— Закрой дверь, Тас! Ну пожалуйста… закрой дверь!

— Все хорошо, Аша, — отозвался Тас, невольно пятясь перед призраком. Прошу тебя… Мы только собрались уходить… Немигающие глаза яростно задвигались взад-вперед.

— Нам пока не уходить? — догадался Тас. Возможно, призраку стало очень одиноко, и он решил провести часок-другой за приятной беседой. — Ты ведь один из бессмертных, не так ли?.. А знаешь ли ты властителя Сота? Сот — рыцарь-призрак, и он мой хороший приятель. В бесплотных глазах безошибочно угадывалась враждебность. Тас вдруг вспомнил: ведь Сот подбил Китиару на убийство Даламара. Это значило, что призрачный рыцарь вряд ли пользовался в Башне особым уважением.

— Кхе-кхе… ну не то чтобы приятель, — поправился кендер, отступив еще на шаг-другой. Призрак наступал, и холод становился все более ощутимым, пронизывающим.

— Скорее его можно назвать просто знакомым, — торопился объяснить Тас. — На самом деле он никогда не бывает у меня, не заходит даже на чашку чая… Что ж, было очень приятно с тобой поболтать. Если ты чуть-чуть посторонишься, мы тихонечко проскользнем мимо и уж больше никогда тебя не побеспокоим…

— Тас! — крикнула Аша. Кендер зацепился о низко свисавшую со стола скатерть и шлепнулся на пол. Призрак надвинулся на него, навис над ним и… вдруг исчез. Дверь захлопнулась. В комнате сразу потеплело. Аша только сейчас заметила, что вся дрожит.

— Что это было?

— Неимоверно груб, — проронил Тас, вставая с пола и отряхиваясь. — Могу со всей ответственностью заявить, что большинство бессмертных, с которыми мне приходилось сталкиваться, я не назвал бы разговорчивыми. Исключение — призраки из Омраченного Леса. Они охотно рассказывали о себе, своей жизни, о том, как их прокляли… ну, и все такое. Хотя говорили они с помощью Рейстлина. Они имели рты, но у них не было губ. Так забавно… У этого же и рта нет, потому он, наверное, и молчал… Рассказать тебе про Омраченный Лес? Поскольку Рейстлин твой отец и все…

— Я хочу только одного — выбраться отсюда! — оборвала Аша. Она все еще дрожала от холода и страха… и от злости. Почему нас держат здесь, словно узников? Не понимаю!

— Может быть, именно потому, что Рейстлин твой отец, — подумав, предположил Тас. — Даламар был учеником Рейстлина и по наущению совета магов шпионил за ним. Собрание не доверяло чародею-отступнику. Рейстлин обо всем этом знал и наказал Даламара, просверлив у него в теле дыры. Они до сих пор не зажили и причиняют боль магу. Но не вздумай говорить с ним на эту тему, если не хочешь, чтобы у Даламара испортилось настроение. Меня раз угораздило… Даламар намеревался убить Рейстлина, когда он, почти разделавшись с Темной Королевой, возвращался из Бездны; и именно тогда Карамон попытался пройти Шойкановой Рощей, а Танис собрался сразиться с властителем Сотом, но не смог, поскольку я выкрал у него магический браслет… Тас выпалил все это на одном дыхании. Ему даже пришлось сделать паузу, чтобы отдышаться. У Аши округлились глаза.

— И Рейстлин… то есть мой отец… он участвовал во всем этом? Ты мне ничего не рассказывал! — Девушка безвольно опустилась на стул. — Ничего удивительного, что Даламар мне не доверяет! Он никогда меня отсюда не выпустит!

Он… он даже может убить меня!

— Не думаю, — веско произнес Тас. — Более вероятно, что ты предстанешь перед Конклавом. Обещай, что в этом случае ты возьмешь меня с собой… Аша со стоном обхватила руками голову.

— Не хочу я идти ни на какое собрание! Хочу домой! Кендеру с его неистребимой склонностью и привычкой к странствиям трудно было понять девушку, но по опыту общения он знал: тоска по дому у людей являлась их слабым, уязвимым местом.

— Возможно, я смогу что-нибудь придумать, надо только поднатужить мозги…

Кстати, у тебя в сумке полно всякого магического барахла. Ты же сама сказала Даламару, что владеешь магией… Дочь Рейстлина должна уметь колдовать. Обожаю всякие магические штучки. Может, ты что-нибудь продемонстрируешь… Аша бросила нервный взгляд на свои вещи:

— Боюсь, у меня нет ничего такого, что бы могло помочь нам выпутаться.

