Лаборатория показалась кендеру небезынтересной еще до того, как они вступили в Бездну. В сравнении с серой землей и серым небом она представлялась ему столь же замечательной, как рынок в Устричном. Кендер совсем уж было собрался рвануть обратно через Врата, но внезапно вспомнил о хороших манерах. Он повернулся и протянул Рейстлину свою маленькую руку:

— Ну, до свидания, Рейстлин. Очень рад был тебя повидать, хотя ты и убил беднягу Гнимша, но я простил тебя, ведь Карамон мне сказал, что ты пытался закрыть Врата, пожертвовав собственной жизнью, хотя и догадывался, что Владычица Тьмы дожидается тебя, готовая выпустить тебе кишки… В этот миг кендеру пришла в голову интересная мысль.

— А кстати, Владычица Тьмы не собирается вернуться, и приковать тебя к стене, и содрать с тебя шкуру? Нет, не то чтобы мне этого хотелось. Это, должно быть, ужасно неприятно. Но если она железно настаивает на этом, мне ну очень хотелось бы посмотреть… Зрачки Рейстлина сузились.

— Ты полагаешь, тебе это понравится, господин Непоседа? Я, пожалуй, мог бы попросить ее Темное Величество выпустить твои кишки. Тас обдумал это кошмарное предложение и покачал головой:

— Это очень мило с твоей стороны, Рейстлин, подумать обо мне. Внутренности у меня еще действительно никогда наружу не торчали, но я не думаю, что долго протяну, если это все-таки случится. Танис всегда советовал мне, прежде чем делать что-либо, сначала подумать о том, приведет ли это дело к долгой жизни, и если нет, то просто этого не делать. Твое предложение как раз из той, второй категории.

— Дядя, а Владычица Тьмы не придет? — Палин выглядел не на шутку испуганным. — Чтобы… чтобы мучить тебя…

— Она бы с удовольствием, если бы могла. Такхизис никогда и ничего не забывает и никому не прощает. Она отомстила бы мне, если бы смогла, но я надежно защищен от ее гнева, — сухо ответил Рейстлин. — В награду за жертву, как и сказал кендер.

— То есть пытать тебя не будут? — спросил Тас.

— Извини, но вынужден тебя разочаровать — не будут, — усмехнулся Рейстлин.

— Что ты, я вовсе не разочарован! — успокоил его Тас. — Это путешествие и так было просто великолепным. Увидеть всех богов! Да еще так близко! Мне, конечно, сильно не хватало Фисбена, но он такой растяпа, что от него было бы немного толку в нынешней, столь отчаянной ситуации. Зато теперь-то я видел, каков Паладайн, когда он не сует бороду в огонь и не теряет постоянно свою дурацкую шляпу. А Гилеан показался мне чертовски знакомым, вот только никак не могу вспомнить, где же я его раньше видел? А правда, Чемош ужасно безобразный?

Не лицо, а просто череп какой-то! А жирный Моргион!.. Все-таки, наверное, надо было мне поздороваться с Паладайном. Получилось очень неудобно, он может подумать, что я невежа и забыл о нашей долгой дружбе! Но что-то случилось с моим языком!

— Вам пора, — твердо сказал Рейстлин. — Вы зря теряете время!

— Я готов! — объявил Тас и двинулся по направлению к Вратам. — До свидания, Рейстлин, — добавил он, обернувшись. — Я передам твой привет Карамону, хоть ты его и не передавал. Тут кендер понял, что идет один, и удивился:

— А ты, Палин, разве не идешь? Палин не двигался, лишь пальцы его нервно барабанили по посоху. Наконец он посмотрел на Рейстлина и спросил:

— Ты не идешь с нами?

— Нет, племянник.

— Но ты ведь мог бы, если бы захотел! Ты же не мертв! Ты же дал мне посох, и ты перенес нас сюда!..

— Ты прав, — спокойно проговорил Рейстлин. — Я мог бы вернуться. Я не мертв. Впрочем, в то же время я и не совсем жив. Да и зачем мне, собственно, возвращаться? Много ли радостей я видел в мире, когда я там был? Свое дело я сделал — перенес вас сюда и показал вам опасность. Вы были свидетелями совета богов. Еще никому из смертных не удавалось видеть подобное. Теперь вы должны вернуться и предостеречь людей! Предостеречь всех: рыцарей Паладайна и Такхизис, магов всех трех лун и этих, в серых одеждах. Предостереги отца, и пусть он пошлет весть другим. Расскажите всем им, что вы видели и слышали!

