Зотов очень пожалел, что спал на предыдущих сеансах, и лишний раз убедился во вреде пьянства. Он не стал ждать, когда Куданова сама откроет ему глаза.

Резко встав, майор отбросил женщину в сторону и тут же без сознания свалился рядом.

— Вот скотина! — выругалась Вера Александровна, вставая с пола и поправляя халат. — Он и не спал вовсе.

— Странно, — протянул врач, потирая ребро ладони, которой он только что вырубил Зотова. — Я же его усыпил.

— Теперь уж точно! Учти, что мы имеем дело не с идиотом из управления, а с профессионалом.

— Профессионал так бы не попался, — с сомнением ответил врач.

— Я имею в виду нашу область. Он же всю подноготную, как свои пять пальцев, знает. Проверь предохранители в каналах.

— Точно, одного нет, — выдохнул коллега, осмотрев заднюю панель. — Так значит, он и вчера нас слышал.

— Не исключено. Придется изменить наши планы. Готовь машину, повезем его на базу.

— Ты все-таки решила его убрать? Может, лучше, закодируем его?

Куданова негодующе дернула плечами:

— Да пойми ты, что это профессионал. Во-первых, он сразу все поймет, а во-вторых, он, как пить дать, договорился со своими, что по возвращении из Ялты, ему проведут зондирование. К тому же его подружка на Зоне умела это делать, а значит, и материалы оставила.

— Она что — умерла?

— Мы помогли. И этого нельзя оставлять в живых. Он очень опасен.

— Я тебя понял, машину сейчас вызову.

Пока врач связывался по телефону с базой, Куданова сделала Дмитрию Николаевичу укол в руку.

— Ну все, теперь ты будешь послушнее плюшевого мишки.

Она разбудила майора и приказала ему сесть. Когда подошла машина, Вера Александровна взяла Зотова за руку и повела на выход. Майор послушно шел рядом с женщиной, придурковато улыбаясь и не замечая ничего вокруг. Он сел в санитарную машину, и она с шумом выехала с территории санатория, взяв курс к подножию горы Ай-Петри.

Саблин, по словам Бортник, был знаком с Сан Санычем, Сан Саныч был знаком с Бронькой, а тот в свою очередь с Саблиным. Таким образом круг замкнулся. Поэтому таинственный груз решили искать на советско-афганской границе, являющейся ко всему прочему зоной влияния Исламбека.

Конечно же, в нескончаемом потоке грузов, что шел в Афганистан и обратно в Союз, отыскать нужный да еще не имея точного представления, что именно надо искать, — было делом нереальным даже при условии той небольшой наводки на "шины", "кольца" и "моторы". Но нежданно-негаданно повезло. Ребята Корнеева обнаружили в перевозках Министерства обороны "второстепенный" груз, в сопроводительных документах которого значились запчасти для автобатов, то есть те же кольца, шины, моторы после капремонта и т. д. На одной из сортировочных станций почти у самой границы, удалось провести проверку груза. То, что в контейнерах были не запчасти к машинам, определили на месте. Груз был тщательно переписан и перефотографирован. Кроме того, на станции пришлось произвести небольшую аварию с таким расчетом, чтобы на несколько часов прервать движение поездов в оба направления. За это время успешно подменили вагон, поэтому на машины, которые затем должны были через перевалы довезти груз до адресата, были погружены контейнеры уже с тем, что значилось в сопроводительных документах.

Необходимо было срочно раскручивать Саблина. Корнеев понимал, что у него слишком мало прямых фактов против полковника. Но он также знал, что Петр Александрович, во-первых, трус, а во вторых, не идиот или фанатик, а потому, спасая свою шкуру, будет работать на Корнеева. Жаль только, что Орлов запретил использовать "сыворотку правды".

В пятницу Валентин Семенович пригласил Саблина на рыбалку. Тот удивился подобному предложению, но не рискнул отказаться, понимая, что все это не просто так. Недавние опасения наконец-то дали о себе знать.

На рыбалку приехали поодиночке и то, что встретились — оказалось "чистой случайностью".

Офицеры решили не тратить времени на лишние разговоры и, убедившись, что у собрата нет записывающего устройства, сразу приступили к делу.

— Петр Александрович, вы вляпались в очень неприятную историю, — доверительным тоном говорил Корнеев, насаживая на крючок наживку. — Груз, к которому вы имеет отношение, оказался чрезвычайно интересным.

