Все доспехи были красиво гравированы и позолочены. Но опытный взгляд сразу мог определить, что это были лишь церемониальные латы, которые не выдержали бы и одного серьезного удара настоящего клинка или стрелы. Случись Рукху участвовать в бою, такие доспехи скорее создавали бы дополнительную опасность, сковывая движения и не обеспечивая защиты.

— Позволю себе напомнить, — заметил Нистур, — что, имея эти печати, мы можем не ограничивать себя во времени, разумеется, в пределах, отпущенных нам Киагой.

— Не мелите чушь. Оборона города сейчас куда важнее, чем поиски убийцы какого-то дикаря, которого к тому же, скорее всего, убрали его же соплеменники.

Ладно, валяйте спрашивайте.

— Господин Советник, — начал Нистур, — были ли у вас какие-либо деловые контакты с послом кочевников — Ялмуком — Кровавой Стрелой?

— Были. Помимо официальных переговоров и банкетов, я принимал в своем доме самого посла и еще двух вождей: Гуклака и Потрясающего Копьем. Мои слуги до сих пор не могут избавить дом от вони.

— Не пытались ли вы переубедить, подкупить или иным образом склонить посла к предательству интересов его народа?

— Разумеется, пытался! А в чем же еще, по-вашему, заключается дипломатия?!

— Боюсь, я не специалист в этой области, — ответил Нистур. — Но в таких скользких делах недалеко и до конфликта. Это я могу утверждать со всей ответственностью. Вот я и интересуюсь, не возникли ли у вас какие-нибудь серьезные трения с Ялмуком?

— Никаких, если не считать рутинных переругиваний по поводу заслуг и доблестей народов, которые мы представляем.

— И как он вам показался? — поинтересовался Железное Дерево. — Я имею в виду, в отношении верности Верховному Вождю.

— Ему был не по душе столь стремительный взлет Киаги, и секрета он из этого не делал. И все же я бы счел его достаточно верным Вождю, по крайней мере, с нашей сегодняшней позиции. Деньги и почести, которые я ему предлагал, не возымели действия. Дикарь был уверен, что вскоре он это все и так получит.

Что-что, а его уверенность в победе Киаги в войне была непоколебима. И если уж речь зашла об этом, то во избежание такого исхода дела я хотел бы откланяться и отправиться на осмотр…

— Еще минутку, — остановил его Нистур. — А каковы были ваши дела с оставшимися двумя?

— Абсолютно такими же, — нетерпеливо ответил Советник. — Гуклак сразу же отшил меня со всеми моими предложениями. Это просто фанатик. Потрясающий Копьем — продажный дурак и пьяница. Я его начал разрабатывать, но убийство Ялмука отрезвило и насторожило даже этого глупца. Ну, теперь все?

— Пока — да, — сказал Нистур.

— Великолепно. — Рукх направился к двери и остановился, дожидаясь, пока слуга укрепит на латах черный бархатный плащ. — Удачи вам в поисках убийцы. Но будь я на вашем месте, я начал бы с того человека, чьи печати вы носите на шее.

Прощайте.

Оказавшись на улице, Нистур заметил:

— Вот еще один верный слуга Правителя.

— Он вообще странный какой-то, — сказал Железное Дерево. — Я удивился, что ты не стал допытывать его дальше.

— Да из него ничего больше не выжмешь. Все, что он хотел, он уже сказал, даже закинув удочку насчет Правителя. Что с тем, что с другим нужно держать ухо востро. Да и кстати…

— Кстати — что? — спросил Железное Дерево.

— Я вот думаю, а не он ли и заказал мне убить тебя? Хотя нет, не уверен…

Следующим в списке шел Советник Мелкар, но не прошли они и половины пути до его дома, как их бегом догнал какой-то человек в одежде слуги богатого аристократа, который сказал:

— Господа, я послан на ваши поиски Советником Альбаном, который настоятельно и незамедлительно требует вашего присутствия в его доме.

— Он в списке один из последних, — сказал Нистур. — Видимо, Правитель не считает, что он представляет для него большую опасность. Но было бы приятно поговорить с человеком, который сам хочет встретиться с нами.

