— О конечно, Рейст. — Жажда Карамона была тут же забыта в беспокойстве за брата.

— Номер тринадцать, — проворчал Слегарт. Он помогал «охотникам» оттащить к стене раненого.

— Это символично, — прошептал Карамон, поддерживая брата. — Эй, ты хоть рассмотрел девушку? Она хорошенькая?

— Почему спрашиваешь об этом, брат? — тихо произнес Рейстлин. Он, казалось, избегал вопросов Карамона. — Ты же знаешь, что видели эти глаза!

— Да, прости, Рейст, — покраснел Карамон. — Проклятье! Один из этих подонков разбил стул об мою спину, там, наверное, полно заноз…

— Да, брат, — не слушая прошептал Рейстлин. Взгляд его устремился в конец коридора на дверь под номером 16.

Эмберил ходила кругами по своей комнате, сжимая и разжимая руки, время от времени издавая тихие, стонущие возгласы.

— Как это могло случиться? — спрашивала она, лихорадочно мечась из стороны в сторону.

В комнате было темно и холодно — Эмберил не обратила внимания, что огонь погас.

— Почему это случилось? Почему никто из мудрых не предвидел этого? — снова и снова повторяла она одни и те же слова, и мысли ее вертелись по кругу так же, как и ее ноги описывали круги на грязном полу. — Я должна увидеть его, — сказала вдруг она. — В конце концов, он из магов.

Возможно, он знает какой-нибудь способ… способ… помочь… Да! Я пойду к нему.

Схватив шарф и обернув им голову и лицо, она осторожно открыла дверь.

В коридоре было пусто, Эмберил тихо вышла и вдруг поняла, что не знает, в какой он комнате.

— Может быть, он даже и не остался здесь на ночь, — сказала она, в отчаянии застыв на месте. — Если же он и здесь, то что я скажу ему? — Повернувшись, она хотела было возвратиться в комнату, но остановилась. — Нет, я ДОЛЖНА увидеть его! — Эмберил плотно закрыла дверь, словно желая отрезать путь к отступлению. — Если его здесь уже нет, я отправлюсь за ним.

Эмберил подкрадывалась к каждой двери в коридоре и слушала. За одной из них она услышала стоны и бормотание проклятий и поняла, что там негодяи приходят в себя после стычки с братьями. За другой дверью раздавались женское визгливое хихиканье и грубый мужской хохот. Наконец Эмберил подошла к комнате номер 13.

— Но, Рейст! Что же я должен сказать девушке? Иди в нашу комнату? Ты нужна моему брату?

Узнав голос, Эмберил плотнее прижалась к двери, чтобы ничего не пропустить.

— Если это все, что пришло тебе в голову, то так и скажи ей. — Шепчущий презрительный голос был едва слышен за воем ветра на улице, но вызвал болезненную волну, пробежавшую по всему телу Эмберил. — Меня не волнует, как ты это сделаешь, но ты должен привести ее ко мне! — Послышались шорох и кашель. — Ах, Рейст, не знаю, насколько благодарной ты предполагаешь ее увидеть, но из того, что я в ней разглядел…

— Карамон, — произнес шепчущий голос, — я устал и болен. У меня кончилось терпение выносить твою глупость. Я приказал тебе привести сюда девушку. Сделай это… — Голос прервался кашлем.

Затем тяжелые шаги направились к двери. Эмберил в ужасе не могла сдвинуться с места, когда поняла, что ее поймают за подслушиванием. Только она собралась убежать, как дверь открылась.

— Именем богов! — удивленно произнес Карамон, хватая отскочившую назад Эмберил. — Да она здесь, Рейст! За дверью. Подслушивает!

— Да? — Золотокожий, золотоглазый маг с любопытством смотрел на то, как брат полутянул, полувводил Эмберил в комнату. Маг сидел съежившись у камина. — Что ты делала за дверью? — спросил Рейстлин, сузив глаза.

Секунду Эмберил не могла произнести ни слова. Она просто стояла, глядя на мага и теребя в руках концы шарфа.

— Погоди, Рейст, — мягко сказал Карамон. — Не кричи на нее.

Бедняжка замерзла. У нее руки, как у привидения. Сюда, леди, — смущенно проговорил великан, подводя девушку ближе к огню и усаживая ее на стул. — Садитесь. А то простудитесь окончательно. — Карамон взялся рукой за ее шарф. — Он мокрый от снега. Давайте я сниму его…

— Нет! — вскрикнула Эмберил, хватаясь за шарф. — Нет, — тише проговорила она, покраснев, когда увидела мрачную улыбку Рейстлина. — Я… я в порядке. Я… никогда… не простужаюсь. Пожалуйста…

— Оставь нас, Карамон, — приказал Рейстлин.

— Что? — изумленно спросил воин.

— Я сказал, оставь нас. Возвращайся к своему кувшину с элем и служанке. Она, кажется, не осталась равнодушной к твоей привлекательности.

— Ах, конечно, Рейст. Если это то, что ты хочешь… — колебался Карамон, глядя на брата с таким ошеломленным выражением лица, что Эмберил рассмеялась; но смех ее перешел в рыдания. Закрыв лицо шарфом, она пыталась сдержать слезы.

— Оставь нас! — скомандовал Рейстлин.

— Конечно! — Карамон был уже у двери. — Только… только не забывай, что ты слаб, Рейстлин… Дверь тихо закрылась.

— Простите меня… — пробормотала Эмберил, подняв лицо. — Я не хотела плакать. Я потеряла контроль. Это… это больше не повторится.

Рейстлин молчал. Удобно расположившись на стуле, он спокойно наблюдал за Эмберил. Слабые пальцы держали кружку с давно остывшим чаем. За спиной у стены стоял жезл.

— Убери шарф, — сказал он наконец после долгого молчания.

Проглотив слезы, Эмберил развязала шарф. Выражение золотистых глаз не изменилось, они были холодны и прозрачны, как стекло.

Эмберил увидела в них лишь свое отражение. Она уже не смогла бы войти внутрь снова, как это произошло на лестнице. Маг выстроил барьеры вокруг своей души.

«Слишком поздно! — подумала она в отчаянии. — Слишком поздно…»

— Что ты со мной сделала? — спросил Рейстлин, все еще не двигаясь.

— Какое заклятие ты наложила на меня? Назови его, чтобы я знал, как его снять.

Эмберил опустила голову, не в силах выносить взгляд странных глаз хоть еще одну секунду дольше.

— Нет… нет никакого заклятия, — прошептала она, теребя в руках шарф. — Я не… из магов… как ты сам видишь…

— Проклятье! — Рейстлин вскочил со стула со скоростью бросающейся на жертву змеи. Метнув кружку на пол, он схватил Эмберил за запястья и поднял на ноги. — Ты лжешь! Ты что-то сделала со мной! Ты вторглась в мое существо. Ты ЖИВЕШЬ внутри меня! Я ни о чем не могу думать, кроме как о тебе. Ничего не вижу в своем сознании, кроме твоего лица. Я не могу сосредоточиться — магия ускользает от меня! Что ты сделала, женщина?

— Ты… делаешь мне больно! — тихо вскрикнула Эмберил, поворачивая онемевшие ладони в его сжатых руках. Прикосновение мага обжигало. Она чувствовала неестественное тепло, исходящее от его тела, словно он был снедаем изнутри каким-то пламенем.

— Я сделаю тебе еще больнее, — прошипел Рейстлин, придвигая к ней свирепое лицо, — если ты не ответишь на мой вопрос!

— Я… я не могу объяснить! — прошептала Эмберил, задохнувшись от боли, когда Рейстлин усилил свою хватку. — Пожалуйста! Поверь мне. Я не делала это намеренно. Я не хотела, чтобы это произошло…

— Тогда зачем ты пришла сюда?

— Ты… ты из магов… Я надеялась, что есть какой-то способ…

Возможно, ты знаешь…

— …Как разбить чары, — тихо закончил Рейстлин, ослабив руки. — Итак… ты говоришь правду. Это происходит и с тобой. Теперь я вижу. Это истинная причина того, что ты пришла сюда? Каким-то образом Я проник в твое существо так же, как ты в мое.

Голова Эмберил поникла.

— Нет. То есть да. Да, частично. — Она посмотрела на мага. — Я действительно пришла сюда узнать, есть ли способ…

Горько рассмеявшись, Рейстлин отпустил ее руки.

— Как я могу снять чары, если ты не говоришь мне, какое сама же наложила заклятие?

— Это не заклятие! — отчаянно выкрикнула Эмберил. На руках у нее отпечатались следы его пальцев.

— Тогда что это? — закричал Рейстлин. Голос его сорвался, он, закашлявшись, схватился за грудь.

Эмберил протянула к нему руки:

— Позволь мне помочь…

— Отойди! — задыхаясь проговорил он. На губах у него была кровь. — Не подходи! — повторил он из последних сил. Слова прозвучали едва слышно, но взгляд выражал все красноречиво, в нем сверкала ярость.