — сильнейшая его часть, а основание — слабейшая.

Но... это означало и то, что ему пришлось подойти к своему противнику вплотную.

Обычный человек в такой ситуации тут же попытался бы отпрыгнуть. Но этим он лишь подставил бы себя под удар молота Акари. Она смогла бы вновь размахнуться им и нанести следующий удар. Единственным правильным решением было продолжать стоять к ней вплотную.

Тору находился под воздействием «Железнокровия» и не ощущал ни страха, ни сомнений.

Заточенное под нужды битвы тело инстинктивно подавляло страх.

Но это же относилось и к Акари.

Она моментально потянула свой молот назад.

Поскольку он все еще был сцеплен со стилетами, их утянуло вместе с молотом, и Тору на мгновение выбило из равновесия. Акари же, пользуясь импульсом, который придало ей оттягивание молота, начала вращать свое собственное тело и вытянула ногу, словно второй молот, нападая на оставшегося без защиты Тору справа.

— !

Ботинки, которые носили Тору и Акари, в нескольких местах были окованы железом. Оно предназначалось, в основном, для защиты, но если вложить в удар достаточно силы, могло стать грозным оружием. Акари вращалась со скоростью пружины. Прямое попадание ее пинка наверняка проломило бы череп Тору, тем более, что она целилась в висок — самую уязвимую часть черепа.

Но Тору все еще не отступал. Он, наоборот, бросился вперед, чтобы толкнуть Акари и сбить ее атаку.

Столкновения ее ботинка с виском удалось избежать, но вместо этого Акари нанесла сильный удар коленом по щеке, а вслед за этим Тору упал на землю, утягивая ее за собой.

— Гх...

Моментально отпрянув от Акари, Тору перекатился по земле и по инерции вскочил на ноги.

Он увидел, что Акари поднялась точно таким же способом.

«А она сильная...», — равнодушно подумал Тору.

Во время обучения в Акюре им несколько раз приходилось сражаться друг с другом... но они еще никогда не сходились в серьезной битве.