— Не может... — прошептала фрейлина и перевела взгляд от окровавленного трупа императора вдаль.

Позади него полукругом стояло восемь фигур.

Все вооружены. Среди них были и рыцари с мечами, и маги с волшебными гундо. Были гуманоиды со звериными ушами и хвостами. Все они носили разную броню... и можно было заметить, что и цвет кожи у них различался. Скорее всего, этот отряд собрали из воинов разных стран.

— Ваше Величество... Ваше Величество… Ваше Величество! — закричала фрейлина, побежав в сторону лежащих на земле останков.

А в следующий момент...

— Ваше Величество, Ваше...

Удар.

В зале раздался глухой звук.

Сдвинулась одна из восьми фигур. В ее правой руке был большой меч, которой она отрубила голову фрейлины... наверное.

Трудно с уверенностью сказать, что именно произошло, потому что девочка не успела разглядеть случившееся. Одна из фигур, похожая на мечника, на какое-то мгновение дернулась, а затем голова фрейлины с застывшим на лице удивлением поднялась в воздух. Как именно это случилось, она не знала.

А затем...

— Это — дочь Дьявола? — произнесла одна из фигур.

Все их взгляды сфокусировались на ней.

Перед смертью фрейлина громко объявила, что «привела принцессу».

А значит, ни отрицание, ни попытки казаться непричастной их бы не разжалобили. Более того... скорее всего, слова фрейлины с самого начала не влияли на ее судьбу.

Трупов в этом замке уже хватало, так что никого бы не удивила еще парочка.

Скорее наоборот, они истребляли всех, кого подозревали в кровных связях с Проклятым Императором, и не собирались оставлять в живых никого.

— Раз так, ее ждет та же судьба.

— Неважно, что она ребенок.

— Мы должны жить с уверенностью в завтрашнем дне.

Фигуры начали чинно приближаться к ней.

— Во имя мира.

— Во имя справедливости.

— Во имя всех нас.

— Не проси о пощаде.

Она увидела, как тот же рыцарь, что отрубил голову фрейлины, замахнулся мечом.

— Что же... ты можешь реветь и ненавидеть нас сколько угодно, но пришла пора покинуть этот мир.

А затем...

...

Был 1604 год по всемирному летоисчислению.

Бушевавшая на континенте Фербист трехсотлетняя война подходила к концу с гибелью северной Империи Газ.

В решающий бой против нее, «корня всего зла», были брошены абсолютно все силы — 620 тысяч «традиционных» солдат, рыцарей, магов, диверсантов и наемников, три летающих крепости, полных магического оружия и отрядов магических зверей «фейл», а также отряды наездников на драгунах.

Шесть королевств заключили альянс ради того, чтобы атаковать Империю Газ. После битвы они подписали мирный договор и объявили, что с сегодняшнего дня война объявляется оконченной. Территорию Империи поделили между шестью странами, а несметные богатства Проклятого Императора эффективно использовали для послевоенного восстановления. Страны разделили между собой и главную гордость Империи — магические технологии.

Надвигался мир, которого так долго жаждали все жители континента.

Но...

Первым, что он увидел после пробуждения, было лицо его сестры.

Оно находилось так близко, что он ощущал на себе ее дыхание.

— ...

— ...

Какое-то время они оба молчали.

Откуда-то издали доносилось щебетанье птичек.

Яркость лучей, пробивавшихся через окно, и теплота доносившегося с улицы воздуха возвещали о том, что долгая зима вот-вот закончится. Зацветут деревья, звери повылезают из нор. На дворе стояла та самая пора, когда вся жизнь, затаив дыхание, ждала начала новых дней изобилия.

А тем временем...

— Доброе утро, брат, — прошептала его сестра, Акари.

Они были на кровати, на которой ночевали вместе.