— Ты сама не уверена. Давай посмотрим. Я тебе помогу определить, что может сгодиться, а что… так — дребедень. Тас был само великодушие. Я неплохо в этом разбираюсь. У людей глаза на лоб лезут, когда они находят у меня вещи, о потере которых даже не догадывались.

— Я уверена, у меня нет ничего особенного, — не сдавалась Аша, оттесняя Таса от своей сумки. Похоже было, что девушка начала усваивать причуды кендера.

— Почему бы тебе в своем скарбе не порыться? Может быть, ты что-нибудь отыщешь?

— Верно. Я и не подумал. — Тас плюхнулся на пол и начал выуживать из своих кошелей содержимое. Глазам предстали: живописно заплесневелый, надкушенный кусок сыра; мертвая, одеревенелая крыса; веретено; чернильница, давно забывшая свое предназначение; книжка с названием «Хапло», на обложке которой бросалась в глаза надпись-вердикт: «Никогда о таком не слышал»; сваренное вкрутую яйцо и серебряная ложка.

— А-ха! — воскликнул Тас. Аша, незаметно от кендера перебиравшая свои вещи, вздрогнула:

— Что? Что такое?

— Нашел, — с благоговением в голосе произнес Тас. — Перед тобой, если хочешь знать, — реликвия кендеров: Ложка «Где сядешь, Там И Слезешь».

— Ты это серьезно? — Аша наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть реликвию. — Похожа на одну из тех, которыми мы вчера ели. На ней даже остался клубничный джем…

— Только не пугайся, Аша, — торжественно проговорил Тас, — это кровь… а не клубничный джем. Ложка «Где Сядешь, Там И Слезешь»… ее я узнал бы из тысячи. Мой дядя, Пружина, всегда имел при себе такую. Он говорил: «Как правило, призраки сами боятся тебя больше, нежели ты их. Они хотят одного — чтобы их оставили в покое. Пусть себе завывают, пугают, бряцают цепями… Хотя бывает, столкнешься с таким, который сразу норовит впиться в печень, и вот тогда ты прибегаешь к помощи Ложки.

— И что она может? — недоумевала Аша. Тас вскочил на ноги.

— Если вдруг окажешься один на один с призраком, воином-скелетом, каким угодно упырем… нужно отважно выставить перед собой магическую Ложку и твердо (чтобы тварь осознавала недвусмысленность твоих намерений) произнести: «Изыди» или «Сгинь!» — тут я не уверен… В любом случае, когда ты увидишь, что призрак заворожен видом Ложки…

— Я шмыгну мимо, — с готовностью подхватила мысль Аша. — А когда призрак опомнится и бросится за мной — в дверь юркнешь ты… Ну, что скажешь? Тас выглядел озадаченным.

— Но нам не нужно убегать от него. Я сделаю так, что он станет как шелковый, будет повиноваться каждому моему слову… И, возможно, — вдохновенно добавил кендер, — мы его прихватим с собой! Ашу передернуло:

— Ну нет. Не думаю, что это блестящая идея.

— Но он в любой момент может пригодиться! — горячо настаивал Тас. Девушка стала убеждать кендера, что такой спутник был бы весьма неприятен и, вероятно, опасен, но затем она поняла, зачем Тасу нужен «под рукой» призрак, и пошла на хитрость.

— Что подумает о нас Даламар, если мы похитим его призрака, — мрачно произнесла она. — Он разгневается, и гнев его будет справедливым.

— Никто и не собирается похищать его! — испуганно запротестовал Тас. — Я только хочу на некоторое время позаимствовать призрака, показать кое-кому…

Хотя, наверное, ты права. К тому же всегда можно вернуться и найти другого бестелесного. Тас побросал в сумку свои «сокровища», среди которых оказались вещи, ему не принадлежавшие (они, впрочем, тут же вылетели из нее), а затем, держа в вытянутой руке ложку, шагнул к двери.

— Открывай, — сказал он девушке.

— Я? — ойкнула Аша. — Почему я?

— Потому что я должен отважно держать Ложку, — раздраженно пояснил Тас. — Не могу же я открывать дверь и одновременно оставаться хладнокровным.

— А-а… Ну хорошо! Аша бочком, прильнув к стене, добралась до двери.

Затаив дыхание, она взялась за ручку и дернула ее. Дверь со скрипом открылась.

Два бесплотных глаза, сузившиеся от злости, стали медленно надвигаться на Таса.