Из норки снова выглянула махонькая черная головка. Малыш выбрался наружу, с трудом таща битком набитый мешочек в рост с собой.
- Благодарствую, - ведьмак забрал мак и спрятал его в своей сумке. - И впредь держись подальше от лисиц.
Крот чихнул и нырнул под землю. А учитель с учеником пошли дальше. Малк больше не пытался угадать, куда они направляются, и молча присматривал за пустельгой. Юноша в очередной раз отметил, что лес намного больше, чем он ранее полагал. И только диву давался, как Гурка легко здесь умел ориентироваться. Ах! Гурка! Отец! Малк совсем про них запамятовал. Ему до сих пор было неизвестно - вернулись ли они. Мать, небось, с ума сходит! Сын мельника умоляюще поглядел на учителя.
- Нельзя сейчас пуститься в обратный путь - еще не все сделано. Терпи. Только так можно от нечистика избавиться. Чтобы ни случилось - ты все равно им сейчас ничем не поможешь, - растолковал ведьмак, так и не повернув головы.
Парень обреченно продолжил путь - почему-то других слов от ведьмака он и не ждал. Однако понимал, что тот прав. Но как приказать сердцу не волноваться? Хоть бы, единая весточка донеслась из деревни. Как Малк ни старался, но надоедливый рой страшных догадок не отставал, каждая из них то и дело пыталась цапнуть посильнее.
Сосны постепенно сменяли дубы. Где-то вдалеке из самых дебрей зажурчало чье-то пение. Показалось? Юноша прислушался, но вопреки ожиданиям голос не принадлежал воображению. С каждым шагом пение становилось все яснее. Еще через полверсты уже различались слова:
- Бренной поступью ты по судьбе шагал,
Наконец, тебе я помогу.
Ты устал, мне это ведомо, устал -
Слушай песнь чудесную мою...
Чарующий женский голос успокаивал, вытесняя из сердца все страхи и переживания.
- Ты слышишь это? - но завороженный Малк уже каким-то шестым чувством понял, что ведьмака рядом не стало. Однако мысль эта была настолько жалкой в сравнении с наслаждением от звучащего голоса и желанием увидеть ту, которая пела, что вскоре совсем погасла. Зря юноша поверил этой колдовской нечисти, ну, да шут с ним, хорошо хоть ночное зрение не отобрал. Парень со все большим удовольствием вслушивался в дивные звуки. Невидимым шлейфом они проникали в каждый орган, в каждую клеточку, связывая всю человеческую сущность безмятежностью, помогая забыть о суете:
- Сквозь раскрытые в ночной тени слова
Я тебе дарую дивный свет,
Что спасет тебя, и будто тетива,
Неги сладкой выпустит ответ.
Звуки нежили, притягивали к себе. Уже через пару мгновений Малк осознал, что в жизни нет ничего прекраснее этого пения. Единственное чего юноша желал еще больше - увидеть его хозяйку. Малк продолжал следовать на музыкальный зов:
- Ты лишь только слушай то, что я пою.
Сердцем пни проклятую любовь,
Что точила душеньку твою.
Место для другой уже готовь...
Слух и мозг молили в унисон - еще, еще, только не смолкай. Где-то на самом дне памяти что-то шевельнулось и одурманенное необычными звуками вяло попыталось предостеречь,nbsp; напоминая о старых преданиях. Но влияние божественного пения усилилось, заставив и этот ничтожный внутренний голосок замолчать.
Песня баюкала, освобождая сердце и душу от всех тревог:
- Ведь она уже касается тебя
Ласково щекочет твою плоть...
Образ Лады, отца, матери, родного дома постепенно стирались, превращаясь в мираж.
- Именно о ней слова трубят
Не прогнать ее, не отколоть...
Взгляд искал только одного - певунью. И она показалась. Малк ахнул. Совершенное лицо, будто отлитое самим Сварогом23 в небесной кузнице, обрамляли густые русые волосы, ниспадавшие до тонких стоп. Девица была совсем нагая, но прекрасные шелковые локоны обтекали хрупкое тело не хуже обычной одежды. Алые припухшие, словно от страстных поцелуев, губы чуть изогнулись в лукавой улыбке - и чащобу залил звон от сотен колокольчиков - лесная богиня засмеялась. Оторваться от столь дивной красоты не представлялось возможным.
- Кто ты? - раздался чей-то противный голос.
