— Прости, — прошептал он, но Фингон ещё теснее прижал его и ничего-ничего не сказал.

Тогда Маэдрос отодвинулся от него. Фингон поднял на него глаза, готовый запротестовать. Маэдрос спросил:

— Ты это слышал?

— Что слышал? — сказал Фингон.

Но теперь он действительно услышал. Где-то, далеко-далеко, раздался стремительный звук. Сначала он был лишь чуть громче шёпота, но потом быстро стал громче, и громче, пока не превратился в рёв. В этом рёве слышалось ворчание, и стон, и глубокое, гулкое эхо, и он всё становился громче — Фингон вскочил на ноги и взял свой звёздный фиал — и громче, и громче, но он всё ещё не видел, откуда же он идёт. Маэдрос тоже встал. Они оглянулись, посмотрели друг на друга, а стремительный звук нарастал и нарастал, и потом, когда Фингон наконец, услышал последнюю ноту великого хора звуков — плеск — они оба немедленно посмотрели в провал.

Далеко, внизу, во тьме, вздымалась белая пена.

Или, по крайней мере, она была далеко, когда они впервые заметили её. Однако вода поднималась так быстро, что через несколько секунд она была лишь в нескольких ярдах от них, а затем первые пенящиеся волны вылились за край провала и омыли их ноги. Маэдрос, босой, вскрикнул от холода. Фингон внезапно вспомнил о сгнившей лодке, которую он видел на другом берегу. Это была совсем не пропасть. Это была река!

Они с Маэдросом обменялись потрясёнными взглядами. Новые и новые волны обрушились на скалистый край пропасти. Река ещё не кончила подниматься. На самом деле, хотя пропасть уже закрылась, волны становились всё больше и больше — и вода всё продолжала реветь и бурлить, и яростные, окутанные пеной водовороты начали крутиться на ней там, где течение было сильнее всего. Волна омыла скалистые выступы на краю и плеснула Фингону до коленей. Сломанный ствол иссохшего дерева, наконец, сломался под её напором — ровно надвое. Волны быстро и радостно унесли свою добычу, и водовороты схватили бревно и начали бешено крутить его. Затем ещё одна могучая волна плеснула через край. Когда она обрушилась наземь, Фингон почувствовал брызги у себя на лице. Отходя назад, волны начали рвать на части дорогу из паутины, а потоп всё продолжал подниматься.

— Вода идёт сюда! — сказал Маэдрос.

— Бежим! — сказал Фингон.

Комментарий к Глава 7

Элронд Передэл (Elrond Peredhel) = Элронд Полуэльф

Ещё раз поблагодарю ilman lintu за быструю, совершенно самоотверженную и очень старательную вычитку :)

========== Глава 8 ==========

Вместе они побежали чуть-чуть впереди потопа. Они неслись по серой дороге, а пенящаяся вода крутилась у их ног. Фингон оглянулся и увидел огромную волну, которая катилась за ними через мрак, как тёмная стена. Если она упадёт на них, их снесёт водой. Куда бежать? — выбора не было. Он вспрыгнул на один из нижних склонов чёрных гор; Маэдрос следовал за ним. Тёмная волна бросилась на уродливый склон могучим облаком белой пены, и они на мгновение остановились, зачарованные её величием.

Затем Фингон увидел, что за нею катится другая стена воды, ещё выше. У них не было времени стоять и пялиться.

— Сюда! — сказал он, и им удалось уйти от волны как раз перед тем, как она тоже разбилась о скалу, ревя, рокоча и расстилая полотнища белой пены, и снова Фингон почувствовал у себя на лице брызги. Он мог ощутить и их вкус — слабый намёк на соль. Море, подумал он — море!

Когда вторая волна отступила, она отступила недалеко. Серую дорогу уже затопило. Тёмная вода с кромкой белоснежной пены жадно грызла подножия Тангородрима. Она вливалась во врата Ангбанда, и у ворот возникали яростные, крутящиеся водовороты.

— Море! — сказал Маэдрос, останавливаясь и снова глядя на воду.

Фингон взял его за руку и потащил вверх по склону горы. Маэдрос спотыкался, поспевая за ним. Он всё время оборачивался и смотрел.

— Я знаю! — наконец, сказал Фингон. — И оно чудесно, но я не хотел бы в нём утонуть!

Маэдрос удивлённо рассмеялся.

— Наверно, нет! — сказал он.

