Четыре дня Зотов находился в секретной лаборатории. Четыре дня Куданова пыталась вытянуть из мозга майора все, что там находилось. Но мозг поддавался с большим трудом. Сначала Вера Александровна думала, что Зотову зашили под кожу капсулу с "антистэлом". Их изобрели три года назад в одном из научно-исследовательских институтов, и они успешно прошли стендовые испытания на Зоне. Зашитые под кожу в определенных точках тела, эти капсулы предохраняли человека в течение года от влияния основных психотропных веществ, применяемых в настоящее время в мире.

Но, обследовав майора, ничего подобного обнаружено не было. Мозг Зотова сам по себе был слишком сильным и тренированным, способным активно противодействовать нажиму Кудановой. Женщина пичкала майора наркотиками, стараясь подавить волю, применяла так называемое "глубокое введение" в мозг с помощью генераторов, биозондирование и многое другое, чем вооружила ее современная наука. Была разработана спецпрограмма конкретно на Зотова, ориентированная на его биопсихические параметры, но… все оказалось тщетным. Майор был послушной куклой, выполняющей любые приказы, но продолжал молчать, словно у него не было языка. Удалось выяснить лишь очень немногое, и Куданова пришла к выводу, что пора применить к майору обычные и верные средневековые пытки. Время поджимало.

Персональная машина мчала генерала Быкова на дачу Летянина. Час назад генералу доложили, что в "Ковчеге-5" работает человек Орлова. Сведения были получены от быковского информатора, внедренного в стан врага. К сожалению, выяснить хоть какие-либо данные об агенте Орлова информатору не удалось. Но одного этого было достаточно, чтобы крепко призадуматься. Сопоставляя два происшествия: появление в Ялте майора Зотова, то, что удалось у него вытянуть, и внезапную активность неизвестного пока агента, и дураку стало бы ясно, что Орлов вышел на "Ковчег-5".

Самый надежный вариант был — уничтожить ялтинскую лабораторию со всеми находящимися там людьми. Орлову хватило бы одного свидетеля, чтобы раскрутить всю цепочку.

Решать судьбу лаборатории единолично Быков не мог по нескольким причинам. Он уже представлял, какой вой поднимет Папа и его ублюдки. Господи, и кто только выбрал этого жалкого маразматика в лидеры?! В душе Быков презирал всех кремлевских партократов, уже успевших наложить в штаны после последних провалов оппозиции. Но без них задуманное невозможно, и замены им пока не имелось.

Но в данном случае генерал опять-таки оставался в тени и переводил основной удар на Подвольного. Это ведь Шурик попросил Папу не трогать Куданову и отправить ее в Ялту. Если бы не эта стерва, провалившая фактически уже два объекта и очень кстати являющаяся подстилкой Подвольного, — все было бы тип-топ. Что ж, Рыкову не в первой обрубать концы, ну а Саблин теперь наверняка подписал себе смертный приговор. Туда и дорога…

Основная же причина относительного спокойствия Быкова заключалась в том, что ялтинская лаборатория принадлежала Главному разведывательному управлению Генерального штаба Советской армии и тут уж с генерала вообще все взятки гладки. Пусть Генштаб и выкручивается, если в Ялте облажаются. По большому счету Быкову подобный вариант был даже выгоден.

В настоящее время Папа опирался на две основные силы: КГБ, то есть управление генерала Быкова, и ГРУ — то есть управление генерала Козырева, если судить по тому, что объект находился в его ведении. Если ГРУ вляпается в дерьмо, то Папа поймет, что единственной реальной и надежной опорой является КГБ в лице Быкова.

Начальник Генштаба Огарков в последнее время слишком близко стал крутиться возле Папы, становясь его фаворитом. Это нехорошо. Он и так фактически является Министром обороны при номинальном Устинове, а если еще и станет первой величиной … Этого Быков допустить не мог и не мог так же упустить подобный момент для нанесения удара по сопернику. Только вот силу нужно рассчитать точно. А то ведь так. можно и Папу задеть, и самому свалиться.

