Промокшие насквозь мужики ежились, но Тарас, казалось, не замечал ни ливня, ни холода. Он представлял, как сапфировые очи Лады наливаются слезами, как Ядя убивается горем, как мальчишки снова станут сиротами, но только теперь навсегда. Когда на пригорке единственным горящим окном впилась в душу хата лесничего, вина уже переливалась через край. Эх, кабы он пришел немного раньше! Авось сумел бы тогда помочь своим спутникам! Но трезвый разум воспротивился голословному обвинению сердца - ведь мужик не отходил далече. Лиходей явно не был человеком - иначе чуткий слух обязательно уловил бы какой-то хруст или шелест.

- Др-р-р! - затормозил один из мужиков кобылу.

Хлюп, хлюп, хлюп - спрыгнули с телеги три пары ног. Но в дом никто войти не спешил. Рыжеватый, пересиливая себя, подошел к двери и постучал. Ожидание грезилось вечностью, голова гудела от роившихся вариантов, как преподнести дурную весть помягче. Скрипнул тяжелый засов - и в проеме показалась встревоженная молодая женщина.

- Ой, я думала уж Гурка али Лада, наконец, вернулись.

Тарас откашлялся и, не смея оторвать глаз от пола, начал говорить:

- Понимаешь, Ядя, тут кое-что случилось...

- Ну, не томи. Говори все как есть! Что-то с Гуркой?

Мужик кивнул:

- Помер он.

Чудовищное известие связало сердце Яди до мучительной боли, будто стремясь выжать все соки, а потом стало биться о голову, пытаясь насильно добраться до самого мозга. Может, она все еще спит дурным сном? Но женщина никогда не летала в облаках, да и выражение скорби на лице Тараса лишь подтверждало ужасающую весть. Взгляд остановился на стоящей рядом телеге. Сквозь трещину в туче протиснулся луч света и, рассеявшись, отразился в несчетном количестве дождинок - само небо накрыло радужным балдахином повозку. Ядя, молча, подошла к возу. Как женщина и ожидала - грузом был ее муж. Мертвый муж. Паляндра высосала из Гурки всю кровь, и теперь его лицо стало даже белее, чем в прежние времена. Ядя смотрела, не двигаясь с места. Ливень сдавался неодолимой стеной. Небо разделяло горе женщины и плакало с ней, смешивая слезы и ручьи дождя на щеках воедино. Шесть лет ожидания, без единого проявления слабости и печали завершились страшным. Но Ядя хорошо усвоила просьбу Гурки - не убиваться, не губить себя, если с ним что-нибудь случится. После долгих уговоров женщина даже пообещала снова выйти замуж за достойного человека, который сможет стать настоящим отцом их детям.

- Ядя, - коснулся ее руки рыжеватый, - что делать дальше?

- Хоронить сегодня же. Не выдерживать, - удивительно твердым голосом ответила женщина.

- Но...

- Он так хотел, - собрав всю волю в кулак, Ядя пресекла возможный ропот.

***

С первыми каплями дождя Малк и обращенная в пустельгу Лада возвратились в хату ворожеи.

- Ну, выяснил чего? - нетерпеливо спросила старуха.

- Да. Это Лада, - Малк указал на, уютно устроившуюся на балке, птицу.

- Так я и думала! Ах, она все-таки встретилась с ночным нечистиком! - заключила знахарка. Пустельга подтверждающе закричала.

- А это здесь причем? - не понял юноша.

- А вот и притом. Не смогла видать голубка наша его поленом отходить. Зато он ее в птицу обернуть сумел.

- Конечно, она на меня всю силу потратила, - припомнил Малк ночную обиду.

- О чем это ты? - сузила глаза-угольки лекарка.

- Да чуть башку мне ни проломила, - юноша многозначительно посмотрел на птицу, но та, отвернувшись, сделала вид, что не слышит или не понимает о чем идет речь. - До сих пор в ушах гудит.

- Ничего, милок, мы сейчас твою головушку поправим - боль выгоним, - усмехнулась ворожея и стала мешать какие-то порошки. - А Ядя с малышами как?

- Слабая она пока, но уже ходит. Пацаны спят. Да и Гурка еще не вернулся. Надо бы пойти поискать его да мужиков - вдруг случилось чего?

- Куда ж ты пойдешь? Вон ливень, какой. К тому ж, чем ты им поможешь? - забеспокоилась старуха. От разведенного огня, на котором знахарка варила лекарство, стало тепло и уютно. Травы да порошки диковинные убаюкивающе задымили. Малк почувствовал, как по телу разливается томное спокойствие, вытесняя нудную боль.

- А вот это на, выпей, - звонкий голос мигом согнал легкую дрему.

- А у меня уже все прошло.

- Это, чтоб силы восстановить да чуть-чуть прибавить. Давай-давай, некогда нам тут рассиживаться, - ворожея почти насильно всунула чашу с пахучей жидкостью в богатырские руки. Юноша нехотя повиновался и сделал глоток - вкус оказался таким же приятным, как и запах. "Наконец, соображать быстрее станет, - удовлетворенно заметила про себя ворожея, переведя взгляд с Малка на пустельгу-Ладу, - жаль только, что действие снадобья временно".

- Теперь к черной хате?

- Да. Слишком много в деревне дурного случилось. Чую, что не последнее это лихо. Сами мы не управимся, - подтвердила старуха, лишний раз, подивившись, как быстро подействовало на юношу зелье. - Только говорить с ведьмаком буду я, а ты помалкивай и отвечай лишь, когда он сам тебя спросит.

- Тетка Марыся, ты тряпиц каких поплотней сыщи, чтоб плечо обмотать, да Ладу на него усадить.

Ворожея тут же залезла в выцветший от времени сундук, и вытащила перчатку для соколиной охоты.

- Ух, ты! - Малка поразила ее выделка и необычная мерея18. Уж насколько в их деревне ладные кожи делают, но такого он отродясь не видал. Хотелось бы посмотреть, какие еще богатства хранит в старом сундуке знахарка.

- Это мне прежний князь пожаловал. Ну, не теряй времени, у нас его и так нет, - прервала все расспросы лекарка и помогла Малку надеть перчатку.

Необычная компания шагнула в густую завесу дождя. Путь предстоял трудный, но нужно было управиться до темноты. Впереди трусил волколак, за ним довольно бодро шла старуха, а завершал процессию Малк. Пустельга кружила над деревьями. Но уже через час все поняли, насколько тяжелым будет путь - птица-Лада вымокла до остей перьев и теперь жалась к возлюбленному, ноги которого то и дело скользили по мокрой траве. Уставшая старуха плелась сзади.

- Эй, волколак, стой! - крикнул Малк. Огромный зверь прекратил движение и повернул голову. - Приляг.

Волк послушался. Малк подвел ворожею и помог ей взобраться на серую спину. Марыся не стала перечить, еще раз мысленно поблагодарив саму себя за то, что догадалась юношу умом-травой опоить. Передвигаться на волке было, пожалуй, даже удобнее чем верхом на лошади, единственная трудность заключалась в том, что мокрая шерсть постоянно выскальзывала из пальцев. Но все одно ехать - не самой тянуться.

***

- Мам, а мам, а когда папа придет? - старшенький Юраська, точная копия своего отца, ждал ответа. Ядя только-только простилась с мужем, но мальчики еще ничего не ведали. Да, и Лада до сих пор не объявилась.

- Ты ешь, вон близнецы-то как проголодались.

Юраська снова принялся шустро орудовать ложкой. Женщина понимала, что детям все равно придется рассказать правду - рано или поздно они сами все узнают и лучше от матери.

- Мам, когда папка придет? - повторил вопрос мальчик.

Ядя вздохнула и подсела к сыну на лавку. Гладя рукой маленькую головку, она ровным тихим голосом произнесла:

- Папе пришлось уехать, очень далеко и, наверное, он боле не сможет к нам возвратиться.

Юрась и близнецы как по команде прекратили есть, устремив на мать непонимающие взоры.

- Он отправился в Вырай19, - пояснила женщина.

- В Вырай? - удивился один из близнецов.

- А что это за деревня такая? - спросил другой.

- Это не деревня, - опередил мать Юраська, - это место, где живут птицы, змеи и души умерших.

- А зачем же тогда туда ушел папа? - не поняли близнецы.

- Потому что наш папа тоже умер, - заключил старший брат.

Близнецы после короткой паузы в голос заревели. Ядя кинулась их утешать и только Юраська, не двинувшись с места, будто резко повзрослев, добавил: