Выписка из протокола допроса задержанного Љ172: ... задержанный был одет в странного покроя одежду. Ее отличительные черты: мешковатая форма, темный цвет, не идентифицируемые светлые символы, расположенные по всей поверхности плаща...

  - Что же нам с тобой делать? - задумчиво проговорил молодой капитан, протирая треснутое пенсне. - А, товарищ Кирьян? Или правильнее господин...

  Килиан, только что назвавшийся Кирьяном, беспомощно отводил взгляд.

  - Ну, не помню я ничего! Не помню, - с рыданием твердил он, надеясь, что ему поверят. - Я вообще ничего не помню! Помню, что зовут меня Кирьян, и все!

  - Запамятовал, говоришь? - усмехнулся капитан, демонстративно расстегивая кобуру. - А мы сейчас посмотрим. Вдруг случиться чудо, и ты сразу же все вспомнишь...

  Из угла, где в полумраке не было ни чего видно, вышел пожилой комбат.

  - Постой, Юрий. Не гони лошадей, - устало проговорил он, присаживаясь за стол. - И этого, тоже что-ли в расход? Ты, капитан, пойми. У меня в ротах по тридцать - сорок штыков осталось!

  Комбат медленно раскурил самокрутку и глубоко затянулся. Сизый дым густыми хлопьями потянулся куда-то к верху.

  - После этого буденовского рейда именно через мой батальон попрет Гудериан со своими танками! Вы каким местом там думаете?! Кого я теперь поставлю?

  - Да, понял я, - прервал его капитан, засовывая пистолет обратно. - Понял! Забирай этого дезертира себе. Может и станет еще человеком. Иди!

  Килиан облегченно выдохнул и, поднявшись, вышел вслед за комбатом.

  - Считай, ты, парень, с того света вернулся, - сказал ему комбат около полевой кухни. - Ты на капитана зла не держи... Письмо с месяц как пришло ему; пишут семья в Ленинграде осталась. Вот и лютует он.

  Комбат остановился и, посмотрев ему прямо в глаза, сказал:

  - Ты, служи солдат, как должен! Ни о чем не волнуйся, кровь, она все спишет... Давай на склад к Алексееву. Скажешь, комбат приказал. Он все и выдаст. Бегом! Марш!

  Килиан сорвался с места и побежал.

  Этот день пробежал как-то мимо его сознания. Низкий, словно вросший в землю склад, рябой сержант с перебинтованной рукой, смешные штаны с широкими штанинами - все это события, сменяя друг друга, нескончаемой чередой проходили и растворялись в пелене.

  Он лежал на жестких досках в полусырой землянке и размышлял. "Это же страшный мир, - проносилось у него в голове. - Ужасный мир! Он раздавит меня и не поморщится словно букашку. Я, Килиан Китонский, маг огненной стихии первого круга, здесь самый последний! Я хуже самого грязного простолюдина, самого слабого мечника. Здесь их дом, их земля. А, я, что? Что я такое здесь? Жалкий человечек! Бывший маг- недоучка! Да, грош цена всем моим знаниям в этом мире".

  Результатом ночных размышлений явилось, наконец-то, его полное душевное спокойствие. Килиан решил оставить все на своих местах. "Судьба все расставит сама, - решил он. - не будем отчаиваться раньше времени. Может Светозарный Митра проявит свою благосклонность и я вернусь домой живым и здоровым, а мои враги будут наказаны".

  Из беспокойного сна его вырвал мощный хлопок по спине и сопровождавший его бас:

  - Вставай, болезный! Солнце уже высоко и немчура скоро кушать закончит...

  Открыв глаза, Килиан обомлел. Над ним возвышался огромный краснорожий солдат, настоящий человек-гора.

  - Чо, испужался? Так, зря ты это! Меня зовут Петр. Можно просто Петруха... Давай, поднимайся скорее!

  Бывший маг с кряхтением выполз из под шинели и наткнулся на застывшего во входе солдата..

  - Слышь, рама в небе воет?! - Петр со злобой кивнул вверх. - Значит, немец скоро попрет... Винтарь то с собой захвати, или чем других фрицев встречать собрался?

  Килиан недоуменно заметался по землянке, пытаясь понять, чего же такое ему надо взять с собой. "О, Митра, нож что-ли? - перебирал он свои немногочисленные пожитки. - Может вон тот ящик? Каиново отродье! Что же это за винтарь!".