Но сейчас Акари была сверху. Она стояла над ним на четвереньках, всем своим видом напоминая хищного зверя, дающего понять своей добыче, что сейчас ее съедят. По сравнению с большинством девушек их поколения, она была заметно выше, и вид ее, нависшей сверху, таил в себе такую угрозу, что мог утихомирить любого.

— ...

«Пусть она моя сестра, но она действительно красавица», — вынужденно признал Тору.

Ей было всего 17 лет, но ее уже можно без зазрения совести называть «прекрасной», а не «милой». Четко очерченные черты лица, атмосфера благородства и ниспадающие длинные черные волосы словно сошли с картины. Один ее вид разил наповал не только мужчин, но и некоторых женщин.

Вот только на эмоции ее лицо было неприемлемо бедно. Сам Тору считал это весомым недостатком своей сестры, но ее саму он, казалось, не беспокоил совершенно.

В то же время сам он...

— ...

…Смотрел на нее глазами, полными непонимания настолько очевидного, что видел его в отражении черных глаз Акари.

Его собственные глаза и волосы были так же черны, как и у нее.

Лицо в какой-то степени можно было назвать подтянутым.

Но выражение этого лица — скорее расслабленным.

То ли апатичным, то ли вялым.

Возможно, такое выражение неудивительно для подростка, но на его лице, в принципе, отсутствовали амбиции и бодрость. Казалось, будто суховатый, увядший вид навсегда приклеился к нему. Конечно, морщин или кругов под глазами не имелось, но отчего-то он напоминал доживавшего последние дни старика. Это было слишком заметно даже за вычетом того, что он только проснулся.

Сам Тору считал свое лицо мрачным.

И он даже не пытался как-либо это исправить.

— Брат...

Итак, на кровати лежал брат, а на нем восседала его младшая сестра.

Назвать эту ситуацию неожиданной для Тору не поворачивался язык.

Он догадывался, что однажды это все-таки случится.

Он замечал, как в последнее время начали меняться взгляды, которые Акари бросала в его сторону.

Но...

— Я... больше не могла терпеть, — сказала Акари, глядя точно в глаза Тору. — Я столько думала о тебе, брат... столько думала...

— Думала... что именно? — спросил Тору, прикрыв глаза наполовину.

— ...Я не собиралась так дерзко себя вести, — сказала Акари, слегка опустив веки.

— Ага.

— Это твоя вина.

— Моя?

— Да. Это твоя вина, брат, — сказала Акари и слегка покачала головой. — Ты ведь прекрасно знаешь... как много я думаю о тебе.

— Нет...

Тору взглянул на лицо своей сестры и нахмурился.

Прядь ее черных волос, словно не выдержав, соскочила и щекотнула Тору по щеке.

— Если честно, я не думал, что ты так сильно отчаялась.

Помимо невыразительного лица, Акари так часто совершала спонтанные поступки, что даже Тору не имел ни малейшего понятия о ходе мыслей своей сестры. Как бы там ни было, она человек очень терпеливый... но при этом, эмоции постепенно копились в ней, и в один прекрасный день она вдруг взрывалась. Из-за этого жить рядом с ней отнюдь не просто.

Его, старшего брата, звали Тору Акюра.

Ее, младшую сестру, звали Акари Акюра.

Это их полные имена.

Но они редко представлялись ими. Никто из соседей не знал их фамилий. Во многих странах у простых людей фамилии отсутствовали в принципе, поэтому они этим никого не удивляли. После окончания войны многим людям пришлось стать беженцами и слиться с гражданами других государств, так что тому, что в одном городе могли оказаться выходцы из самых разных стран, уже тоже никто не удивлялся.

Но это все было неважно по сравнению с...

— Акари. Можно тебя спросить? — сказал Тору, вновь наполовину прикрыв глаза.

— Что такое, брат? Я готова ответить на любой вопрос, который хочет задать мне мой любимый брат.

Впечатление от теплой реплики портили ее глаза, светившиеся холодным светом, словно замерзшее за зиму озеро.