— Возможно, мне стоит поделиться соболезнованиями?

— Не делись тем, чего у тебя нет, — Артур улыбнулся как можно язвительнее.

«Чего у тебя нет»... Артур сомневался, есть ли у создания по имени Ги хоть какие-то человеческие чувства. По его ощущениям Ги лишь пытался отыгрывать роль человека, а на самом деле с эмоциями его не роднило ничего.

— Я хочу спросить тебя… — продолжил Артур, прищуриваясь.

Поначалу он не задавался этим вопросом. Во-первых, он целиком и полностью осознавал свое место в мире как создания, которое должно покорно исполнять приказы и делать ради них все необходимое. Во-вторых, его нисколько не интересовали замыслы тех, кто стоит за Ги.

Так почему же теперь он собирался задать свой вопрос?

На самом деле, Артур и сам не смог бы объяснить.

Возможно, после стольких лет в нем — пожалуй, можно даже добавить «наконец-то» — начали взрастать чувства, подобные человеческим.

— О чем же?

— Во время нашей первой встречи ты говорил, что я должен стать королем половины мира.

— Действительно, говорил.

— Почему половины?

— …

Ги несколько раз моргнул, не отрывая взгляда от Артура.

Он словно делал вид, что вопрос застал его врасплох.

— Король есть тот, кто стоит превыше всех. Коли так, не должен ли я владеть всем?

Артур Газ не старел.

К тому же его наделили крепким телом и ясным разумом, которые намного превосходили человеческие.

А раз так, ему по силам захватить весь мир, пусть на это и уйдет немало времени. Его не ограничивала продолжительность жизни. Даже после поражения он смог бы начать сначала сколько угодно раз.

Мировое господство им по силам.

Но почему они… не стремятся к нему?

Почему они ограничиваются «половиной»?

— Разве нельзя мне завладеть всем?

— Нельзя. Мы хотим половину, — сразу ответил Ги.

— Но почему?

— Потому что феномен под названием «война» требует как минимум две враждующие фракции, — проговорил Ги как всегда безразличным тоном, словно рассказывал о сущей мелочи.

Они словно попали в ожившую сказку.

— Что это такое?.. — бормотал Тору, пока их отряд шел по замку.

Замок наводнили образы.

Вокруг то появлялись чьи-то силуэты, то вновь исчезали. Иногда в воздухе возникали целые пейзажи.

Отличить прозрачные образы с расплывающимися краями от реальности не составляло никакого труда… но иногда они так внезапно перекрывали обзор, что мешали передвигаться по замку. О том, чтобы бегать по коридорам и лестницам, не могло быть и речи.

— Реакция… материи… — прошептала Чайка.

— Тоже в духе того, что было в «долине, из которой никто не возвращается»?

— М-м. Вероятно, — подтвердила Чайка.

Топливом для магии выступают воспоминания живых существ.

Однако память не расходуется равномерно. Бывает такое, что обрывочные воспоминания утекают из магических контуров и проявляются в виде зрительных образов. Бывает и такое, что в воздухе начинают проецироваться воспоминания мага, непосредственно читающего заклинание.

В особенности это касается «магических полей» — участков с распыленной на них чувствительной материей. На них магические фрагменты, с которыми не совладал заклинатель, могут принимать самые причудливые формы.

— Оно случайно не попытается захватить и подчинить нас? — спросил Тору, прикрывая рот.

Впрочем, если образы подобны той «ловушке», что организовал Симон Скания внутри «долины», затыкать рот и нос совершенно бесполезно. Нужно либо полностью задерживать дыхание… либо просить Чайку, чтобы она отделяла воздух от материи.

— Наверное… не страшно, — проговорила Чайка, озираясь по сторонам. — Скорее всего… отец…

Она на мгновение прервалась.

Затем прикусила губу и продолжила:

— Это воспоминания… Артура Газа.

— Проклятого Императора?

— М-м. Вероятно… Артур Газ. Применяет магию.

Чайка взмахнула рукой, чтобы развеять перегородившую путь иллюзию.