  - Держи! - усмехнувшись, Петр протянул ему длинную деревянную палку, обитую железом. - Совсем что-ли мозги отбили? Так, наши это могут. Имя то свое хоть помнишь?

  - Кирьян, я! - схватив протянутое оружие, пробормотал Килиан.

  Двигаясь по извилистому окопу, он старался не отставать от Петра, который, как оказалось, был командиром его отделения.

  - А, вот я снова на войне, - еле слышно, словно молитву, шептал Килиан. - На этой проклятой войне...".

  - Чего там бормочешь про себя? - неожиданно обернувшись, спросил Петр. - Молитву? Верующий что-ли?

  - Э-э, - не зная что ответить, растерялся Килиан.

  В этот момент раздался противный ноющий звук, быстро к ним приближавшийся.

  - Мины! - не своим голосом взревел Петр, вжавшись в стенку окопа. - Вниз, дурак! Вниз!

  Про обстрел позиций противника каменными шарами из катапульт Килиан не только слышал, но и не раз ощущал на себе, поэтому мгновенно бросился на землю.

  - Хм. Удивили! - бормотал Килиан, упираясь носом в землю. - У нас бывало, если говорит королевское требуше...

  В этот самый момент раздался оглушительный взрыв. Поднявшиеся в небо земляные комки, куски дерева, раскаленные осколки металла через мгновение накрыли лежащих в окопе людей. Выпучив безумные от ужаса глаза, Килиан часто-часто дышал.

  - Эх, деревня! - засмеялся Петр, размазывая по лицу грязь. - Испужался?! Зря! Считай, нонче они и не стреляли, так баловались. Давай-ка, подымайся! Кажись, началось.

  Килиан, до сих пор хватая ртом воздух, медленно встал и прислонился к кромке окопа. Некоторое время, тараща с опаской глаза, маг смотрел вперед, пока вдали не показались размазанные черные фигуры. "Похоже, повозки с самострелами перед собой катят, - размышлял он, оперируя старыми воспоминаниями. - Только что-то ни флагов, ни конницы не видно. Сбоку что-ли обходят?!".

  - Один, второй, третий, - вслух считал Киилан, шустро приближавшиеся повозки. - Двенадцать всего!

  - Нам паря и этого хватит! - почему-то угрюмо проговорил Петр, старательно туша и пряча маленький окурок. - Раскатают. Как пить дать, раскатают! Без артиллерии, с одними этими пукалками (он с презрением кивнул на двух бойцов, суетящихся рядом с необычно длинным ружьем).

  Килиан чувствовал, как вокруг нарастает возбуждение. Ноги внезапно потеряли чувствительность, казалось из них вынули кости и взамен набили вату. Вдобавок захотелось пить; язык покрылся пылью, а на зубах противно скрипел песок.

  Со стороны горизонта шел страшный скрежет. Черные повозки выросли в размерах и Килиан с ужасом узнал в них те огромные железные механизмы, так поразившие его раньше. То, что в свое время казалось лишь величественной грудой застывшего металла, теперь надвигалось прямо на него.

  Вот один, дальше всех вырвавшийся вперед, задрал длинный хобот и, окутавшись беловатой пеленой, выстрелил. Чуть позже открыл огонь второй, потом заговорил третий. Гулкий грохот сотрясал воздух! Через мгновение перед окопами выросла сплошная стена взрывов.

  - Пехоту. Пехоту отсекай! - сквозь грохот доносился чей-то приказ. - Бронебойщики по танкам огонь!

  Оглохший Килиан, старательно косясь на своего соседа, передернул какой-то рычажок и, закрыв глаза, выстрелил. Больно лягнувшая его винтовка чуть не выскочила из его рук.

  - Чертов олух, куда палишь?! - заорал ему прямо в ухо озверевший Петр. - Фрица, фрица выцеливай!

  Мелкие, совсем крошечные фигурки суетливо бежали прямо за танками. Время от времени они падали, потом вставали и бежали снова, затем опять падали. Килиана заразило какое-то безумие. Он, как и все, что-то кричал. Заряжал винтовку, целился и стрелял. "Убить, убить, убить!" - стучало в его мозгу. Он доставал из подсумка очередной патрон и винтовка оживала снова. Весь огромный, прежде казавшийся ему таким красочным и прекрасным, мир в этот момент съежился и превратился в маленький, еле видный, живой кусочек... Глаза нацеливали винтовку на очередную серую фигурку.