– Не могу…

– Почему?! – Отчаянный, бессмысленный вопрос, на который мы оба и без того знаем ответ.

…Потому что я ведьма…

…В комнату я вернулась вся в слезах и, бросившись на кровать, совсем по-человечески разревелась в подушку…

Ну какая из меня ведьма? Не могу я так, не могу…

– Иньярра?

А он здесь откуда? И почему я его не заметила, хотя… неважно.

– Уходи!

Могу я хоть иногда порыдать в свое удовольствие, а не изображать из себя йыр-знает-что? «Я ведьма, я сильная, я справлюсь, я уйду с гордо поднятой головой, чтобы расплакаться за первым скрывшим меня поворотом…»

Надоело.

– Что случилось?

– Ничего. Все, что могло случиться, случилось при моем рождении, а остальное – закономерные следствия.

Он просто замолчал, дав мне возможность нести весь тот бред, который мне хотелось нести.

– Почему? Ну почему? Почему я не могу хоть где-нибудь остаться? Зачем иду куда-то вперед, хоть и знаю, что ни лучше, ни хуже там не будет? Так не все ли равно? Да, ведьма, да, несущая свет и любовь, но кто знает, чего я в конечном итоге несу больше – счастья и любви, приходя, – или ненависти и разочарования, покидая? Я прихожу, показываю, как светло бывает в жизни, – и ухожу, навеки унося этот свет с собой. Зачем? Зачем?!

Вальг помедлил с ответом, сомневаясь, а нужен ли он мне. За восемьдесят с лишним лет вопрос задавался не раз, и все ответы давным-давно уже были найдены, поняты… но не приняты.

– Плохо, когда праздник закончился, Иньярра, – наконец осторожно заметил он. – Но еще хуже – когда его не было вообще. И как только отгорит первая боль, все те, на чей путь ты вставала, это поймут. Хуже всего тебе – сеющей любовь и пожинающей ненависть на прощание. Она совсем недолгая, но достается именно тебе.

– За что? Почему? – спрашиваю и сама прекрасно знаю ответ, который сейчас прозвучит.

– Потому что ты – ведьма…

Вот так. Так просто и до отупения больно.

Ни одна из нас не осмелится спросить: «Зачем я ведьма?»

И остается просто разреветься, уткнувшись в мужское плечо, зная, что когда-нибудь придется уйти и от него, чтобы никогда не вернуться…

– Доброе утро! Я обеспокоился, когда вы не почтили нас своим присутствием на завтраке, и осмелился предположить, что вы не станете возражать, если я принесу его вам в комнату…

Взграхх!

Просто проснуться с больной головой из-за вчерашней истерики – это плохо. Проснуться от голоса временно сбрендившего барона, притащившего мне завтрак в постель (даже лекарство от похмелья не забыл захватить – какой заботливый!) – это совсем плохо. А вот заодно обнаружить, что он понятия не имеет о ведьминской привычке спать без одежды, краснеет как пион и собирается ретироваться за дверь, попутно рискуя уронить на меня горячий чай, – это полный взграхх!

– Э-э-э… Мм… Большое спасибо, барон! Поставьте поднос на столик и выйдите, пожалуйста, – мне нужно привести себя в порядок!

– Ага…

Желание поскорее смыться неведомым образом испарилось при разглядывании меня в упор, и поднос он ставил так медленно, как только мог, причем глядя исключительно в мою сторону.

Пришлось напомнить, что, во-первых, я все еще не одета, а, несмотря на то что ведьм подобные мелочи не смущают, правила этикета предписывают особи мужского пола удалиться; во-вторых, чай с перекошенного подноса уже давно льется тонкой струйкой на стол; а в-третьих, да пора бы уже и честь знать!

Барон теперь безуспешно изобразил смущенный вид и все тем же неторопливым шагом покинул комнату, а я расхохоталась ему вслед.

На завтрак, умывание и приведение себя в ведьминский вид ушло около получаса. Главным образом, сложности возникли на последнем этапе, потому что три дня принципиально не расчесываемые волосы предпочитали смерть распутыванию. Подсчитывать соотношение выдранных и оставшихся на голове я не стала, чтобы не расстраиваться.