- Пойдем со мной, - тогда и узнаешь, - снова зазвучали колокольчики. Малк с удивлением заметил, что ответ предназначается ему. Неужели это его голос столь отвратителен?
Дева скрылась за широченным стволом. Нет, только не это! Куда же она? Юноша хотел теперь всегда лицезреть свою красавицу! Он бросился следом, но обойдя дерево, к ужасу там ее не обнаружил.
- Где ты? Постой, вернись! - истеричные ноты сами вылились из горла.
Смех послышался позади - в стороне, противоположной той, где скрылась лесная дева. Словно опутанное невидимой паутиной молодецкое тело, не дожидаясь приказа мозга, развернулось. Богиня стояла, прислонившись к дереву и, о нет, молчала! Шелковые волосы мерцали в лунных лучах. На устах играла зазывная, чуть плутоватая усмешка. Малк глядел и не мог наглядеться - он бы вечно наслаждался этой неземной красотой.
- Что ж ты не идешь? - улыбка девы стала шире, глаза хитрее.
Нутро стремилось приблизиться к богине, но ноги не двигались с места, будто кто-то облачил их в стальные сапоги. И тут, о чудо, лесная чаровница обнажила по-детски хрупкое плечо, а в следующий миг растаяла в соседних зарослях. Ступни вновь приобрели былую легкость - и Малк нырнул следом.
Насколько же глупо и бессмысленно ползла его жизнь до этой встречи! Вот она, истинная любовь! Все остальное - ненужный сор, не стоящий и золотистого волоска лесной девы.
В кустах прелестницы не оказалось. Смех зазвучал откуда-то слева. Малк обернулся - богиня стояла так близко, что ее цветочное дыхание щекотало шею. Дева опустила взгляд, словно указывая на свои ножки. Юноша последовал примеру и ощутил, как по лбу заструился пот - чуть раздвинутая завеса русых волос открыла глазам доступ к округлому бедру. Руки сами собой потянулись к нему, стремясь на ощупь убедиться в реальности происходящего. Но как только кончики пальцев почти коснулись гладкой кожи - девица вновь скрылась средь деревьев, оставив лишь многоголосье колокольчиков. Малк побежал за ней, но своей неуклюжестью только поднял птиц с ветвей.
- Где же ты? - испуг в голосе граничил с отчаянием.
- Здесь, - лукавая усмешка озарила чудесное лицо богини, находящееся на расстоянии всего лишь в два аршина, - иди сюда.
Русые волосы вновь расступились, показав налитую, словно спелое яблоко, грудь. А после дева сама протянула руки навстречу юноше. Малк, охваченный пламенем страсти, с радостью поспешил к желанной любви. Но дева юркнула в заросли орешника, бросив мелодичное:
- Иди за мной.
Богиня то пряталась, то вновь появлялась, то плотно куталась в густые волосы, то оголяла прелестный уголок своего тела. Но восхитительный смех не смолкал, прокладывая Малку путь. Парень был счастлив.
Достигнув какой-то поляны, он остановился. Колокольчики больше не звенели. Сказочное место усеяли диковинные цветы, над которыми кружили светящиеся бабочки. И это в апреле! Взгляд лихорадочно искал стройную фигурку, скрытую под русой мантией.
Воздух над головой двинулся - и что-то коснулось волос. Юноша посмотрел вверх и увидел над собой лесную деву - она каталась на блестящих качелях, увитых лозой и листьями. Богиня вновь запела - и мозг заволокла кружевная завеса:
- Забывай о глупом прошлом. Оставляй
Прежнее житье в небытие.
Мы с тобой навеки вместе. Распаляй
Жарче свой огонь - сожги старье...
Слова отскакивали от деревьев и, увеличенные во стократ, заполняли собой всю сущность. Ничего, больше Малку не нужно ничего, лишь бы она была рядом. Тело само опустилось на землю и распласталось у ног лесной царицы. Песня лилась и лилась, вытесняя все глупые воспоминания, давая взамен новую всепоглощающую любовь:
- Пусть истлеют горе, зависть и печаль.
И тогда ты сможешь навсегда
Быть со мной. Смотри, уже совсем не жаль
Бренной жизни, что теперь чужда...
Деревья, небо, цветы - все смешалось в великолепный пестрый фон. А желанный силуэт продолжал качаться и дарить бесценные звуки. Тело юноши словно окаменело, но вот душа... душа летала вместе с возлюбленной. Малк почти полностью погрузился в туман, забитый негой, когда ватный мозг уловил: что-то происходит.