— Позвольте, о чем вы говорите?

Саблин понял, что на чем-то прокололся, но на чем именно — должен был сказать Корнеев. Да этого же момента полковник обязан был строить из себя невинную овечку. А там видно будет.

— Да я насчет "колец", "шин" и т. д.

— Не понимаю, при чем тут моя машина. Если механик, ремонтирующий ее, достал все это с помощью каких-то махинаций, то я-то тут причем?

— С машиной вы действительно ни при чем. А вот механик Бронька вас подвел, но не с "жигулями", а с теми запчастями, что должны были отправиться в Афганистан.

Щека Саблина чуть дернулась, но он выдержал паузу.

— Кроме того, — продолжал Корнеев, — зам привет от Садальского-Ротенберга-Коршунова. А мы-то три года назад думали-гадали, кто же шепнул на ушко Сан Санычу и не дал нам возможности с ним встретиться.

Корнеев блефовал. Он выдернул удочку и ловко поймал окунька. Поплавок Саблина тоже прыгал, как бешеный, но полковник будто забыл о нем. И было отчего.

"Откуда Корнеев обо всем узнал? — соображал полковник. — Бортник все-таки вспомнила меня и успела поделиться своими подозрениями с Зотовым до того, как отправиться на тот свет? Значит, уже на Зоне я был под колпаком, и потому майор не посвящал меня в ход расследования. Господи, какой же я идиот! И связал ли меня майор с Кудановой? Если бы Корнеев знал только то, что знала Бортник, то он бы передал привет от Ротенберга. Но он назвал еще и Садальского-Коршунова, да еще в совокупности с "грузом", а это значит, что Сан Саныч и в настоящее время раскрыт. Да, полковник, влип ты в историю. А может, Корнеев блефует? Вряд ли. Шурик и Бронька — оба сволочи продажные и, как пить дать, заложили меня со всеми потрохами. Ну ничего, я тоже не лаптем щи хлебаю, сумею вывернуть все наизнанку."

— Как он поживает? — равнодушно осведомился Саблин о своем старом друге.

— У вас клюет. А живет он неплохо и вам того желает. Подружился с нами, а потому сидит сейчас, как у Христа за пазухой.

Намек был ясен. Смотри, полковник, твой друг все хорошо обдумал, согласился с нами сотрудничать и теперь своим чистосердечным раскаянием, ударным трудом на благо нашей Родины, смоет с себя грязное пятно изменника. Но все это были байки для дураков или непосвященных. Саблин не был ни тем, ни другим. Он прекрасно понимал, что и Сан Саныч, и он сам будут живы только до тех пор, пока представляют интерес для Комитета. Система не прощает предателей. Она их использует, а затем тихо убирает. Но ничего, раз уж Саблин "накрылся", то он сможет стать незаменимым, ну а там видно будет.

— Раз Сан Саныч неплохо устроился, то мне и подавно сам Бог велел, — как можно веселее произнес Саблин.

Майор вздохнул:

— Я знал, что вы умный человек.

Корнееву удалось раскрутить Саблина. Конечно, поначалу полковник прикидывался дурачком, но когда майор напомнил ему про Исламбека и Ахмета, Черкова и Куданову, Сан Саныча и Бортник, то дальнейшие препирательства оказались глупыми. Слишком глубоко завяз Петр Александрович и, понимая это, выбрал меньшее из зол. Но рассказывать все он, естественно, не стал, да осторожный Корнеев пока и не настаивал: придет еще время. Но то, что нужно было майору в первую очередь, он выяснил. Полковник раскрыл ему своего связного в Кабуле, явки, пароли и все, что знал в отношении афганских операций. Надо сказать, что знал он немного, так как сам был в афганской игре всего лишь пешкой, хотя и с полковничьими погонами.

В этот же день Корнеев докладывал генералу Орлову о результатах встречи с Саблиным и свой дальнейший план действий. Майор предложил заменить саблинского связного своим человеком — капитаном Маховым, а также внедрить в охрану "груза" оперативника из своей группы. Орлов дал добро и приказал Валентину Семеновичу через три дня приготовить подробный план всей операции. К этому времени в Кабул через перевалы должен был отправиться караван с запчастями для автобатов.