Тук-тук.

– Войдите!

– Можно?

Интересно, почему он слово «войдите» только со второго раза адекватно воспринимает?

– Нельзя! – на пробу рявкнула я. – Вышел, закрыл дверь и ушел!

Он вышел, закрыл дверь…

– Эй! Ты чего, совсем сдурел, что ли?!

– С тобой сдуреешь, пожалуй! – Бесстыжий маг, посмеиваясь, вернулся и беззастенчиво раскинулся на моей еще неубранной кровати. И уже совсем другим тоном спросил: – Ты как?

– Жив, здоров, готов к труду и обороне! – бодро отрапортовала я, намекая, что вчерашняя истерика – это тема закрытая и возврата к ней не будет.

– Отлично, – облегченно выдохнул Вальг. – Планы на день уже есть?

– А то как же! – Откровенно говоря, никаких планов пока не было, но, чтобы не сознаваться в этом прискорбном факте, я принялась импровизировать на ходу. – Пойду в Лес: надо же все-таки определить, что там действительно заслуживает внимания, а что – плод больного воображения расстроенной ведьмы. А ты?

– У меня встреча со вчерашней компанией из трактира.

Я удивленно присвистнула и с сомнением протянула:

– Ты думаешь, они будут рады пообщаться?

– Вряд ли, но им придется, – безразлично пожал плечами маг. – Должен же я опросить подозреваемых.

– Хм, едва ли они придут в восторг от обвинений.

– Что поделаешь? Им придется посодействовать Гильдии, – с каким-то новым, еще не виданным мною выражением глаз, жестко произнес он.

– Это опасно, Вальг.

– Знаю.

– Тогда… Ты не против, если я составлю тебе компанию? – Я постаралась придать голосу как можно более невинное звучание, но маг не обманулся.

– Против!

– Так я почему-то и думала. Значит, придется действовать без твоего на то согласия, – спокойно заключила я, наблюдая, как медленно закипает лава где-то внутри на диво спокойного пока мага. – А где встречаетесь-то?

– В зале переговоров на верхней площадке восточной башни. – Скрип зубов. На этот раз он завелся довольно скоро.

– Это та, которая ежеминутно обещает упасть и никак не наберется смелости?

Хорошенькое место придумали, ничего не скажешь. Это, видимо, чтобы от несогласных оппонентов сподручнее избавляться было: вышвырнул сразу за парапет – и нет проблемы!

– Именно она. И только попробуй туда прийти!

– Хорошо-хорошо, а когда же я должна туда не-прийти?

– В три часа пополудни, – машинально ответил Вальг, прежде чем сообразил, что этого делать не стоит.

– Ага, как раз успею!

– Че-э-эго?!

Я пулей выскочила за дверь и мгновенно активировала давно связанное заклинание – на всякий случай. Удовлетворенно прислушалась к нарастающему реву внутри и, довольная, пошла в кухню, искренне надеясь, что в этот раз «мой» стражник не совершает обхода, так что мне удастся спокойно покинуть замок через задний ход.

В кои-то веки надежды соизволили оправдаться!

При свете солнца Лес выглядел уже совсем не так страшно. Тоже, конечно, не сахар, но все-таки пауком, завлекающим наивную муху в свои сети, он мне больше не представлялся. Уже победа.

Так, давайте отбросим к йыру необоснованные ощущения и попробуем рассуждать логически… Хотя, признаться, логика никогда не была моей сильной стороной.

Медленно идя по Лесу, я никак не могла понять, что же в нем изменилось. Вроде бы все та же трава, те же деревья, та же дикая смородина, уже поронявшая все свои ягоды… Одна все еще сиротливо висела на Ветке, и я машинально потянула ее в рот… Стоп!

Надо заметить, что ведьму отравить природным ядом невозможно (а остальные, к счастью, изобретены только на одной Ветке – Миденме): она сразу чувствует враждебное отношение к себе ядовитых трав, плодов и кореньев, даже если их измельчить в пыль. Чувствует и по необъяснимым для самой себя причинам не может съесть ни ложки.

Вот так же было и с ягодой: я не хотела есть, более того – становилось плохо от одной мысли, что можно поднести ее ко рту.