На другой стороне привязал лодку к мосткам, рядом с плоскодонкой Петровича. Прошел одичавшим еще за время перестройки садом дореволюционного барона Гаслера. Желтая обшарпанная усадьба, выстроенная в виде сказочного замка с башенками, смотрелась жалко. Из заполонившей все бузины торчала разбитая оранжерея, в которой во времена социализма была столовая дома отдыха.

Арочная ниша под балконом удивила вернувшейся на место скульптурой играющих медвежат. Сергей даже остановился - нет, медвежата те самые. Настоящие. Сияющие новой белой краской! Но бетонные львы, охраняющие горбатый мостик через канал, были все так же серо-пятнисты, а на искусственном островке не появилось оленихи с олененком.

Дермантиновая дверь бытовки оказалась не заперта. Старый, еще ящиком, телевизор бодро вещал о какой-то стройке.

- Слушай, Петрович, - крикнул Сергей, снимая обувь. - А как это у тебя телик работает, а у меня никак?

- Хорошо, что ты пришёл, надевай ботинки взад, - старик вышел из кухни опять с полной сумкой. - Пойдем Святозара взбодрим, а то он тоже закис. Смотри, фокус!

Петрович прошел в комнату и выдернул коричневый толстый карандаш из плоской коробочки у телевизора. Экран зарябил потерянным сигналом.

- Коммутатор теперь антенна. Коротко - комм. Бесплатно всем дают. Вместо телефона и телевизора. Можно и в нём телевизор смотреть, но больно экран маленький, - протянул карандаш Сергею.

Сергей заметил продольную щель на бархатистой поверхности палочки, хотел раскрыть...

- Только в твоих руках не заработает, - отобрал Петрович комм и растянул карандаш в прямоугольник. - Вот, а тут все есть и по-русски, - потряс экранчиком с цветными иконками и надписями, но сразу же сложил обратно в палочку и убрал в сумку. - Потом посмотришь, пошли уж.

Трехэтажная вилла Святозара - известного в заграницах художника - занимала весь Дикий пляж и кусок санаторного парка. Виллу построил его отец - успешный питерский бизнесмен. Однако бизнесмен неожиданно скончался лет десять назад, а его богемствующий сын - сам уже давно женатый, разведенный и с взрослым потомством - бывал тут наездами.

Петрович, не останавливаясь у боковой калитки, завернул на дорогу и прошел сквозь криво распахнутые ворота. Точнее, выбитые брошенным тут же джипом.

- Расстроился он сильно, - ответил Петрович на удивленный жест Сергея. - Дочка с сыном решили из Крыма не возвращатся. Имущество всё отобрали: квартиры в Питере, в Москве, акции. Жена на другую планету улетела.

Сергей глянул в глубокое небо - августовские ночи особенно черны и безоблачны. Звезды россыпью. Корабля не видать.

Художник, небритый и хмурый, уже был нетрезв, босиком и в одних брюках от дорогого костюма. Оттолкнул дверь в стену, молча развернулся и прошлепал в зал, светясь бледным торсом интеллигента. Развалился на подковообразном диване напротив огромного плоского телевизора, который показывал детский хор. Без звука.

У французского витражного окна с дверью на террасу валялся пиджак, снятый вместе с рубашкой. По всему полу - упаковки от продуктов, йогуртов, бутылки, еще какая-та одежда. Поверхности журнального столика перед диваном и большого обеденного стола - заставлены посудой и завалены объедками.

- Что, выгнали тебя из столицы? - Святозар поднял в приветствии бокал.

- Нет, я сам ушел, - Сергей обошел вытянутые ноги хозяина дома и сел в угол дивана. - А звук можно?

- На, - художник перебросил пульт. - Я их все равно не слушаю. А я вот остался. И детишки остались, только в Крыму, - хихикнул Святозар и протянул Петровичу опустошённый бокал. - А Нинка тю-тю в космос!

- Как это вы остались, раз ваш район из Питера весь вывезли? - Сергей отвлекся от перещелкивания каналов. Везде шли допотопные фильмы или концерты.

- Как-как... Просто. Отбрехался, что в разводе, а живу здесь, а не в Питере, - Святозар расчистил столик и принес из резного серванта праздничные тарелки.

Петрович вытащил из сумки миску с грубо нарезанным салатом и из-под нее кастрюлю, обмотанную полотенцем.

- О! Картошечка! - заулыбался художник. - Сейчас масло принесу. Я-то приехал в Питер квартиру у новой власти регистрировать, и обнаружилось, что Нинка тю-тю. Вместе с квартирами и прочим. Я и не знал вообще, а Настя с мужем и Димкой в Крыму отдыхали.

- Так Нина, бывшая твоя, могла бы вернуться, раз вся семья тут?

- Не вышло. Там свои лимиты. Деревенских возвращают, городских - нет.

- Настя с Димкой же городские.

- Дети наши уже большие, самостоятельные, дом на югах получили, а матушку у себя поселять не захотели. А я с ней в разводе. Так что прямая дорога нашей Нине на Тау Кита целину пахать. Я даже в гости не поеду, вот в ноябре разрешат всюду ездить, и не поеду, - художник обратился к Петровичу: - Представляешь, приперлись сёдня. Синий этот, и нотацию мне: 'Твой дом с правом твоего проживания, но с обязанностью содержания, - передразнил писклявым голосом и залпом допил бокал. - Ворота ты должен починить, а джип заберём на ремонт в районный гараж, так как ты неаккуратно с ним обращаешься!Транспорт не может быть личный.' Видал такие абрикосы?! Я грю: ты, говнюк, из рук моего отца жрал, а теперь тут выделываешься?

А он мне: 'Я должен был соответствовать вашим законам, а теперь ты будешь соответствовать общечеловеческим'. Я заорал: у меня тут коллекционные мотоциклы, я их на свои кровные купил, сам привёз, своими руками собирал! Что, тоже заберете? А он: 'Нет, твоя коллекция - это твоя коллекция, пока ты её бережешь'. Видал? Он еще проверять будет!

- Зато 'Голубые озёра' восстанавливают, - вступился Петрович. - Статуи на место ставят, Николай с женой в садовники записался. Квартплату отменили, автобусы задарма. Пользы от них много. Вон у Дашки-продавщицы сын без руки был, по дури станком оторвало, так вырастили ему руку. Антонина Пална ногу сломала - за один день вылечили. И зрение вылечили. Младенчики в роддоме только здоровые родятся.

- А ты и упал на колени? - ядовито бросил Сергей.

- Почему упал, хожу еще. Ответственный меня осмотрел, руками колено погладил, там внутри все передвинулось - больно было ажжуть, но теперь я и танцевать могу!

- Танцуй, деда, танцуй! У меня авторские и то отобрали. 'Твой труд принадлежит народу' - видал такое? Народ имеет право пользоваться и лайкать, а я потом этими лайками имею право за туризм платить. Будем как собачки, работать за похвалу. Оставили мне эту избушку, жопы синие...

- Слушь, Святозар, а жена у тебя чем болела? - Сергею не давала покоя одна мысль, вертевшаяся еще с аэропорта во Франкфурте.

- Да здорова она как кобыла. Вот у меня язва, давление, камни... Детей тоже каких-то хилых мне родила: что у Настьки, что у Димки, то сопли, то ангины... А сама кобылища и есть. Пускай пашет, ей полезно.