Прикинув все это, генерал решил действовать по двум направлениям: во-первых, помочь Орлову, но не слишком. И во-вторых, предупредить Папу, чтобы тот соответственно поставил в известность Огаркова. Если Орлов и Козырев столкнутся лбами, то драки не миновать, и кто выйдет победителем неважно: оба генерала были противны Быкову. Впрочем, и одного шума будет достаточно, чтобы в ЦК схватились за голову. Конечно, заварушке не дадут разгореться в пожар и классически замнут, но при этом кто-то из двух обязательно полетит из кресла. И главное, что Быков тут абсолютно ни при чем.

После провала на Зоне, Папа слишком криво смотрел на генерала и тот решил срочно поднять свой авторитет. Ведь это он первый предупредит Папу о возможном ялтинском провале. И вообще, КГБ в лице генерала Быкова работает куда эффективнее, нежели эти тупоголовые грушники…

Майор открыл глаза. Он лежал на каменном полу какого-то склепа и в неясном свете, исходящем из открытой двери, увидел две склонившиеся над ним незнакомые фигуры. Заметив, что майор пришел в себя, люди ухмыльнулись и один из них, пнув Зотова ногой в бок, пробурчал:

— Вставай, сучара, конечная станция.

Они мерзко заржали, по очереди стукнув майора ногами. Дмитрий Николаевич подумал, что пора бы и в самом деле вставать. Нечего разлеживаться, когда тебя просят такие вежливые и симпатичные ребята. Он медленно встал, чувствуя, что руки за его спиной связаны слишком профессионально, чтобы попытаться их освободить.

— Это бесполезно, — как бы читая мысли майора, бросил ему в лицо один. — И учти, козел, что морскими узлами я хорошо вяжу не только канаты, но и человеческие жилы.

Предупреждение было своевременным, да и внешний вид ребят был слишком серьезен, чтобы брать под сомнение их слова.

Майора вывели в светлый коридор, отделанный белым матовым пластиком. Шли долго: петляя, спускаясь куда-то и снова поднимаясь, опять петляя и снова спускаясь. Иногда слышались душераздирающие стоны, вопли, плач, полный отчаяния и безнадежности

"Что это — ирония судьбы или расплата за прошлые грехи? — думал майор, вздрагивая при каждом вопле. — Может, действительно рано или поздно все мучители оказываются на месте мучеников?"

По большому счету Зотов не относил себя к мучителям. И хотя грешки за ним водились, но в данном случае он скорее был борцом за правду. Но ведь и правда у всех своя.

Майор смутно помнил все, что с ним происходило после рокового сеанса оздоровительного гипноза. И уж тем белее он понятия не имел, сколько времени находится в руках мучителей. В памяти мелькали зеленые халаты врачей, полумаски, напряженные глаза, выражающие лишь нетерпение и злость от молчания пациента. Вихрем проносились нескончаемые вопросы, как было когда-то на учебных допросах в школе КГБ. И эта чудовищная, постоянная усталость и апатия. Одно мгновение Зотову показалось, что он попал на свою родную Зону и понял, что скорее всего находится в секретной лаборатории Главного разведывательного управления. Перед отъездом в Крым он досконально изучил имеющуюся в распоряжении Орлова документацию по секретным объектам, расположенным в окрестностях Ялты.

Дверь выросла внезапно, бесшумно открылась черной пустотой, приглашая переступить через порог. Темные мокрые стены, узкий и низкий полукруглый свод, винтовая лестница — все это разительно отличалось от белого коридора.

На этот раз спускались недолго и вышли в небольшой зал. С первого взгляда Зотов понял, куда попал. Нечто подобное он уже видел в музее Казанского собора в разделе "инквизиция".

В ярком свете подземелья Зотов увидел Куданову, сидящую за огромным дубовым столом рядом с незнакомым мужчиной, двух полуобнаженных и мокрых от пота палачей и три жертвы. Двое из несчастных висели привязанные за руки к крюкам на потолке и, видимо, ждали своей очереди, третий же был распят на небольшом помосте в центре зала.