— Согласен, — сказал Железное Дерево и, повернувшись к Ракушке, наставительно произнес:

— По-моему, это один из самых богатых людей в городе.

Но не вздумай прихватить хоть что-нибудь на память в его доме.

Ракушка фыркнула:

— Обычно то, что есть у таких богачей, в руках незаметно не унесешь.

Следуя за слугой, они подошли к дому, стоящему в плотном ряду других зданий. Видимо, его владелец предпочитал не тратить деньги на покупку пустого пространства. Войдя внутрь, они оказались в огромном зале, заваленном и заставленном странными скульптурами, непонятными инструментами, чучелами и скелетами редких зверей. На стенах висели непонятные рисунки, чертежи и карты звездного неба, испещренные разными стрелками и надписями.

Ракушка присвистнула:

— Как в каюте Станбога, только в сто раз больше!

Они поднялись по резной винтовой лестнице в виде извивающегося дракона.

Каждая чешуйка была вырезана из дуба с величайшим усердием. Наконец на третьем этаже слуга постучал в закрытую тяжелую дверь, с которой на гостей взирали нарисованные чудовища.

— Входите, — послышался приглушенный дверью голос.

Они вошли в комнату, сверх всякой меры забитую магическими приборами, колдовским инвентарем и астрологическими чертежами. В центре помещения вокруг большого стола стояли пять-шесть мужчин и женщин, одетых в костюмы с вышитыми магическими символами. На столе лежали звездные карты — словно в штабе генерала, планирующего сражение. Во главе стола сидел маленький пожилой человек, близоруко разглядывающий вошедших.

— А, вы и есть следователи, назначенные Правителем? — спросил он. Глянув издалека на предъявленные печати, старик продолжил:

— Входите, входите. Я вас другими представлял.

— Прошу прощения, если наш вид разочаровал вас, — с поклоном сказал Нистур.

— Нет, нет, напротив. Я-то ждал кого-нибудь из придворных канцелярских крыс или вовсе тупого констебля. А вы, судя по виду, и вправду знаете, за что беретесь.

— Именно так, господин Советник, именно так, — заверил его Нистур.

— Но в будущем у вас может не все так гладко получаться, если, конечно, вам не будет оказана помощь. Вот, извольте взглянуть. — И он потащил гостей к столу.

Весь стол, до последнего дюйма столешницы, был завален звездными картами со свеженанесенными линиями, чертежами, наложенными на рисунки созвездий, свитками пергамента, покрытыми магическими символами и беспорядочными чернильными кляксами. Повсюду валялись металлические булавки, стеклянные шарики, костяные скрепки и еще много всякой всячины.

Нистур внимательно оглядел все это богатство и сказал:

— Э-э… я позволю себе признать свое невежество, но что все это должно обозначать?

— Это доказательство моих серьезнейших опасений, над которыми смеялся Правитель! Доказательство того, что Киага обладает огромной магической силой!

— Игнорировать такие свидетельства, — заметил Нистур, — значит подвергать себя серьезнейшей опасности. А ваши исследования показывают, какого рода могуществом обладает Вождь кочевников?

— Весьма странным, — ответил Альбан. — Все указывает на то, что у Киаги есть талисман с огромной энергией, который может одарить его поистине сверхъестественными возможностями.

— Понятно. А эта сила не имеет ничего общего с убийством посла? — на всякий случай решил поинтересоваться Нистур.

Астролог лишь отмахнулся:

— Это слишком мелко для моих построений и исследований.

— И все же мы назначены расследовать это убийство. Скажите, вы, наряду с другими советниками, принимали у себя в доме членов посольства кочевников?

— Конечно. Но среди них был всего лишь один интересующий меня человек.

— Говорящий с Тенями, — сказал Железное Дерево.

— Совершенно верно, молодой человек. Именно шаман вызвал у меня интерес.

Альбан опустил руку в стоящую на столе большую чашу, набрал полную горсть каких-то поблескивающих кристаллов и высыпал их, пропуская между пальцами.

Кристаллы каким-то непонятным образом легли на стол узором в форме пятиконечной звезды. Астролог продолжил: