- Малк, ты где? - шепотом позвала в темноту Лада. Всего на год старше девицы, но довольно рослый для своих лет паренек вышел из-за угла. В бледных лучах ночного светила облик возлюбленного показался еще желаннее. Каштановые немного вьющиеся длинные волосы украшала плетеная кожаная лента. Красивые хорошо очерченные уста, от коих было так тяжело оторваться во время редких поцелуев, изогнулись в улыбке. Плечист, крепок. Да и ростом вышел сын мельника. Настоящий асилок9!

С напускной строгостью Лада спросила:

- Ты зачем пришел?

- А ты не ведаешь? - притянул к себе хрупкое тело возлюбленной сын мельника.

- А вот и не ведаю, - игриво ответила Лада, слабо упираясь. Вместо пояснений Малк запечатлел поцелуй на устах девицы. Но та, резко отстранившись, недовольно шикнула:

- Сначала замуж возьми, а уж потом целоваться лезь.

- Ладушка, ты ж знаешь, что я только тебя люблю. Ты самая пригожая на всем свете белом. Только такая жена как ты мне надобна, - Малк мигом растопил сердце своей избранницы: вот она уже и сама льнет, и за шею обнимает ласково.

- Ой, Малк, уходить тебе надобно! Отец домой вернулся. Увидит нас - шкуру с тебя сдерет!

- Да, слыхал, я. Вот и добре, наконец, посвататься к тебе смогу.

В ответ Лада одарила милого поцелуем и тут же отстранилась, испугавшись собственной пылкости.

- А ведаешь, отец ведь сегодня целый день в лесу был, порядок наводил, да искал следы детей пропавших и животины краденной.

- Сыскал чего-нибудь? - заинтересовался Малк. Он, как и вся деревня, хорошо ведал, что Лада смекалкой в отца пошла. Раз дядька Гурка вернулся, стало быть, скоро снова порядок в округе воцарится. Ведь ему сам воевода доверился, что уж о старосте говорить.

- Сыскал, но говорить, кому бы то ни было, не дозволил.

- Я ж не кто-нибудь. Я - муж твой будущий!

- Ишь ты, шустрый какой! Еще не посватался, а уже муж, - съехидничала Лада.

- Ну, любая моя...

- Ладно-ладно. Все равно не скажу - пообещала я. Может он завтра еще чего обнаружит али вообще виновника поймает. Намекну только, что волки здесь ни при чем. Это кое-кто пострашнее, - Лада осталась довольна, что сумела произвести впечатление на Малка. Тот присвистнул и стал вслух угадывать возможного виновника:

- Может медведь или рысь?

- Не-а.

- Разбойники какие?

- Нет. Еще страшнее.

- Тогда ведьмак? - высказал самую жуткую догадку юноша, стерев со лба проступившие капли пота.

- Причем тут ведьмак? Али он тебе что-то плохое сделал? У тебя самого отец, небось, с Вирником10 знается, так может тогда это он?

- Вот выдумала! - обиделся Малк. - Мой отец к Лысой горе не летает, да мор насылать не умеет. Да, к тому ж и вовсе ведьмака не жалует!

- А когда ж это ты углядел, чтоб ведьмак на Лысую гору летал? Может ты ему компанию составлял?

- Что ты глупости говоришь?

- А то и говорю - нет доказательств, так нечего пустословить! Сам к бабке Марысе за травами бегал, когда ногу разбил, - разозлилась девица.

- Так то ж лекарка, а не ведьма. Разница! - протестовал Малк.

- Тихо, - шикнула Лада, прислушиваясь к донесшемуся из хаты шуму, - кажись, ходит кто-то? Ступай лучше домой, а то дождемся - отец встанет...

- До завтра, моя любая, - прошептал Малк, снова потянувшись к девице за поцелуем, но та, ловко увернувшись, указала ему на ворота и, не дожидаясь пока юноша покинет двор, словно тень скользнула в хату. Там раскинулась тишина. Даже братишки перестали сопеть. Что-то метнулось в сторону. Но внимательный девичий взгляд так ничего и не сумел различить. Видать, показалось.

Дорога домой была легкой и приятной. Малк словно летел на одолженных у Любмела11 крыльях. Юношеская любовь вытеснила даже мысли о том, что выяснил дядька Гурка. Парень только и мог думать, что о Ладе, об объятьях нежных да поцелуях желанных. В груди еще трепетало. Малк с упоением позволил себе в сотый раз насладиться представленным образом возлюбленной - конечно, он не так хорош, как явь, но все же...

Гибкий стройный стан, уже по-женски округлился, постоянно маня и поддразнивая пылкость юноши. Бездонные, будто небо в погожий день, глаза чаровали чистотой и прозорливостью. Крылья чуть вздернутого маленького носика дрожали, вдыхая воздух, словно мотылек. Пухлые губки, сладостью которых невозможно было насытиться, дурманили поцелуями. А если распустить густые русые волосы, так все гаевки12 да озерницы13 от зависти с ума сойдут. Не зря ж ненаглядную Малка в честь богини любви, красоты и плодородия назвали. Повезло ж ему с невестой. Нужно завтра же сватов заслать!.. Эх, нет, придется подождать, пока эти таинственные злоключения ни закончатся.

И что ж творится-то в деревне? Хоть бы скорее эту гадину изловили. Добре, кабы Малк сам ее заарканил. Тогда бы Лада больше над ним не подсмеивалась. Тогда бы он первым парнем на деревне стал и самым достойным женихом для такой умницы и прелестницы. А то сын постояличихи уж слишком часто стал на Ладушку заглядываться. Подарки, нахалюга, носит. Неровен час, так он и вовсе изловчится и уведет ее. От таких мыслей у Малка руки сами собой сжались в кулаки, а как вспомнил похвалу, которой не раз удостаивался златовласый сын хозяйки постоялого двора от Лады, так и вовсе кого-нибудь поколотить захотелось. И лучше, чтоб этим кем-нибудь и оказался этот выявившийся соперник. Нет, надобно как можно скорее засылать сватов! Препятствий со стороны родителей не будет - отец Малка всегда с отцом Лады дружили - противиться не станут.

Уже почти добравшись до реки, где размеренно поскрипывала грузная мельница, юноша уловил какой-то странный звук со стороны леса. Он походил на сдавленное мычание. Малк повернулся к источнику шума: в пролеске явно что-то происходило. Вот только разобрать что именно в скудном свете луны, прячущейся в облаках, среди густо растущих, хоть и слабо одетых деревьев, было практически невозможно. Кто-то (или что-то) снова замычал, потом последовал глухой удар - и все стихло. Парень, сжимая в руке отцовский нож, бросился в лес, возможно, кому-то на подмогу, а заодно и злобу на сына постояличихи выместить. Волк не волк, рысь не рысь, да даже если разбойник - туго ему придется! Образ златовласого красавца затмил все страхи.

Голые кроны, закрывая тусклые лучи ночного светила, еще больше ухудшали видимость. Малк остановился и прислушался. Странный звук больше не повторялся. Ночь полностью укрыла необъяснимое происшествие. Юноша еще немного побродил в том районе, где и случилась, как ему сдавалось, потасовка, но обнаружить ничего так и не сумел. Двигаться вглубь леса было бессмысленно и небезопасно. Парень спрятал пока не пригодившийся нож. Нужно подождать до утра и лучше дома. Ничего, дневной свет поможет раскрыть эту тайну. Завтра же на зарнице Малк воротится и обязательно выяснит, что тут совершилось. И не важно человек то или хищный зверь злодействовал - все одно следы какие-нибудь оставить должен был.

Юноша заночевал в стоге прошлогоднего сена недалеко от хлева.

Кто бы это ни шумел в лесу, вдруг он попытается напасть на скот мельника. Такого допустить нельзя.

Надеясь на чуткость сна, парень закрыл веки и поплыл в царство Дремы. Больше этой ночью ничего не случилось, а возможно крепкий молодой организм просто не дозволил Малку о том узнать.

***

- Люди добрые-е, да что ж это делается-я! - заголосила на всю округу дородная баба с первыми лучами солнца. - Когда ж все это закончится-я? Когда ж людям добрым покой настане-ет?

- Что случилось, Нюра? - обеспокоенно спросила пожилая соседка, пришедшая на вопль.