Люди тут жили, объединялись в пары, и размножались, потом выращивали детей, наверное в их обществе даже существует свой своеобразный эталон красоты человека мутанта, по количеству зеленых и волосатых бородавок на носу и ушах, или таких разводов разноцветных пятен на сиськах красавиц, факт, что это их похоже вполне устраивало.

Красноярские мутанты конечно пользовались дарами джунглей, в ночных клубах официально было разрешено принимать сушеные светящиеся грибы для поднятия внутреннего духа и настроения, и возможно тогда и возникало притяжение между соседними особями, перевернутое дозой светиков. А воображение эту действительность украшало, и мутанты наверное видели рядом нормальных людей, объединялись в пары, чтобы не пропасть поодиночке. Правда недолго длилась эта запредельная идиллия коммунистического общества, с юга стройными рядами потянулись агенты китайской разведки, хунхузы, ну и началась необъявленная война, наука разгромленного нашествия пошла впрок, теперь китайцы не шли толпой, как тараканы, а просачивались сюда поодиночке и небольшими группками, как мышки и крысы, по ночам. Они заселялись в пустующих домах бывшего Красноярска, типа этот мегаполис возрождался, волна радиации в городской черте слегка спала и жизнь была вполне сносной, и вскоре присутствие в городе китайского населения стало заметным. Китайцы объединились, и скучковались в свой Таун, во главе этой большой группировки как пастыри встали триады, слинявшие из основного Китая от крутого преследования властей. Здесь триады развернулись на полную, захватили власть в китайской диаспоре, подчинили всю жизнь этого конгломерата и направили в одно русло, — на добычу светящихся грибов и транспортировку сушеного товара в основной Китай и по другим странам, — ведь барыш получался баснословный, стало быть желающих устроиться к ним на службу соплеменников с родины хоть пруд пруди, и даже больше.

Диаспора вырастала в размерах как на дрожжах, триады начали наезжать на местных русских и мутантов, мирно и дружно живших в квартале Красных фонарей, китайцы нападали на склады оружия и Продовольствия. Тем самым подрывали жизненные запасы коренных аборигенов, лишали их спокойствия и надежды на завтрашний день, начались боевые стычки в новой пограничной зоне, это посередине города, и Красноярск раскололся на два враждующих лагеря.

Основные населенные кварталы новых противников находились в разных и противоположных концах города, а в центре города, на центральном проспекте и площадях постоянно шли бои и мелкие перестрелки, временами перераставшие в настоящие ожесточенные сражения с применением артиллерии и минометов. Но красноярские мутанты вовремя приватизировали в бывшей войсковой части несколько современных танков, и потому военный перевес был на их стороне, однако дизельное топливо заканчивалось, и подвезти его было неоткуда. Железной дороги как таковой уже не существовало, и надежды на победу таяли с каждым днем, если триады прорвут оборону, они просто вырежут мирное население, все красноярские мутанты будут уничтожены как вид.

Никто не хотел умирать, ведь каждая козявка хочет жить, и даже страшные на вид мутанты не против длинной и счастливой мирной жизни, и они стали искать союзников и соратников в этой жестокой и вечной животной борьбе за выживание, они отправили во все концаы Сибири гонцов и послов. С призывом о помощи к русским выжившим собратьям по несчастью, обрушившегося на народ после Большого московского Взрыва и других малых взрывов и местных махаловок типа Средне-Сибирской войны и китайского нашествия. Сейчас тихое нашествие вновь разворачивалось вширь и проникало вглубь самих Внутренних Территорий, и грозило уничтожить последние остатки коренного населения, пусть даже мутантов, но они тоже люди и любят смотреть на солнышко и греть под ним пузко, любят по старой русской привычке гульнуть и побухать, позаниматься под теплым одеялом сексом и наплодить кучу симпотных мутантиков для продолжения рода. Невезучая Раша, пусть даже бывшая, постоянно не дают ей покоя в мирной жизни, норовят истребить народ или захомутать в рабство, то монголы с татарами, то французы с немцами, и вот китайцы снова прицепились как банный лист на задницу, никакой передышки. Или ракетную боеголовку на Красной площади рванут, — а то офигевший народ просто гнобит и истребляет собственная верхушка, из зажравшихся вурдалаков. Народ послушно идет до последнего предела, как стадо овец на заклание, пока не бякнет смышленый баран и не увлечет за собой в противоположную сторону, не менее опасную, или на борьбу с внешними врагами, и история снова повторяется, накручивает свою новую спираль, а новый то главный баран все равно приведет стадо не туда, — чтобы жить не скучно было, чтобы жить стало веселее…

