— Карамон! Сверху! — крикнул рыцарь, яростно отбиваясь от наседавших на него деваров.

Гигант перекатился на спину и увидел над собой Аргата с занесенным топором. Он попытался подставить меч, но четверо деваров бросились на него и прижали к земле.

Чуть не плача от ярости, не обращая внимания на угрожавшие ему блестящие топоры, Гэрик предпринял отчаянную попытку спасти Карамона, но между ним и предводителем было слишком много гномов. Занесенный Аргатом топор уже начал опускаться…

И вдруг он упал…

Топор выпал уже из мертвых пальцев, и Гэрик успел заметить, как удивленно раскрылись темные глаза предводителя деваров. Стальное лезвие топора зазвенело по залитым кровью каменным плитам пола, а труп Аргата повалился на Карамона.

Сзади из шеи гнома торчала рукоять небольшого ножа.

Гэрик поднял взгляд, чтобы посмотреть, кто же расправился с Аргатом, и ахнул. Над телом дважды изменника стоял кендер.

Гэрик даже заморгал, решив, что боль и беспокойство за жизнь Карамона сыграли с ним нехорошую шутку и что теперь он видит призрак, однако кендер никуда не исчезал. Впрочем, удивляться не было времени. Молодой рыцарь сумел пробиться к предводителю, а за спиной его двое стражников и присоединившийся к ним гонец теснили деваров, энтузиазм которых с гибелью Аргата заметно поубавился. Они рассчитывали на легкую победу, а теперь дело оборачивалось для них пренеприятнейшим образом.

Четверо темных гномов, удерживавших Карамона на полу, поспешно отпрянули, когда гигант начал выбираться из-под трупа девара. Гэрик помог Карамону, оттащив мертвое тело Аргата в сторону и подставив гиганту плечо. Карамон поднялся с трудом — нога, которую он подвернул, едва выдерживала его вес.

— На помощь! — крикнул Гэрик стражникам, но в этом не было необходимости — солдаты были уже рядом. Поддерживая Карамона с двух сторон, они помогли предводителю вернуться в комнату и сесть.

Прежде чем последовать за ними, Гэрик быстро оглядел поле боя. Девары неуверенно глядели на него, не делая попыток повторить нападение. Рыцарю показалось, что в глубине коридора он заметил доспехи горных гномов.

Зато прямо посередине площадки стоял этот странный кендер, который появился как из-под земли будто бы только для того, чтобы спасти жизнь Карамону. Лицо кендера было пепельно-серым, а на губах играла болезненная, неуверенная улыбка. Гэрик не придумал ничего лучшего, как обхватить кендера здоровой рукой вокруг талии и, без труда подняв его над землей, потащить за собой в комнату.

Как только он оказался внутри, стражники захлопнули тяжелую дверь и заперли ее на засов.

Лицо предводителя было мокрым от пота и крови, но он по обыкновению широко ухмылялся. Внезапно Карамон посуровел.

— Не очень-то ты хороший рыцарь, — пожурил он. — Я отдал тебе приказ, а ты не послушался. Мне следовало бы… — Тут кендер, извивающийся у Гэрика под мышкой, поднял голову, и Карамон оборвал себя на полуслове.

— Тас! — прошептал гигант, потрясенный.

— Привет, Карамон, — слабым голосом приветствовал его кендер. — Я… я очень рад снова тебя видеть. Мне нужно многое тебе сказать, много-много важных вещей… наверное, мне нужно было бы рассказать тебе все сейчас, но я не могу… Мне кажется, я сейчас… потеряю сознание.

— Вот так оно и было, — закончил Тассельхоф, глядя затуманившимися от слез глазами на бледное, лишенное всякого выражения лицо Карамона. — Он наврал мне про магическое устройство — когда я попробовал следовать его инструкциям, оно просто-напросто рассыпалось в моих руках. Я действительно видел, как на Истар свалилась эта огненная гора, — продолжал кендер, — и должен заметить, что одно это почти вознаградило меня за все неприятности. Чтобы увидеть это, стоило, наверное, даже умереть, хотя утверждать наверняка я не берусь — ведь я не умер по-настоящему, хотя в первое время мне именно так и казалось.

Пожалуй, все-таки не стоило бы, если бы потом всю после-жизнь пришлось торчать в Бездне. Это не слишком приятное место, Карамон, и я не пойму, чего Рейстлин так туда стремится.

