Ньют недоверчиво поморщился, просовывая голову меж толстыми прутьями, поддерживавшими крышу, — лестница шла довольно глубоко вниз и круто поворачивала влево, упираясь в деревянную дверь с массивным кольцом-ручкой.

— Это все под старинку сделано, — Минхо смело сделал первый шаг. На одной ступени могли уместиться как минимум три его ноги, — но недавно совсем. Крыша на голову так что не обвалится. Там вместо столов — бочки! Вместо стульев — бочки! Даже стаканы под пиво в виде бочонков.

— Ладно. Идем, — Томас проследовал за Минхо. Ньют спускался последним — он зацепился лямкой на рюкзаке за что-то, оторвал ее в итоге вместе с какой-то железной деталькой, с грохотом проскочившей по лестнице и врезавшейся в каменную кладку.

В баре воздух был довольно тяжелый, но прохладный, хотя никаких признаков кондиционера здесь не наблюдалось. Посетителей — единицы, да и те жались отчужденно к своим громоздким бочкам-стульям в отдаленных уголках помещения, практически недосягаемых для красноватого освещения, раздражавшего глаза. У барной стойки, сразу открывавшейся виду при входе, скучающий парнишка приблизительно их лет с большой татуировкой на всю руку быстро печатал на крошечном ноутбуке. Музыка, что едва слышалась, отдавала средневековыми мотивами. Томас с Ньютом только переглянулись, оставляя засевшие на языках комментарии на потом.

Минхо провел своих спутников к одной из бочек, по виду настолько старой, что особо романтичные личности могли легко вообразить ее в погребе какого-нибудь английского лорда. На ней, окруженной тремя вытянутыми стульями, уже стояли три большие — не менее половины литра каждая — кружки. У золотистого пузырящегося напитка пена дыбилась миниатюрными сугробчиками, но почему-то не вытекала.

— Ши-кар-но, — Минхо плюхнулся на одну из бочек и нетерпеливо отбарабанил по деревянному блестящему покрытию «стола» ладонью.

— Это часом не та дыра с паутиной до пола, куда ты за сигаретами ходил? — Томас не любил такие темные помещения, зрение его все еще не приспособилось к кроваво-красному полумраку, и он оттого щурился, периодически протирая глаза.

— Нет! В ТУ дыру я ни за что бы больше не явился, — Минхо поднял свою кружку. — Ну что, парни, за знакомство!

Болтовня их, видимо, вынуждала остальных немногочисленных гостей бара покинуть это место. Что удивительно, Минхо не расспрашивал Томаса и Ньюта о всей ситуации с соулмейтами, не заикнулся о Терезе и в целом вел себя лучше, чем ожидалось. Единственное, что заметил Томас — это специально лежащую запястьем вверх правую руку приятеля, цифры на которой не могли ускользнуть от внимания Ньюта. Блондин даже задержал на ней взгляд, силясь рассмотреть в царящей вокруг полутьме черные символы на смуглой коже азиата, потом, не удержавшись, правда, от закатывания глаз, глянул на Минхо, беспечно о чем-то болтавшего.

Запас шуток у последнего был неисчерпаем, и он выдавал их одну за одной, захлебываясь в рвущемся наружу смехе, который передавался остальным. Пиво здесь наливали действительно недурное, свет не то специально настроили на более высокую яркость, не то спустя какое-то время стал немного привычнее, и лица друг друга больше не плавали в тенях, пряча эмоции и блеск в поддавшихся хмелю глазах. Томас рад был слышать, что Ньют не отмалчивался, тоже что-то рассказывал, отвечал на кучу обращенных к нему вопросов, не несущих в себе никакого смысла, и пару раз даже дал Минхо «пять». Такой Ньют выглядел сущим чудом, магией с человеческими чертами, и Томас снова поверил в то, что они соулмейты, что все выйдет как нельзя лучше, даже если Ньют играет в скептика. Или упорно принуждает к себя по неизвестным пока причинам. Иногда он ловил на себе открытый, добродушный и не таящий никаких намеков и прочего взгляд, тот самый, что жадно впитывал цвет его, Томаса, радужек сегодня у магазина, и от этого по всему телу пробегалась, как обезумевшая сороконожка, нервозность, спрятать которую удавалось только лишь за очередным поводом стукнуть бока кружек друг о друга.

— Кстати, — Минхо оправил слетевшую на глаза челку. — Тереза приглашала тебя, Томас, завтра на ужин к нам. Типа в благодарность за то, что твоя халупа свела нас вместе и все дела. Ну, ввиду обстоятельств, я жду вас обоих. Обоих.

Тон его говорил открыто, что отрицания Минхо слышать не готов. Он подмигнул Томасу и поднял вверх указательный палец, изобразив самую самодовольную улыбку, на которую только был способен.

Постепенно музыка с древних духовых инструментов переключилась на скрипку. Минхо, порядком заскучавший, повернулся на своей бочке, вытянул в сторону Ньюта руку и, тщетно пытаясь соответствовать заданному ритму мелодии, завыл:

— Я приглашаю вас на танец, маркиз.

— Я, пожалуй, вынужден отказаться от столь заманчивого предложения, виконт, — Ньют опустил голову на согнутую в локте руку, насмешливо и неуверенно поглядывая на Минхо. Томас покачивался на своей бочке, отталкиваясь пальцами от пола, и смеялся, покусывая кулак. Минхо, который однозначно не был пьян и придуривался, скорчил обидную мину и потянулся к Ньюту снова.

— Не отвергайте меня, сэр. Всего лишь один танец. Я настаиваю.

Томас не помнил, насколько быстро это произошло, но вскоре он остался в абсолютном одиночестве, а Ньют и Минхо кружили по залу под средневековую мелодию, чудом не снося бочки и колонны. Получалось у них не очень блестяще, однако забавно донельзя. Глаза азиата то и дело обращались к Томасу, буквально крича «Ну, давай, ревнуй, я смотрю», но Томасу не ревновалось. Совсем. Он понимал отчетливо, что если Ньют не отвернется от него, если доверится окончательно и бесповоротно, никто другой не переманит его.

И с все большим облегчением Томас замечал, что готов влюбиться в Ньюта, даже если тот будет вечно прятать руки и отказываться верить в судьбоносную связь между людьми.

***

— Черт подери, это было круто! — они только что разошлись: Минхо засеменил по адресу издательства, где, как оказалось, работала Тереза, «собирая дерьмецо посредственных писак», а Ньют и Томас пошли вместе по направлению к книжному, не доходя двух кварталов до которого должны были расстаться.

Ньюту Минхо определенно понравился, хоть сперва они и не находили достаточно тем для разговора. Что шокировало Томаса больше всего — это открытость блондина по отношению к новому знакомому. Он не боялся держать Минхо за руку, вальсируя с полуприседами по бару, не избегал сыплющихся на него градом толчков в плечо, не уходил ни от одной темы. Может, уверенности Ньюту прибавила выставленная напоказ дата на предплечье у азиата и отсутствие каких-либо намерений у последнего. Может, он просто позволил себе забыться на один вечер и оттолкнуть прежние принципы. Только вот с Томасом это до сих пор не работало. Ньют прятался в свою кольчугу, замыкался. Словно боялся чего-то. Но Томас не обижался, а, наоборот, принимал это, потому что… да не было в голове никаких «потому что». Возможно, Ньют догадывался о том, что между ним и Томасом все-таки может быть то, чего он сторонился, но обещание отвергнуть потенциального соулмейта, если он сам в него не влюбится, висело на шее грузом весом в миллион тонн. Потому что Ньют явно еще не влюбился.

Вокруг расстилались сизые сумерки — солнце по времени должно было опуститься буквально через несколько минут, и потому небо от предзакатного света разукрасилось в пастельные тона. Людей, казалось, стало на порядок больше, и все куда-то спешили, бежали, о чем-то разговаривали, пили что-то из картонных стаканчиков, закусывали на ходу, сломя голову перебегали дорогу на красный, ловя в свою сторону несколько оскорблений. Ньют продолжал о чем-то рассказывать, общаясь то ли с самим с собой, то ли с Томасом. Привычная обстановка. Привычный вечер. Привычный город. И непривычно веселый Ньют продолжал танцевать с Минхо у Томаса в голове, и брюнет поклялся бы, что отрезал бы руку по локоть, чтобы Ньют вел себя точно так же с ним наедине.

Они подходили к предпоследнему перекрестку. В кармане блондина внезапно задребезжал телефон, который он мгновенно извлек и разблокировал. С настороженным прищуром уставился в экран, читая что-то, по инерции двигаясь в сторону пешеходного перехода. Томас задержался у афиши на столбе с изображением знакомого исполнителя, дающего концерт в одном из местных клубов, чтобы сфотографировать номер для заказа билетов. Можно было даже позвать Ньюта на это выступление, если бы только он…