Они быстро карабкались вверх, покуда не добрались до железного прута, который проходил по верху ворот; но и ворот теперь уже не было. Маленькие волны разбивались о двойной ряд кольев, увенчивавших ворота. Фингон испугался, как бы Маэдрос не потерял равновесие, но тот бежал по ненадёжному пути так же легко, как сам Фингон: наверное, где-то между краем пропасти и этим местом к нему вернулась часть прежней силы. Они шли дальше, вверх, на гору. А гора уменьшалась с каждым мгновением. Вода постепенно поглощала Тангородрим, и Фингону с Маэдросом с трудом удавалось обгонять её. Дорога была так же опасна, как и два предыдущих раза, когда Фингон взбирался по ней. «Ладно, третий раз — алмаз!» — мелькнула безумная мысль у него в голове. Маэдросу с одной рукой, конечно, было ещё труднее: он уже не отказывался от помощи, когда Фингон предлагал её. Один раз Фингону пришлось подтягиваться на крутой отрог горы, пока Маэдрос ждал, а вода уже была ему выше колен; только взобравшись, он смог обернуться, и поднять к себе Маэдроса.

Они шли всё выше и выше, пока не добрались до плоского, усыпанного щебнем, участка под скалой — там, где висели адамантовые цепи. Здесь Фингон остановился. Насколько он знал, дороги дальше уже не было, а вода уже дошла ему до щиколоток.

— Сюда! — сказал Маэдрос, и он потянул Фингона вверх, на то, что с площадки казалось разваливающейся грудой камней. Действительно, это и была груда камней, но с её верхушки было легко перепрыгнуть на ещё одну груду, повыше, а оттуда — на вершину скалы, которая свисала под безумным углом со склона главной горы, и если пробежать по ней до конца и перепрыгнуть — и не побояться острых камней там, где прыгаешь, то оттуда вела дорога на такую же скалу на следующей горе над ними. Приземление оказалось не таким страшным, как могло бы быть — скала уже была наполовину под водой. Фингон прыгнул первым и поймал Маэдроса, когда тот последовал за ним. Вместе они пошли по воде и с плеском перебрались обратно на склон.

Здесь наверх вела ещё одна зловещая тропа. Теперь Маэдрос вёл его, а Фингон следовал за ним.

— У меня было очень много времени, — крикнул Маэдрос через плечо, — чтобы хорошенько рассмотреть, что тут, наверху! — Ему приходилось говорить громко, чтобы Фингон услышал его сквозь шум волн. Фингон оглянулся на центральный пик. Они уже взобрались достаточно высоко, чтобы оказаться на том же уровне, что адамантовые оковы. Маэдрос мог бы видеть эту тропу отсюда. Но, кажется, он относился к этому вполне жизнерадостно — и теперь тропинка их спасла.

Наконец, карабкаться стало уже некуда. Они добрались до вершины — хотя теперь это уже была не вершина. От Тангородрима не осталось ничего — лишь три низеньких, чёрных острова в широком тёмном океане. Центральный всё ещё был самым высоким. Это была зловещего вида скала, но пока Фингон и Маэдрос смотрели, последняя огромная волна разбилась об него, и вся чёрная вершина среднего пика рухнула, и её поглотила пена. На её месте ничего не осталось.

Маэдрос улыбался. Он сказал:

— Всегда жалел, что не видел, как она рухнула!

— Ну теперь увидел, — сказал Фингон и тоже улыбнулся.

Вода перестала подниматься. Могучих валов уже не было. Теперь маленькие волны мягко разбивались о чёрный камень. Фингон сел и смотрел на них, и Маэдрос сел рядом с ним. На чёрном острове как раз хватало места для них двоих. Не было видно ничего, кроме двойной тьмы: чёрный бессветный океан, а над ним — вечная ночь. Тем не менее, Фингон улыбался. Конечно, здесь было темно — но эта тьма была лучше, чем та, что была раньше. Теперь у них было море — и одним своим существованием море создавало небосвод. Это был чёрный и беззвёздный небосвод — но любое небо было лучше, чем никакого. Он прислонился к тощему плечу Маэдроса.

Маэдрос обвил его рукой.

— Ну ладно, — сказал он через мгновение, — я рад, что ты тут.

— Я тоже, — сказал Фингон.

— Хотя я этого и не заслуживаю, — сказал Маэдрос. Теперь в его голосе не было жалости к себе. Он просто отметил факт.