Тассельхоф вздохнул.

— Но я все равно мог бы простить его за это. — Голос кендера стал жестким, а маленькая челюсть упрямо выдвинулась вперед. — Но только не за то, что он сделал с Гнимшем и пытался сделать с тобой…

Тас прикусил язык. Этого он говорить вовсе не собирался.

Карамон поглядел на него.

— Продолжай, Тас, — мягко сказал он. — Что он хотел сделать со мной?

— Н-ничего, — замялся Тас, виновато улыбаясь. — Это я просто… фантазирую. Ты же меня знаешь.

— Что же еще он пытался сделать? — Карамон с горечью улыбнулся. — Мне казалось, что Рейстлин сделал все, что можно было сделать, лишь бы причинить мне вред.

— Он пытался убить тебя, — пробормотал кендер и покраснел.

— Ах да, конечно. — Выражение лица Карамона не изменилось. — Так, значит, вот что означало послание гнома.

— Он продал тебя этим… деварам, — с несчастным видом продолжал кендер.

— Они собирались доставить твою голову королю Дункану в знак своей преданности.

Рейстлин намеренно отослал из крепости всех рыцарей, сказав им, что ты якобы приказал им отправляться на штурм Торбардина…

Кендер махнул рукой в сторону Гэрика и двух часовых.

— Он сказал гномам, что тебя охраняет только телохранитель…

Карамон молчал. Он и не чувствовал ничего — ни боли, ни гнева, ни удивления. Внутри было так пусто, как бывает только в минуты величайшей усталости или разочарования. Постепенно, однако, эта пустота заполнялась тоской по дому, по Тике, по старым друзьям — Танису, Лоране, Речному Ветру и Золотой Луне.

Тассельхоф, как будто подслушав его мысли, склонил голову на плечо гиганту.

— Можем мы теперь вернуться в наше собственное время? — робко спросил он, глядя на друга снизу вверх. — Я что-то очень устал. Скажи, как ты думаешь, нельзя ли мне будет некоторое время пожить с вами, с тобой и Тикой? Хотя бы до тех пор, пока я не поправлюсь. Я обещаю, что не стану вам надоедать своей болтовней.

Карамон, у которого слезы выступили на глазах, обнял кендера за плечи и прижал к себе.

— Сколько угодно, Тас, — сказал он и печально улыбнулся, глядя в огонь. — Я закончу строить наш дом. На это уйдет не больше двух месяцев, а потом мы съездим навестим Таниса и Лорану — я давно обещал Тике, но нам все было никак не выбраться… Я не мог. Тике всегда хотелось поглядеть на Палантас. И, может быть, мы все вместе сходим на могилу Стурма. Ведь я так и не попрощался с ним как следует…

— А еще мы можем навестить Элистана, — подсказал кендер и вдруг подпрыгнул от волнения. — Госпожа Крисания! Я пытался рассказать ей про Рейстлина, но она мне не поверила! Мы не можем ее бросить!

Тассельхоф в отчаянии заломил руки.

— Нельзя допустить, чтобы Рейстлин взял ее с собой в это ужасное место!

Карамон покачал головой.

— Можно попробовать еще раз поговорить с ней, Тас, только я не думаю, что она нас послушает. Но мы можем по крайней мере попытаться. — Карамон с трудом поднялся и охнул, наступив на больную ногу. — Они теперь, должно быть, возле Врат. Рейстлин не может больше ждать — крепость вот-вот окажется в руках горных гномов.

— Гэрик. — Карамон хромая приблизился к молодому рыцарю, которому один из стражников как раз бинтовал сломанную руку. — Как дела?

Рука Гэрика уже покоилась в грубом лубке, и теперь стражник старался прибинтовать ее так, чтобы она оставалась неподвижной. От боли Гэрик скрипел зубами однако подняв глаза на своего предводителя, он умудрился выдавить улыбку.

— Со мной все будет в порядке сказал он слабым голосом. — Не беспокойся.

Улыбаясь, Карамон подтащил поближе стул и сел.

— Как насчет того, чтобы немного попутешествовать?

— Я готов, предводитель.

— Хорошо. Я полагаю, что другого выхода нет. Скоро это место будет кишеть гномами. Ты должен попробовать выбраться сейчас. — Карамон потер подбородок.