Но вначале на призыв красноярских мутантов не откликнулась ни одна уцелевшая сволочь на просторах Внутренних Территорий, народу почти не осталось, в среднем по одному человеку на тысячи километров тайги и первобытных джунглей, кишащих кровожадными дикими мутантами, ясно, — ближе к телу своя рубашка, никто не будет рисковать, выступая в дальний поход, с риском потерять все.

Черепушкино со своими фермами сияющих грибов кое как сводит концы с концами, живет своей обособленной общиной, китайцы пока побаиваются сюда соваться, а Северные Заводы промышляют по морям и океанам пиратским промыслом, и не желают бросать этот бизнес. Уральская республика не захирела, но существует отдельно, на траффике светящихся грибов, Уральский Централ теперь особая зона и собственно даже никто не знает кто там живет и кто там рулит, Приморские территории тоже в постоянных разборках между своими китайскими триадами и японской якудзой, русским братанам там туго. Короче помощи красноярцам не корячилось, но все же помог один пикантный случай, как в сказке про золотую рыбку, обломилось с трех раз, ну и на том спасибо, удачному раскладу колоды жизни.

Не очень близко от Красноярска, в глухой тайге, осталась целой и невредимой автономная подземная база русских стратегических ракет с двумя шахтами боевых носителей ядерной смерти типа «Сатана». Причем в этом глубоком бетонном бункере не подозревали о всех мрачных событиях, что произошли в Раше за эти годы, — а во время Большого Взрыва из московского штаба РВСН пришел такой косячный сигнал, — с разбитого центрального суперкомпьютера управления и переклинил все линии связи. Ну а все послушные и дисциплинированные офицеры подумали, что так и надо, и даже не высовывали носа наружу, пока не иссяк стратегический запас спирта и не закончились консервы.

Вот теперь волей неволей пришлось направлять команду из четверых человек на армейском джипе, — типа УАЗ в Красноярск, заселенный теперь мутантами и китайцами, причем эти офицеры совершенно не подозревали, в какую гиблую и страшную дыру они направляются. С момента выезда с ракетной базы для них начались сплошь одни сюрпрайзы, едва они въехали в зону остаточного радиоактивного заражения. Как люди обученые в высших военных заведениях, они сразу поняли, что здесь что-то не так, а как люди навострившиеся бухать на скучной ракетной службе, вначале не поняли всю фишку в сложившейся ситуации. Списывали увиденное на сильный похмельный синдром, почему-то вокруг вместо стройных групп елок и кедров сплошные заросли из переплетенных стволов диких и страшных джунглей.

Хорошо еще что дорога к ракетной базе была бетонная и не успела прорасти деревьями, кое-как ехать по ней можно, но местами джунгли смыкались над ней как коридор, нависали над проезжей частью и приходилось вылазить из машины и срубать отдельные стволы странных растений, больше напоминавших лианы из тропического леса, некоторые были усеяны колючими стрекалами, как у гигантской крапивы, собственно это она и была. Жалила такая жуть наповал, а шофер уже лежал в горячке на заднем сиденье, офицеры матюгались во весь голос и эхо доносило из дебрей нестройный ответ, так они и продирались, подбадриваемые комментарием из глубины джунглей, жалели что не взяли с собой ранцевый огнемет. Никак не могли взять в толк, что кругом происходит, где все люди, и подъезжали к бывшему мегаполису Красноярску, — а вокруг не души и одно запустение…