— Я расскажу им, — кивнул Палин. — Но я не уверен, что я все правильно понял. Я могу предупредить их о намерении Хаоса разрушить мир. Я могу сказать, что Паладайн отдал нас в руки Тьмы. Но кто я такой? Сомневаюсь, что мне хоть кто-нибудь поверит. Другое дело ты, дядя. Ты великий маг, тебе поверят все. Пожалуйста, пойдем со мной! Рейстлин внимательно взглянул на Палина. Это единственная причина, по которой ты хочешь, чтобы я вернулся? Палин покраснел и тихо ответил:

— Нет, дядя… Я пришел сюда найти тебя… Потому что я хотел, чтобы ты учил меня…

— В мире бесчисленное множество учителей магии. Ты очень одаренный юноша. Несомненно, многие хотели бы иметь такого многообещающего ученика.

— Наверное, в принципе ты прав, но именно я не могу найти себе учителя, — Палин покраснел еще больше.

— Но почему? — неожиданно мягко спросил Рейстлин.

— Потому… Потому, что… Палин замялся.

— Из-за меня? — усмехнулся Рейстлин. — Они до сих пор так сильно меня боятся?

— Не в обиду тебе будет сказано, Рейстлин, — встрял Тас, — но временами ты бывал не самым приятным человеком на свете! Рейстлин перевел взгляд золотых глаз со зрачками в форме песочных часов на кендера.

— Кажется, я слышал, как кто-то тебя звал.

— Да ну! — Тас прислушался, но ничего не услышал. А где?

— Вон там, — указал Рейстлин. И тут Тас действительно услышал, как низкий и до боли знакомый голос ворчит:

— Что ты здесь делаешь, Тассельхоф Непоседа? Не к добру это, я полагаю?

Опять ты ввергаешь в бесконечные несчастья всех тех олухов, которых угораздило с тобой связаться… И конечно, эти напасти не обойдут и тебя самого… Тас обернулся так стремительно, что клапаны расстегнулись, и содержимое его многочисленных сумок высыпалось на землю. Впервые в жизни Тас не обратил на это никакого внимания.

— Флинт! Длинная седая борода. Ворчливый, неодобрительный, грубый голос и все остальное. Это был он! Тас уже собирался обнять Флинта, не обращая внимания на то, хочет гном того или нет (обычно он был против, но, согласитесь, сейчас случай был особый), когда заметил за его широкой спиной еще две фигуры.

— Стурм! — Тас задохнулся от восторга. И Танис! Что вы здесь делаете?!

Подождите! Я сам знаю! Приключения заждались нас! Куда мы идем? Куда бы мы ни направлялись, у меня есть карта, я уверен! Теперь у меня точные карты. Тарсиса у моря больше нет, то есть я имею в виду, моря около него нет, а сам Тарсис где всегда был, там и есть. Флинт! Да постой же ты спокойно, чтобы я мог тебя обнять.

— Как же, позволю я кендеру подойти ко мне ближе чем на фут, тем более обнять меня! Держись-ка лучше подальше, мой кошелек мне еще пригодится! — фыркнул Флинт. Не обращая внимания на привычное ворчание Флинта, Тас попытался его обнять, но обхватил руками пустоту, серый воздух. Кендер попятился:

— Что за шутки, Флинт? Как же мы снова отправимся на поиски приключений, если ты все время куда-то пропадаешь?

— Боюсь, Тас, что тебе с нами не по дороге, — вежливо произнес Танис. — Не потому, что мы против…

— Впрочем, нельзя сказать, что мы очень за, — пробурчал Флинт. Танис улыбнулся и положил руку на плечо гнома.

— Мы пришли сюда потому, что твой старый друг хотел поговорить с тобой.

Старый гном покраснел и, смущенно переступая с ноги на ногу, поглаживал бороду.

— Да? А о чем? — подавленно спросил Тас. В носу у него засвербило от какого-то странного ощущения. Он чувствовал какую-то не правильность происходящего, но не мог понять, что же не так. Сердце его защемило от боли.

Уж Танису-то здесь точно неоткуда было взяться!

— Так что же ты хотел мне сказать, Флинт? — борясь с нехорошими предчувствиями, повторил Тас.

— Понимаешь, парень, — наконец начал Флинт, прочистив глотку и тяжело вздохнув. — Я говорил Танису, как только его увидел… Сердце Таса болело все сильнее, и скоро боль стала совсем невыносимой. Он прижал руку к груди, надеясь, что боль пройдет или хотя бы утихнет.