- Здравия желаю, товарищ майор! - пытался втянуть живот слегка полноватый боец. - Вам молния из штаба!

  - Чего тогда молчал? - оживился тот, требовательно вытягивая руку. - Рожал, что-ли?

  Посыльный промолчал, по-видимому, предпочтя не вступать в спор. Из сумки на боку он достал запечатанный конверт и отдал майору.

  - Свободен! - бросил майор, закрывая за умчавшимся бойцом дверь. - Так, посмотрим, чем нас порадуют?!

  Взгляд сразу же зацепился за адрес отправителя. "Особый отдел 15 стрелковой дивизии, - пробежал он глазами. - Так, атака превосходящими силами. До двух полков, усиленных танками и бронетранспортерами. Солидно! - аж присвистнул он. - И это против одного батальона!".

  - Чего-то я понять не могу?! - с трудом подавляя поднимавшееся раздражение, пробормотал майор. - Ну, орден дайте ему! Ну, остальным по медали! Я то здесь причем, вообще?!

  Однако, изложенное дальше заставило майора напрячься. Среди кучи неинтересной для него информации промелькнула знакомая фамилия. Логинов! Петр Логинов! "Попался! - мысленно чуть не запел майор. - Попался, голубчик! Где же это ты так долго бегал?".

  Распечатанный конверт полетел в сейф, пистолет в кобуру, и через несколько минут майор несся на аэродром, где уже под всеми парами стоял латанный-перелатанный Дуглас. Через четыре часа полета он уже открывал обшарпанную дверь кабинета, где с самого утра его дожидался задержанный.

  - Как же долго я вас искал! - более чем искренно улыбнулся майор, протягивая руку сидящему человеку.

  Того, по-видимому, уже пытались довести до нужной кондиции, поэтому протянутую руку он пожал после видимой задержки. На его лице было прекрасно видно несколько гематом, и сразу было сложно сказать, возникли они от близкого знакомства с традиционным гостеприимством НКВД или это последствия боя.

  - Вас били? - вдруг спросил майор задержанного, пристально глядя ему в глаза.

  С трудом выдержав направленный на него взгляд, тот хрипло ответил:

  - Били, товарищ... Извините! Гражданин майор!

  Майор неожиданно встал и, резко открыв дверь, заорал в пустоту:

  - Дежурный! Дежурный!

  Через мгновение по коридору послышался грохот сапог отлучившегося куда-то дежурного. Вскоре, майора ужу "поедал глазами" широкоплечий боец с глуповатыми глазами.

  - Фамилия! - ему прямо в лицо рявкнул майор. - Что вылупил зенки?! Как твоя фамилия, я спрашиваю!

  Губы дежурного задрожали, казалось, еще секунда и он заплачет.

  - Семен Фирсов я! - заикаясь из себя выдавил тот. - Товарищ майор, я же тильки на минуточку отлучился.

  - Молчать! - гремел майорский голос по коридору. - Кто бил задержанного?

  Не услышав ответа, майор в бешенстве вновь повторил свой вопрос:

  - Кто бил задержанного?

  - Так это..., - голос украинца, вообще, начал пропадать. - Я и Ваня.

  - Ты и Ваня, - ярость словно по мановению волшебной палочки исчезла из его голоса и сменилась какой-то добротой и мягкостью. - Значит, ты и Ваня. Прекрасно! Ты и Ваня.

  Боец, видя, что начальство вроде бы как и оттаяло, счел возможным даже слегка оправдаться.

  - Дык, он брыкался, - с улыбкой пробормотал боец, пытаясь показать руками, как тот это делал. - Як кобылка.

  Эта последняя фраза окончательно добила майора. От его лица в данный момент можно было свободно что-то зажечь. Глаза превратились в маленькие щелочки, а побледневшие руки непроизвольно потянулись к кобуре.

  - Брыкался, говоришь?! - со злостью прошипел он, вытаскивая пистолет. - Я тебе сейчас покажу, что надо делать, когда люди брыкаются! На! На!

  Выстрелы в закрытом помещении прозвучали оглушающе и коридор наполнился кисловатым запахом.

  - Ты, тварь, что же это тут делаешь? - тряс он пистолетом у самого затылка съежившегося в испуге дежурного. - Тебе кто разрешил избивать задержанного? Значит, ты, тыловая крыса, здесь можешь бить фронтовиков?! Правильно, я тебя понял?

