========== Глава 1 ==========
Однажды утром Тургон спустился вниз с сумкой, набитой свернутыми в свитки планами, и с лопатой на плече. Он выглядел весьма довольным собой.
— Куда ты идешь? — спросил Фингон.
— Пойдем со мной и увидишь! — предложил Тургон. — Ты бы мог нам пригодиться, по правде говоря.
— Нам? И для чего пригодиться? — спросил Фингон, хотя и зная, что уже согласен. Его серьезный, некогда царственный брат редко бывал таким легкомысленным. Древние дни изгнания в Средиземье чаще всего вспоминались Фингону как страшный давний сон, но Тургон обладал более серьёзным характером, и, хотя он не оставил бы Мандос, будь в его сердце тоска — как в сердце его сестры, и их отца, который все ещё ждал, что гордость его брата смягчится — он любил Гондолин в горах и ещё тосковал по нему.
— Копать, — сказал Тургон. — А мы — это я и Финрод, и я сказал тебе все, что ты должен был знать.
Фингон с тревогой посмотрел на его сумку с планами.
— Вряд ли на Эрессеа есть место, чтобы построить скрытый город!
— Нет. Но мы можем выкопать нору, — ответил ему брат. — Это идея Финрода. Сначала я смеялся над ним, но потом мы заговорили о планах, и сейчас мне не терпится это сделать.
— Но кто захочет жить в норе? — требовательно, спросил Фингон, удивлённо уставившись на него.
— Хоббиты! — весело ответил Тургон, вручая ему лопату.
***
Хоббиты! На какое-то краткое время они вызывали у эльфов на Тол-Эрессеа большое изумление и любопытство, но потом интерес к ним пропал. Двое из них пришли из-за моря на последнем корабле Третьей Эпохи и принесли с собой редкостное сказание — на деле последнее из Великих Сказаний. Но самих хоббитов даже с натяжкой нельзя было назвать Великими; нет, хотя эти двое для своей расы были учёными и могли именоваться Мудрыми. Им предоставили небольшой домик — на восточном берегу острова, так как именно об этом они и просили, —, а затем нолдор более-менее предоставили их самим себе. Некоторые любопытные эльфы приходили посмотреть на них, услышать о Войне Кольца из уст очевидцев, да и посмеяться над их забавной речью. У хоббитов были здесь друзья, но это были те, кого они знали ещё в Средиземье. Олорин Митрандир, который сильно любил их, был частым гостем, и некоторые из его высокого племени: Элронд Полуэльф также был очень к ним привязан, да и кузина Фингона, Галадриэль, относилась к ним с уважением. Все это Фингон знал, но никогда особо о полуросликах не задумывался. Кем были для него хоббиты или он для хоббитов?
Но конечно же Финрод с ними подружился.
— Лучше сказать хоббит, Фингон, — заговорил Тургон, когда они шли по прибрежной дороге, где солёная пена разбивалась об обломки скал справа от них, — ибо Бильбо Бэггинс не задержался здесь долго. Это Фродо Кольценосец обитает на восточном берегу уже несколько лет. У него спокойный характер, хоть в сердце его есть тень, но Финрод очень любит его.
— Разумеется, любит! — сказал Фингон. — А что, они действительно живут в норах?
— Очевидно, что именно этому они и отдают предпочтение! Хотя мы никогда не слышали об этом от Фродо — он слишком вежлив, чтобы жаловаться на гостеприимство эльфов.
— Тогда объясни мне, как ты додумался до этого? — спросил Фингон, подкидывая лопату. — Финрод после всех этих лет его так запугал, что он ему это сказал?
Они оба рассмеялись: подумать только, Финрод кого-то запугивает!
— Нет, — ответил Тургон. — У нас теперь есть ещё один источник, который всё это и выдал, но совершенно случайно. А теперь Финрод намеревается сделать хоббиту подарок — и я думаю, что он пытается подарить бедному Фродо некий дар, достойный их дружбы. Но Фродо нужно так мало, что Финрод был очень расстроен. Но он всё-таки додумался: увы, для своего племени хоббиты теперь уже слишком состарились, чтобы копать что-то самостоятельно, но даже Фродо не может отрицать, что он по-прежнему лелеет память о своей хоббичьей норе в его далеком Шире!
— Они состарились? Но я думал, ты говорил, что тут только один хоббит.
