Уже почти вернувшись в замок, я обнаружила, что шаль благополучно осталась в трактире. Это ни в коей мере не радовало.

Поругавшись в пустоту и попрепиравшись с Воробушком, я все-таки его развернула и поехала обратно в город. Ну это ж надо было так квартануться…[9]

Зайдя в трактир, я сразу поняла, что ничего хорошего меня здесь не ждет. Столик, за которым я сидела, был занят какой-то весьма подозрительной компанией, вряд ли мечтавшей вернуть мне шаль и отпустить восвояси. Все пятеро наемников были уже в состоянии сильного подпития и только искали повода затеять драку.

– Эй, леди, не желаете ли присоединиться к нам? – развязно прошипел тип в черной потрепанной куртке.

Волны исходящего от него перегара, замешенного на застарелом поту, отшибали всякое желание свести близкое знакомство. Все-таки «романтики с большой дороги» на самом деле не так уж и романтичны.

– Нет, спасибо.

– А не желает ли леди пообщаться со мной более тесным образом в одной из комнат наверху? – не отставала от меня пьяная в стельку физиономия, распространяя вокруг ароматы чистейшего самогона.

– Никоим образом! – отрезала я, лавируя между его дружками. – Леди желает забрать у трактирщика свою шаль и отправиться по своим делам.

– Боюсь, леди придется пересмотреть свои планы, – резко гаркнул он, становясь прямо передо мной. – Потому что ее фигура не оставила меня равнодушным, а отказов я не принимаю, даже если для этого придется воспользоваться грубой силой!

Рука стальной клешней вцепилась мне в плечо. Я вырвалась, развернулась. И тихим, спокойным, стальным голосом, глядя прямо в лицо:

– А тебя не пугает перспектива остаться на всю жизнь жалким бездетным инвалидом, побирающимся у замка барона Крамна?

Вместо ответа мне лицо обожгла пощечина, и я тут же взвилась на дыбы.

Удар – блок, удар – блок.

Засветив шпилькой в пах самому настырному (говорила же – очень эффективно!), я вскочила на стол, пока успешно держа круговую оборону. И все-таки не зря меня восемь лет в Храме тренировками мучили…

Кинув под ноги двоим простую силовую волну, я развернулась к оставшимся, намереваясь без затей вырубить их «звездочкой» – простой сгусток энергии, при желании ему можно придать любое свойство: парализация, дезориентация, оглушение, – но с досадой обнаружила, что позади них очень некстати мельтешил трактирщик.

Не люблю драться в трактирах. Места мало, магией не разгуляешься: того и гляди в «своего» попадешь. Да и вообще в трактире надо отдыхать, пить вино и отшивать надоевших ухажеров, а не скакать дикой кошкой по столам.

Как выяснилось, не стоило рассчитывать, что силовая волна выведет наемников из игры надолго: едва-едва поднявшись на ноги, они не преминули сказать ведьме свое «фу».

Удар кулаком пришелся аккурат в скулу, и я с ужасом ощутила, что в глазах темнеет, а ноги наливаются тяжестью. Но, к счастью, дезориентация прошла так же внезапно, как и появилась, и, окончательно разозлившись, я перестала задумываться о последствиях.

Удар локтем в голову уложил отдохнуть еще одного, и только я уже забеспокоилась, а надолго ли меня при таких скоростях хватит: все-таки наемники – это не обычные трактирные пьянчуги, с ними даже при помощи магии кворр справишься, как…

– Эй, кому здесь что не нравится?! – Едва прозвучал спокойный, чуточку насмешливый голос, как оставшиеся трое нападающих разлетелись в разные стороны, словно щепки при заготовке дров.

Вальг вальяжным неторопливым шагом мага, оч-ч-чень аккуратно выплачивающего налог в Гильдию, подошел и легко приобнял меня за плечи, предварительно сняв со стола.

– Какие-то проблемы?

– Уже нет, – с удовлетворенной улыбкой обведя взглядом поверженных противников, заключила я. – Я просто за шалью зашла.

Шаль мне вынес хозяин заведения со всеми почестями, включая коленную дрожь.

Из трактира мы вышли под руку и расцепляться, в общем-то, не спешили, но дымчатая морда Воробушка, вклинившегося между нами и увлеченно ищущего в свернутой шали что-нибудь вкусненькое, сделала свое черное дело.

