Это было постоянным предметом споров между двумя женщинами. Гермиона всегда доказывала, что ей нормально одной, и что ее педагогическая деятельность требовала кое-каких жертв. Ее мать еще десять лет назад пришла к выводу, что ее дочь ведет себя как литературная героиня, ждущая своего героя — этакое современное выражение верности Пенелопы Одиссею. Гермиона, однако, самой себе не хотела признаваться в том, что тут хоть частично проглядывается какая-то аналогия.
Когда телефонный разговор закончился, Гарри провел ее вверх по лестнице через еще одну невидимую дверь в большой открытый зал с мягкими диванами, креслом, 72-дюймовым HD-телевизором с плоским экраном, впечатляющей звуковой системой, а также барной стойкой.
Гермиона закатила глаза — это определенно была комната «парня». Она взглянула на Гарри и подняла бровь, кивнув в сторону телевизора.
— Спутниковая тарелка, — с гордостью пояснил он.
— Да уж вижу, что не кабель, — язвительно заметила она.
Она позволила ему толкнуть себя в кресло, и даже согласилась откинуться на нем. Когда она удобно улеглась, он погасил свет. Еще один щелчок — и потолок растворился.
Гермиона ахнула. Он воссоздал потолок из Большого зала Хогвартса с видом на небо!
— Дождись вечера, звезды здесь просто невероятны, — взволнованно произнес он. Гермиона лежала, растянувшись в кресле, в течение нескольких минут (она должна была признать, что это было довольно комфортно — возможно, мужчины и правда в чем-то знают толк) и пытаясь осознать все, что она испытывала. Это было за пределами того, что она могла себе представить о доселе скрытой жизни ее лучшего друга.
В конце концов, она успокоила свои мысли и они возобновили разговор. Она заметила, что он не использовал палочку, и решила спросить его об этом. Это привело к серьезной дискуссии о природе магии. С критической проницательностью, что он приобрел в своих путешествиях, Гарри сообщил ей, что не все волшебники пользуются палочками.
— Получается, что это в основном европейская вещь, — сказал он. — Сюда также относятся страны, которые мы колонизировали, такие как Канада, Австралия, штаты и так далее. На Ближнем Востоке и в некоторых частях Азии используют посохи. Коренные американцы, в том числе майя, ацтеки и инки, произносят свои заклинания, монотонно бубня. Я даже нашел одно место в Африке, где колдуют пением! — он кивнул в ответ на удивленный взгляд на ее лице, чтобы показать, что он совершенно серьезен. — А маги Восточной Азии медитируют, чтобы колдовать без каких-либо фокусирующих устройств.
Гарри замолк, заметив блеск в глазах Гермионы, у нее участилось дыхание и она подалась к нему, впитывая этот новый, альтернативный вид магии. В какой-то степени это было так, как она всегда реагировала, когда училась чему-то новому, но прямо сейчас он чувствовал себя отвечающим за ее волнение на более физическом уровне. Когда она реагировала подобным образом во время учебы в Хогвартсе, они, как правило, сидели за ученическим столом, в окружении книг, в бесформенных мантиях или других тяжелых одеждах. Но здесь они находились в теплой, интимной обстановке, и она была одета только в короткие шорты и тонкую, плотно прилегающую майку, что наглядно показывало, как она была возбуждена!
Все эти годы он тосковал по компании своей лучшей подруги, но это было на интеллектуальном и эмоциональном уровне. Он пропустил ее общение, ее тепло, ее непоколебимую верность, ее безоглядную любовь. Сейчас последний кусочек пазла встал на свое место и он обнаружил физическое желание к ней. Оно пришло с ощущением нервного ожидания, когда он начал подумывать о том, что и остальная часть будет доведена до конца.
В свою очередь, у Гермионы имелось аналогичное откровение. Гарри созрел не только физически, но и интеллектуально, что было не менее важно для нее. В последний раз она была так же неожиданно поражена словами близкого друга, когда Рон вдруг проявил заботу о безопасности домашних эльфов в Хогвартсе, во время финальной битвы.
