Еще чуть-чуть, еще капельку, еще немного...

Но предательская чащоба Тихони разрослась на сажени вверх и даже близко не собиралась заканчиваться. Вода накалялась, напряжение разбухало.

Ну же, надобно потерпеть, еще хотя бы с дюжину четвертей.

Но Малк все хуже и хуже слышал голос разума, его порывистая сущность почти вытеснила все здравомыслящие доводы.

"Погоди, ты можешь все окончательно испортить". Но тоненький голосок рассудка стих под натиском взорвавшегося терпения. Юноша, крепко прижимая к себе драгоценные предметы, рванул вверх, не замечая ничего вокруг.

- Вон он! Хватайте его! Вор! - послышались позади сдавленные пучиной голоса. Но Малк плыл во всю прыть, не оглядываясь. В голове билась одна мысль: только бы добраться. Каждая клетка осязала погоню. Несколько раз сын мельника даже ощущал, как чьи-то скользкие ласты смыкались вокруг щиколотки, и, хвала богам, тщетно соскальзывали под напором очередного рывка. Доплыть, главное доплыть!

- Не дайте ему сбежать! - звучали истошные приказы Ласкатухи. Наконец, гарцующие водоросли оборвались. Малк уже отчетливо видел грань между озером и воздухом. Тело бешено извивалось. Зеленоватая толща под ступнями-плавниками бурлила. Странно, что это еще водоворот не вызвало. Наступили последние мгновения сумасшедшего плавания - и вот, подобно вынырнувшему карасю, юноша уже летел над водой в сторону берега. Плямс! Изменившее плотность тело больно шмякнулось о землю, в нескольких местах коряги вспороли нежную кожу. Юноша, ничего не выронив из рук, попытался встать на ноги, чтобы убежать как можно дальше от Гиблого озера. Но поскользнувшись, вновь распластался на берегу. Легкие жгло огнем, тело саднило. Малк опять постарался подняться, но его щиколотки тут же полонили прохладные руки озерниц. Жертву с неимоверной силой потащили в воду. Юноша забросил подальше ось и жемчуг, но с мечом расставаться не спешил. Освободившаяся ладонь ухватилась за один из корней, обнажившийся от долгого соседства с водой.

- Учитель! Помоги! Я здесь! - заорал сын мельника. Цепкие озерницы с невиданной силой тянули к себе. Малк отчаянно боролся.

- Быстрее, меня надолго не хватит! - юноша не решался посмотреть на свои ноги, боясь встречи с колдовским взглядом. Рука стала млеть. И хотя борьба длилась всего несколько мгновений, чудилось, что уже пролетела целая вечность.

- Учитель, Волосяник тебя подери, где ты?! - появилось ощущение, будто рука, державшаяся за корень, удлинилась вдвое. Малк понимал: его силы на исходе. Что ж, придется воспользоваться мечом. Мутный взор искал подмоги, но знакомый силуэт нигде не прорисовывался.

- Не уйдешь, - радовалась водяная бестия. Неужели одна тянет? Вот так силища!

- Ве-е-дьма-а-ак! - вырвавшийся из уст дикий вопль наверняка услышали даже в деревне.

- Да не ори ты. Я тут, - ведьмак откупорил какой-то очередной сосуд и, высыпав его содержимое себе на руку, подошел к самой воде. Зеленовласая девка зашипела. Малк почувствовал, что ее сила возросла. Наверняка подмога подоспела.

- Ну, чего ты медлишь?! Они же сейчас меня к себе утащат, - юноша рискнул оглянуться. Хвала богам, он избежал взглядов озерниц.

- А не нужно было лезть туда, куда не просили. И брать то, что тебе не принадлежит, - стальным голосом ответил ведьмак и, не обращая внимания на усилившееся шипение и недовольство Малка, подул на ладонь. С руки сорвался черный вихрь и прочной сетью накрыл преследовательниц. Те, отпустив юношу, с дикими воплями и угрозами скрылись в мутной пучине Гиблого озера. Последняя острастка адресовалась учителю:

- Ты поплатишься, ведьмак! Не смей боле сюда приходить!

Юноша предположил, что слова принадлежали той самой Ласкатухе.