– Я бы и сама справилась, – решила я слегка упрочить свои права на самостоятельность.

– Верю, – спокойно ответил Вальг, – просто молча стоять на входе и с улыбкой любоваться на дерущуюся тебя мне было бы скучно.

«Думаешь, я позволю, чтобы девушка сама защищала себя, тем более – мечом?» Сдается мне, эта фраза из того же набора.

Меня взяли за плечи, повернули к себе лицом и, подвергнув строжайшему досмотру на предмет повреждений, протяжно присвистнули при виде расползающегося по скуле синяка. Зараза…

– Пудра, белила, румяна и все остальное – тоже в гнезде! – «порадовала» я Вальга и себя заодно. – Барон окончательно взбеленится, увидев последствия моих похождений.

При упоминании о бароне Вальг как-то странно озорно улыбнулся и прикрыл мой синяк ладонями, сложенными «лодочкой». Сначала было тепло, потом – жарко, под конец – обжигающе, но, прежде чем я успела возмутиться, Вальг убрал руки и с видом довольного кота заявил:

– Ты и так неплохо выглядишь. Просто попробуй хоть раз причесаться перед тем, как предстать пред его грозные очи.

– Обойдется, – рассмеялась я.

– Добро пожаловать, риль, я очень рад вас видеть! – Барон – сам! – подскочил с места, чуть не силой облобызал мне ручку и препроводил к месту по правую руку от себя.

Это при том, что раньше я довольствовалась другим концом стола.

Вальг за его спиной героически давился смехом, созерцая мою ошарашенную, принципиально нечесаную физиономию.

– К сожалению, мой повар не успел выяснить, что вы любите, но, может быть, хоть что-нибудь из этого скромного обеда (величественный жест в сторону заваленного блюдами стола) прельстит вас?

Я охотно прельстилась курицей, запеченной с пряностями, и салатом из морепродуктов (на этой Ветке они стоят дороже золота!) и, то и дело пытливо поглядывая на Вальга, старалась понять, чем вызвана такая резкая смена отношения к не зарегистрированной в Гильдии дебоширке.

Во время обеда барон лично подливал мне вина, предлагал всевозможные блюда, сыпал комплиментами, а когда я – специально, для проверки – разлила по скатерти соус, собственноручно принялся промокать его салфеткой.

Ошалев от чрезмерной галантности, я поспешно завершила трапезу и чуть не за шкирку вытащила Вальга из-за стола. Назревал очередной допрос с пристрастием. И на этот раз – я, для разнообразия, выступала в роли вопрошающего.

Вот только попробуй допроси того, кто в ответ на любой вопрос сползает от хохота по стенке и начинает кататься по полу, а ты, честно поборовшись с собой пару секунд, тут же оказываешься рядом!

Насмеявшись до икоты, мы решили, что так дело не пойдет, и стали успокаиваться – на это безуспешно ушло минут пятнадцать-двадцать.

– Так, а теперь ты, бесстыжий маг, объясняешь мне, с чего это вдруг барон воспылал ко мне такой страстью! И не пытайся все сваливать на усиление приворотного поля, – заранее предупредила я, напуская на себя как можно более строгий вид.

Вальг тут же опять скатился на пол, заставляя одним своим пакостливым видом строить предположения одно страшней другого.

– Что ты ему наговорил? Будто я – маг десятого уровня с неустойчивой психикой?!

Хохот.

– Что я – извращенка, обожающая вояк и кагор?!

Смех перешел в жалобные всхлипы.

– Что мое любимое блюдо – копченые бароны, предварительно доведенные мною же до белого каления, и у меня таких тушек уже полная кладовая?!

Ответом мне было утробное рычание и умоляющий стук кулаком по полу. Тут я не выдержала, подскочила к скрючившемуся от смеха магу и начала трясти его за шиворот, причем так, чтобы голова немилосердно каталась по полу:

– Да говори же, а не то я еще не такого напридумаю!

– Я-а-а-а-а-а… прек-к-к-крати м-м-меня тр-р-рясти! – Я послушно разжала руки, и Вальг уже почти нормальным голосом пояснил: – Я просто сказал, что обиженная ведьма вполне может накликать на тебя беду в бою и извести в подданных последнее чувство патриотизма!