По изображению пошла рябь, как по поверхности воды, а через мгновение оно пропало. Заслуга тут, скорее, не руки Чайки, а того, что иллюзия изображала смутное обрывочное воспоминание. Прочие образы появлялись и исчезали с такой же легкостью, как и эта.

— Наверное… он… — Чайка обхватила плечи и съежилась, — проверяет… свое тело после воскрешения…

— Хватит. Прости, что спросил, — сказал Тору и положил руки ей на плечи.

Любые вопросы, касающиеся императора Газа, напоминали Чайке о том, что когда-то он создал ее в качестве инструмента, и невольно заставляли ее задумываться, что было бы, собери она все «останки».

Конечно же, сейчас ее поддерживал отряд Тору… но это не значит, что она могла просто сказать «со мной все хорошо» и в одночасье про все забыть.

— Значит, в ходе проверки его воспоминания утекают наружу… — проговорила Акари, не расслабляясь ни на секунду. — Впрочем, пусть они нам и не вредят, хорошего в них мало. Если кто-то захочет спрятаться среди иллюзий и напасть на нас, заметить его будет непросто, ведь материю тяжело отличить от человека.

Материя отличается от бесплотных изображений, которые создают проекторы. Все эти образы материальны, правда «тусклее» настоящих людей. Хотя диверсанты и умеют ощущать людей вокруг, сейчас, среди человеческих образов из материи, они могут не успеть заметить настоящего врага.

А в случае засады даже секундное промедление смерти подобно.

— И наоборот, сейчас проще всего застать противника врасплох, — заметил Тору.

Конечно же, самого Артура Газа это вряд ли касалось, но всех остальных иллюзии наверняка сковывали так же, как и отряд Тору. Условия равны с обеих сторон.

А значит…

— Назад, — сказал Тору, хватаясь за комбоклинки.

— М?

— Кто-то идет, — пояснила Акари, а Фредерика взяла Чайку за руку и потянула назад.

Тору и Акари спрятались за колоннами с обеих сторон коридора.

Из глубины коридора доносился рокочущий звук, словно что-то катилось по полу.

Что-то приближалось. Звук, скорее всего, издавали колеса. Подобно прочим ощущением, точно опознать звук мешала вездесущая материя, но Тору слышал, откуда он идет, и понимал, что источник звука не слишком осторожничает.

Если к ним приближается выживший диверсант Субару или стражник замка, с ним следует поскорее расправиться. Конечно, князя Хартгена больше нет, а значит, отряду Тору незачем воевать против его людей… но едва ли рядовые солдаты уже успели разобраться в таких тонкостях.

— …

— …

Тору и Акари молчали, подавая друг другу знаки с помощью пальцев.

Акари кивнула, Тору пошел вперед.

Овладевший способностями наездника на драгуне Тору собирался встретить противника первым. Даже если враг каким-то чудом успеет отреагировать и контратаковать, Тору скорее всего сможет пережить удар.

Однако…

— !.. — он резко выдохнул и выскочил из-за колонны.

И замахнулся клинками в сторону человека по другую сторону иллюзий.

В ту самую секунду перед Тору проходила призрачная девушка в белом платье. Удар развеял ее образ из прошлого, направился дальше…

— ?!

Вдруг послышался металлический лязг, и на руку Тору что-то намоталось.

Точнее…

— Стоп… ты?!

В руку Тору впилось множество лезвий.

Хоть ему никогда не приходилось испытывать на себе всю мощь этого оружия, он знал, с чем имеет дело.

Со змеиным клинком.

Принадлежавшим…

— ?!

За иллюзорной девушкой появилась другая.

С серебристыми волосами и фиолетовыми глазами.

Одна из тех, кому дали имя Чайки… Но при этом волосы у нее заканчивались чуть выше плеч, а во взгляде таилась сила и непокорность, которыми «белая» Чайка не обладала.

— Красная?

Похоже, красная Чайка — она же Чайка Богдан — угодила в замок до того, как его накрыло магическим барьером.

— То… ру?..

Красная Чайка ошарашенно застыла на месте.