Хотя, они всегда так светились.

— Что это?

Тору указал пальцем на место рядом со своей головой.

Там был железный молот.

Его острие глубоко впилось в подушку.

— Брат. Что с тобой? — Акари недоуменно склонила голову. — Неужели ты заболел амнезией в таком возрасте? Неужели не узнаешь мое любимое орудие?

— Да знаю я, что это такое, — простонал в ответ Тору.

Молот этот вовсе не был огромным. Он полагался на крепость и тяжесть материала, а также на силу своего владельца, его сделали с упором на легкость размаха. Другими словами, даже дома это оружие крайне опасно.

— Я хотел спросить, что он делает в моей подушке.

— Я вонзила его туда.

— Это я тоже понял.

— Тогда что именно тебе непонятно?..

— В первую очередь, мне непонятно то, как тебе может быть непонятно то, что непонятно мне, — сказал Тору, впиваясь взглядом в лицо своей сестры. — По какой причине ты решила, что твой любимый железный молот, с которым ты не расстаешься последние десять лет...

На этом месте Тору постучал пальцам по молоту.

— …необходимо вонзить в мою подушку? Вот, что я хочу знать.

— Брат... — Акари опечаленно покачала головой.

Правда, выражение ее лица ничуть не изменилось даже после этого.

— Я вовсе не собиралась вонзать его в твою подушку.

— О?

— Я целилась в твою голову, брат.

— Это еще хуже, дура, — тут же выругался Тору. Вот только он все еще не успел окончательно отойти от сна, и брань получилась похожей скорее на бурчание. — Убить меня хочешь?

— С чего я могу хотеть убить своего любимого брата? — произнесла Акари ясным голосом, продолжая опираться на утопленный в подушке молот.

От ее вида действительно не веяло злым умыслом. Вместо этого она сказала еще более чистым голосом:

— Я сделала это потому, что ты никак не просыпался, сколько бы я ни ждала.

— Эх, значит, мне почти удалось уснуть навечно.

Действительно, почти... он не сомневался в том, что не перевернись он во сне, молот торчал бы не из подушки, а из его лба. Сейчас это было незаметно, но молот Акари заострен только с одной стороны, и удар им раскрошил бы не только череп Тору, но и весь его мозг.

— Ясно, — как всегда равнодушно ответила Акари и кивнула.

Казалось, будто она хотела спросить: «С тобой все в порядке, раз ты этого хочешь?».

— ...

— ...

Они снова замерли на месте и замолчали.

Вновь послышалось чириканье птиц.

— Брат... — как всегда вяло начала Акари, явно уставшая от переглядываний. — Какие у тебя планы на сегодня?

— Спать, — с недовольным видом заявил Тору. — Если точнее, бездельничать.

— Угу. А потом?

— Как проголодаюсь, что-нибудь поем.

— Ясно. Логично. Еще что?

— Все, — все так же недовольно сказал Тору, а затем повернулся на бок, собираясь снова заснуть.

Она еще какое-то время молча ждала продолжения, а затем...

— ...Брат, — сказала Акари, глядя на его профиль.

Кстати, она до сих пор не вытащила молот из подушки.

— Если ты сегодня пойдешь работать, я обрадуюсь настолько, что залью все кровью из носа.

— Хорошо, может, заодно от потери крови умрешь.

— Какие ужасные слова, брат. А ведь я так сильно тебя люблю.

— Это поэтому ты собиралась ударить меня молотом?

— Это молот моей любви, — хладнокровно ответила Акари.

Затем она легким движением соскочила с кровати, так же легко убрала молот и положила на плечо. Мускулы на ее руках характерно напряглись. Вид этой девушки с боевым оружием в руках хоть и успел приесться его взгляду, все равно казался необычным.

— Брат. Я уже долгое время недоумеваю.

— Что еще?

— Почему ты не работаешь?

В этом вопросе не было ни насмешки, ни презрения. Возможно, Тору было бы легче, если бы они там присутствовали.

Он с трудом удержался, чтобы не вздохнуть, и ответил:

— Работа для неудачников.

После чего повернулся к сестре спиной.

— ...

Он ощутил, как смотревшая на него Акари наклонила голову.

— В чем именно неудачников?

— Откуда я знаю?

— ...

В комнате повисла необыкновенно тяжелая тишина.

Не в силах выдержать взгляда Акари, сверлившего его спину, Тору добавил:

— Отстань уже от меня.

— ...

Акари ненадолго задумалась...

«...Кровожадность?!»

Буквально на миг он ощутил, что кто-то жаждет его крови.

— !!!

Тору моментально свернулся, и в это же самое время в волоске от его головы со свистом пролетел молот. Опоздай Тору на мгновение, молот снял бы с него скальп, и он стал бы лысым. Хотя трудно сказать, считать ли оголенный череп лысиной.

— Эй, ты!

Тору повернулся к сестре. Естественно, его сон как рукой сняло.

— Брат...

Она стояла, печально прикрывая глаза левой рукой. Выражение ее лица при этом ничуть не изменилось, а правой рукой она продолжала угрожающе размахивать молотом. Вздохнув, она произнесла:

— Если уж ты категорически отказываешься.

— Нет, погоди. Погоди, говорю. Для начала опусти молот, — Тору вскинул руки, стараясь отойти от нее подальше.

Хотя он все равно находился от нее на расстоянии вытянутой руки. На пороге смерти. Хорошо поставленный удар располовинил бы его вместе с кроватью.

— ...

Акари продолжала молча размахивать молотом.

Судя по всему, опускать его она была не намерена. Обычно Тору удавалось как-то убедить ее, но сегодня это не работало. Видимо, настал день, когда ему придется вступить с ней в открытое противостояние. Чаша ее терпения безнадежно переполнилась.

— Брат...

— Что?

— Если ты так и собираешься не работать, не выходить на улицу, а находиться дома и лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать-лежать...

— Я что, серьезно столько лежу?

— …то ты не оставляешь мне выбора, кроме как...

— Какого еще выбора?

— …сделать из тебя чучело и продать...

— Не смей! Да и не продашь ты меня!

— Да ладно, — Акари нехарактерным для нее движением покачала головой, ни на мгновение не останавливая молот. — Я бы тебя купила, даже если пришлось бы влезть в долги.

— Мое чучело?

— Оно не ест, и содержать его дешевле, чем живого брата, разве нет?

— ...

— ...

Нервная тишина.

Лишь свистел тяжелый молот, которым на огромной скорости продолжала размахивать Акари.

— Так что готовься превращаться в ч...

— А-а, я понял, я все понял! — спешно отозвался Тору.

Он понял, что его сестра действительно могла прибить его насмерть. Чучелом ему становиться тем более не хотелось. Работать, правда, тоже, но он понимал, что торговаться за сон уже поздно — надо продумать, как сбежать отсюда подальше.

— Давай лучше это самое, ну, э-э, позавтракаем, что ли.

— У нас больше нет еды, — сказала Акари, опустив, наконец, молот. — Я ведь тебе вчера вечером сказала, что мы доедаем последнее.

— П...правда?

— Я верю в то, что мой любимый проницательный брат не забывает такие слова.

— ...

Тору посмотрел в потолок и протяжно вздохнул.

Если честно, он действительно не помнил, говорила она это за ужином или нет. Он давно привык пропускать ее кухонные разговоры мимо ушей и тем более их не запоминал.

— Брат... — Акари вновь подняла молот.

— Понял-понял, пойду, поищу что-нибудь к завтраку!!!

Просвистевший в воздухе молот Акари остановился за мгновение до того, как пробил бы вопящее лицо Тору насквозь.