  Задавая риторические вопросы, майор и не требовал ответа. Он просто пытался хоть как-то выпустить пар, так как, чувствовал, что еще самую малость, и все! Палец, лежащий на курке, слегка подрагивал от возбуждения, словно просил его не мучить и отпустить.

  - Товарищ майор! - со стороны поворота раздался незнакомый голос. - Товарищ майор, отпустите бойца!

  Высокий лейтенант НКВД тряс его за плечо, осторожно отводя руку с пистолетом от виска дежурного.

  - Товарищ майор! - лейтенант настойчиво пытался достучаться до помрачневшего сознания начальства. - Что тут случилось? Я слышал выстрелы.

  Наконец, майор присел в себя и его глаза приобрели осмысленное выражение.

  - Что же, дорогой лейтенант, у вас тут твориться? - невозмутимо спросил майор. - Задержанных избивают, со старшими по званию спорят. Я что-то не могу понять, это НКВД или сброд каких-то оборванцев?!

  У лейтенанта задрожала нижняя губа. Его еще никто так не оскорблял. Да, его ругало начальство! Да, он не раз ругался со своими сослуживцами! Но, чтобы так замысловато и виртуозно...

  - Сопли подобрать, слюни вытереть! - неожиданно рявкнул майор, наконец-то, пряча пистолет на место. - Этому первое и последнее предупреждение! В условиях военного времени, я не потерплю такого бардака! А теперь все вон!

  Громко хлопнув дверью, он вновь оказался в своем кабинете.

  - Видите, Петр Игнатьевич, с кем приходится работать? - со странной усмешкой спросил он. - Или вы может быть думаете, что у нас работают лишь святые люди? Нет, мой дорогой Петр Игнатьевич! Все мы с вами люди и, заметьте, люд разные!

  Майор вышел из-за его спины и сел напротив задержанного.

  - Я так и не представился, - извинительным тоном проговорил он. - Я Игорь Сергеевич Карпатый, майор НКВД! Можете называть меня просто по имени отчеству.

  Логинов, чуть поерзав на стуле, задал так долго мучивший его вопрос:

  - Товарищ майор, я задержанный? Я что-то нарушил? Понимаете, тут так много такого наговорили, что я до сих пор в себя прийти не могу.

  - Я хочу, чтобы между нами было полное взаимопонимание, - доверительным тоном начал майор. - Вы никакой не задержанный и не преступник! Вы были и остаетесь, несмотря на нахождение на оккупированной территории, сержантом советской армии, которая, я полностью уверен, в само ближайшее будущее разгромит врага и погонит его обратно, в волчье логово! В настоящее время вы также можете внести свой посильный вклад в нашу победу.

  Сержант совершенно преобразился. Он даже как-то выглядеть по другому стал: вместо сгорбленного, подавленно человека, перед следователем уже сидел подтянутый и уверенный в себе солдат.

  - Я готов сделать все, что потребует Родина! - в этой громкой фразе было столько искренности, что невольно верилось. - Хоть сейчас рядовым... в самое пекло!

  - Петр Игнатьевич, мы очень ценим ваш боевой настрой, - оживился следователь. - Но для начала хотелось бы кое-что прояснить. Во-первых, вы точно подтверждаете, что являетесь Логиновым Петром Игнатьевичем, 1902 года рождения, из местечка Павлово в Полтавской губернии?

  Дождавшись подтверждающего кивка, майор продолжил:

  - Во-вторых, до последнего дня вы являлись военнослужащим ... энской стрелковой дивизии? Так, хорошо! А теперь перейдем к сути вопроса. Вспомните, пожалуйста тот день, когда ваш батальон оборонял высотку у села Сандомировка. День, когда ваш батальон фактически был разбит?!

  Этот день сержант помнил прекрасно. Все до самых мельчайших подробностей так сильно врезалось ему в память, что теперь это, вообще, вряд ли удастся забыть.

  - Что вы можете рассказать про последнюю танковую атаку врага? - продолжал спрашивать майор, по глазам чувствуя, что напал на выиграл свой счастливый билет на верх. - Да, да про немецкие танки?

  - Про танки? - недоуменно переспросил сержант. - Собственно, все было как обычно, если вообще, так можно сказать. Немец пытался прорвать нашу оборону. Против нас бросили, кажется, восемь танков. Наши танкеры выбили две машины, потом еще одну... В конце концов, они начали утюжить окопы.