- Я думал, ты уже никогда не появишься, - задыхался поднявшийся и тут же отскочивший на пять больших шагов от ненавистных вод сын мельника. Легкие пекло уже гораздо меньше. Да и зрение улучшилось. &nbspnbsp;"Погоди, ты можешь все окончательно испортить". Но тоненький голосок рассудка стих под натиском взорвавшегося терпения. Юноша, крепко прижимая к себе драгоценные предметы, рванул вверх, не замечая ничего вокруг. ; - Где ось? - ведьмак грубовато вырвал меч из уже человечьих рук Малка. Юноша указал в сторону, куда кинул добытую с боем деревяшку.

- Послушай, мы же справились, чего ты злишься?

Ноги приняли свой естественный вид. Кожа на глазах темнела. Позвоночник больше не определял движение ветра.

- Ну, прости, я сильно сглупил.

Учитель потоптался в зарослях и, подобрав обнаруженную ось, спрятал ее в дорожном мешке. А найденный черный жемчуг швырнул обратно в Гиблое озеро. Малк с грустью проводил диковинный самоцвет, осознавая, что никогда ему не видать чудный камень на шее своей возлюбленной. Но, ограничившись лишь печальным вздохом, спросил:

- Где моя одежа?

Ведьмак вновь пошарил в сумке и без предупреждения бросил в Малка рассыпавшуюся на лету кипу. Юноша практически все поймал, но один сапог больно лягнул в лоб.

- А поосторожнее нельзя? - потирая ушиблено место уточнил ученик.

- Ты еще и не того заслуживаешь, - злился ведьмак, - одевайся, некогда нам тут рассусоливать.

- А они не вернутся? - как приятно было ткнуть в сторону озера пальцем, не связанным с остальными тягучими перепонками.

- Покамест нет.

- Послушай, а когда мои волосы станут прежними? - Малк в очередном ручье с отвращением рассматривал свое лицо в обрамлении зеленой шевелюры. Ну что за уродство?

Ведьмак упорно молчал всю дорогу.

- Слушай, ну я же извинился.

- Не думал, что стану, но я сильно жалею, что тебе все же удалось избавиться от страха пред неведомым. Лучше бы ты, как и раньше, оставался во власти дремучих забабонов. Они, во всяком случае, удерживали тебя в черте дозволенного.

- Чей-то я не пойму - ты о чем это?

- Все о том, - окончил короткий разговор ведьмак. Юноша только вздохнул. Он уже давно понял, что вытянуть хоть слово из учителя, если тот не захочет, не получится. Не стоит даже пытаться. Интересно, что же ведьмак имел в виду?

До деревни оставалось совсем немного. Болота, озерницы, Лесун мелькали уже в прошлом. Нынче предстояло сразиться с упырем, спасти Ладушку да и прочих. Нет, нельзя было оставаться в таких отношениях с учителем.

- Я, правда, понимаю, что повел себя глупо, очень глупо. Обещаю боле не своевольничать и во всем тебе повиноваться.

- Уверен? - ответил ведьмак к радости Малка.

- Да.

Учитель остановился и, приглядев здоровенный валун с уплощенной поверхностью, подошел к нему. Юноша с облегчением последовал за мужчиной. Простил! Ведьмак снял перекинутый через плечо дорожный мешок и бережно водрузил его на камень. Развязав свою странную сумку, не имевшую дна, он вытащил на свет стянутую лозой пустельгу. От беззащитного вида возлюбленной с сомкнутыми очами сердце Малка зашлось острой болью.

- Она жива?

- Жива.

Ведьмак щелкнул пальцами - и змеиные путы сползли с птичьего тела. Затем мужчина стащил с шеи флягу с живой водой и отдал ее ученику.

- Что я должен делать?

- Ты ведаешь.

Малк откупорил бутыль и налил несколько капель в клюв Ладе.

- Почему она не просыпается? - забеспокоился юноша.

- Погоди.

Но прошло еще пара мгновений, а глаза так и не распахнулись. Парень умоляюще посмотрел на учителя. Тот спокойно ждал, не сводя внимания с пустельги.

- Почему же она?.. Она... Она просыпается!

Птица открыла глаза - и Малк снова восхитился их глубочайшей синевой. Разве могло быть что-то прекраснее? Пустельга встрепенулась и быстро встала на ноги. А затем, расправив крылья, крикнула. Малк был счастлив: его возлюбленная вернулась. Пройдет еще немного времени и она предстанет во всей своей человечьей красе.