— Так и было! — сказал Тургон. — Но сейчас их двое. Думаю, тебе лучше познакомиться со вторым, ибо вас зовут одинаково! Ну почти…
***
Они пришли к невысокому холму, обращенному на восточную часть моря от берегов Тол Эрессеа, где братья нашли Финрода: рукава у него были засучены, а глаза светились удовлетворением; рядом с ним лежало множество инструментов. И рядом же стояли два пожилых хоббита — Фингон видел раньше только одного из них. Фродо Кольценосец выглядел забавно, а его розовощекий и седоволосый товарищ смущенно.
— Тургон! — воскликнул Финрод на вестроне, на котором, видимо, они должны были говорить — из-за хоббитов. — Скажи мне, что ты принес планы!
— Я принес их. А также я привел брата, чтобы он помог нам. Но для начала я познакомлю вас. Вот двое из одного теста — Фингон Доблестный и Сэмуайз Смелый!
— К вашим услугам! — произнес Фингон, несколько польщённый, надеясь, что его выговор понятен.
— И я к вашим услугам и к услугам вашего семейства! — немедленно отозвался старый хоббит. – Ах, боже мой, теперь — и для вашего брата тоже, сэр, — нет никакого смысла во всей этой суете, я уверен!
— Ну нет, Сэм, ты сам виноват. Ты сказал, что эта прекрасная страна стала бы ещё лучше, будь в ней только одна-две хороших и уютных хоббичьих норы, — засмеялся Фродо.
— Вы не можете обвинить нас в том, что мы хотим улучшить нашу страну, — серьезно сказал Тургон. — Если здесь не хватает чего-то хорошего, мы должны обязательно попытаться это построить. И вы бы должны подсказать нам, как это сделать!
Бедный Сэм был поражен и в ответ пробормотал что-то неразборчивое. Тургон и Финрод тем временем развернули свои планы и разложили их на траве, подозвав Фродо, чтобы он высказал свое мнение.
— Не смотрите на меня! — сказал Фродо, смеясь. — Я никогда прежде не строил хоббичьих нор. Но, думаю, Сэм может помочь вам.
Сэм был немного взбудоражен тем, что его мнения спросили в такой высокой компании, но он и в самом деле много знал об устройстве хоббичьих нор, так как в Шире он наблюдал за множеством таких строительных проектов. Фингон сидел на склоне и смеялся над представшей перед ним картиной: его младший брат-градостроитель и седовласый дедушка-хоббит, который едва доходил ему до бедра, корректировал и даже ругал некоторые его наброски.
Фродо подошел и Фингону и сел рядом, также смеясь. Его глаза, задержавшиеся на Сэме, выражали огромную привязанность.
— Я скучал по нему! — сказал Кольценосец. — Как будто бы Шир вырвался с корнями и ветвями, и поплыл по морю, чтобы пустить корни здесь, вокруг меня. Дорогой Сэм!
Фингон посмотрел на друга своего кузена. Фродо выглядел моложе Сэма, но было такое чувство, будто бы он старше. Его волосы были серебряными, а не белыми, и лицо, хотя и с небольшими морщинами, выглядело странно прозрачным, как будто бы он находился в этом мире лишь отчасти. Фингон увидел, что имел в виду его брат — это была тень в душе Кольценосца. Это был старый, давно заживший шрам, такой же, как шрам на его четырёхпалой правой руке: может быть, шрам его и не беспокоил, но порча, которую он нанёс, была уже навсегда. Фродо застыл под взглядом Фингона. Затем он улыбнулся.
— Я знаю, я знаю! — сказал он. — Но сделанного не воротишь, и я рад, что оно залечилось.
— Прости, если я пробудил скорбь в твоей душе, — сказал Фингон.
Фродо опять улыбнулся. Потом он сказал:
— Думаете, мы должны сказать Сэму, что ваш брат просто дразнил его, говоря о фонтанах?
Сэм действительно весьма решительно высказал Тургону всё, что он думает о том, что может и что не может быть уместным украшением для хоббичьей норы. Тургон без тени улыбки настаивал, что он никогда не строил ничего без, по крайней мере, трех дворов и фонтана, и сейчас начинать не собирается. Финрод, кажется, уже готов был упасть со смеху.
— Вот посмотрите сюда, мой мальчик! — сурово сказал Сэм, когда Тургон с каменным лицом предложить построить величественные врата (а то и парочку), как прекрасное дополнение к ширскому стилю.