— Знание, что я в конечном итоге понял для себя, — продолжил Гарри, неосознанно приблизившись к ней. — Заключается в том, что магия может быть реальным веществом. Я научился чувствовать ее, ощущать ее присутствие.
— Как с кизляком, — отметила Гермиона, связывая эту информацию с ее ранним вопросом. Гарри кивнул, довольный тем, как быстро она все схватывала.
— Точно. Я не видел его, но чувствовал его магию, а поскольку мне здесь все так знакомо, я смог идентифицировать его и определить приблизительное местонахождение, — подтвердил он. — Теперь, когда мы бросаем заклинания, мы все пользуемся различными методами, вызывая нашу магию, сосредотачивая ее и перенаправляя. Но особо могущественные волшебники также имеют возможность дополнять их собственную магию другой окружающей их магией. Таких мест намного больше, чем кажется — Хогвартс или эта долина, например, но, в принципе, магию можно найти где-угодно.
Гермионе пришлось сдерживать себя от желания наброситься на него и выразить свою признательность за его новый взгляд на магию, тем самым начав отношения здесь и сейчас. Атмосфера накалилась настолько, что Гарри испытал ощущение, как если бы они наклонились друг к другу вплотную и искры страсти перелетали друг на друга. Она попыталась облегчить растущее давление юмором.
— Ты говоришь так, будто Йода учит Люка путям Силы.
Гарри усмехнулся, протянул руку и левитировал кресло вместе с ней, вызвав писк удивления.
— Гарри! — возмущенно воскликнула она, но быстро поняла его трюк и разразилась смехом, радостно хлопая в ладоши. Он осторожно опустил ее, а потом вскочил на ноги и поспешил к бункеру для хранения, вытащив оттуда что-то, похожее на навороченный фонарик.
— Ты шутишь! — воскликнула она, когда он показал ей эту штуковину поближе. — Ты на самом деле создал световой меч?
— Да, но не совсем, — признался он, щелкнув им и помахав в воздухе несколько раз. — Это просто луч света. На самом деле, в его основе лежит простой Люмос. Он выглядит довольно круто, тебе не кажется?
Гермиона искренне согласилась, спросив, может ли он показать ей, как сделать один для себя. Гарри с готовностью согласился. Затем он ухмыльнулся вновь и взмахнул рукой в пространство между ними.
— Это не те дроиды, которых вы ищете, — трезво произнес он. Она улыбнулась его глупости, но потом он продолжил. — Привет, я Джеймс Эванс.
Гермиона предположила, что он все еще дразнится, пока до нее не дошло, что он только что сделал. Она больше не имела возможности сказать свое настоящее имя! Это не было стиранием памяти, так как она до сих пор помнила его; она просто не могла произнести его вслух.
— Это удивительно! — сказала она. — Какая-то комбинация Конфундуса и чар принуждения? — Гарри кивнул, а затем отменил заклинание.
Прежде чем они покинули комнату, он чудесным образом разблокировал другой бункер для хранения, который она даже не могла увидеть до того, как он открыл его. Почти с благоговением он снял предмет, оказавшийся простым кубом с ребром около фута с половиной, из тонкого серого материала, напоминающего полированный гранит. Ее первым впечатлением было, что он походил на очень большое пресс-папье. Он положил ладонь на поверхность куба и немного сосредоточился — через несколько секунд темный блок начал вращаться, а дым, бывший тем самым материалом, рассеиваться. Гермиона ахнула, когда узнала, что скрывалось в его дымной глубине. Бузинная палочка.
— После некоторых размышлений и опытов, я решил, что это лучший способ держать ее подальше от чужих рук, — пояснил он. — Она заключена в высокоэффективную смолу. Что-то более сильное может повредить и уничтожить палочку.
Оказалось, что ранее одно из заклинаний, наложенных на палочку, уничтожило ее, пока он был ее хозяином. (1) (Он решил не открывать в данный момент то, что Полумна имела воскрешающий камень. Она нашла его там, где Гарри уронил его в Запретном лесу, когда искала лукотрусов, и использовала его, чтобы поговорить со своей мамой).
