Постепенно прозревающий Яков разочаровывался во всех этих религиозных учениях. Везде неприкрытая ложь, призывающая к смирению и покорности. А кому это нужно? Только тем, кто управляет рабами.

А православное христианство – это же идеальный инструмент для управления рабами. Пример из библии: «Мы должны радоваться, когда подвергаемся ограблению, подвергаемся клеветам, потому что с такой радостию можем явиться перед лицо Божие: радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша много на небесах».

…Ну, что будет на небесах, точно и достоверно неизвестно, а вот грабителям и клеветникам очень даже хорошо и легко будет жить на этой Земле (в том числе и нашим доморощенным «приватизаторам»).

А чего стоит требование к христианам «любить и почитать не только хороших и добрых начальников, но и плохих и злых так же».

Вот и призывали свою паству российские христианские пастыри в разные времена: целовать утомлённые копыта Батыевой коннице, устилать цветами дорогу к Москве перед кололеоновскими гренадерами, терпеть издевательства сталинских палачей, славословить Гитлера за массововое уничтожение российских граждан.

Немцы захватывали чужую территорию, везде закрывали школы и открывали… церкви. Попы, конечно, не оставались в долгу перед своими благодетелями.

В мае 1943 года на епархиальном собрании в Смоленске священники и протоиереи с полным раболепием читали доклады по таким темам, как: «О партизанах и отношении к ним», «Непримиримые враги христианства» и др. Кстати, при советской власти ни один поп не получал прихода без письменного обязательства перед КГБ стучать на своих прихожан, тем самым не только грубо нарушая тайну исповеди, но зачастую просто предавая доверчивых людей.

Так что служители церкви всегда быди с властью, а не с народом, а власть и народ – это далеко не одно и то же, и очень часто они движутся совершенно в противоположных направлениях.

Много грехов на проповедниках христианских, но, на их счастье, все остальные слои нашего общества, тоже не без греха. Но если пастыри хорошо помнят преступления и грехи народные, то и простым людям не стоит забывать о прегрешениях «батюшек», столь любвеобильно сейчас обожаемых, и хоть мельком, но обращать внимание на то, с какими сытыми, упитанными физиономиями эти «рясофорные атеисты» призывают народ соблюдать пост.

А Якова Григорьевича от духовных переживаний, от всего этого окружающего дурдома, спасала работа. Он уходил в неё всем существом, тратил все свои силы в этом далеко нелегком труде. И странно. Яша не чувствовал себя взаперти, в тюрьме, почти не ощущал тягот режима. Он работал и получал удовольствии от неожиданно открывшихся собственных достоинств, от коллективного труда, от того, что приносил пользу зэкам. И на много ли эти зэки хуже других, свободных граждан? Яша понимал, что зона – это миниатюра нашего «свободного» общества, находящегося по другую сторону колючей проволоки. По тому, какие формы правления царят в зонах, можно точно определить, кто на самом деле рулит человечеством. И вот зэкам, наконец, всё осточертело.

Зэки начали вскрываться. И не по одному, а по 10 и более человек. Всё началось в ШИЗО. Приехали люди из других лагерей, которые не хотели смириться с реальными притеснениями и издевательствами, тем более, что слушать их никто не захотел. Администрация не захотела изменить свое отношение к заключенным, и полилась кровь ручьями. Сначала руководство пыталось покрыть все завесой тайны, как будто ничего не было. Оправдывая себя, всё списывали на «душевные заболевания» зэков. Казалось бы, новое руководство управления после смены «Рыжего» начало понимать, что нужно менять свое отношение к заключенным. Но в зоне уже начались акции, потекли кровавые реки.

Первый раз увидев всё это в реальности, Яша был буквально потрясен. Десять молодых пацанов вскрылись, кто чем, кто стёклами, кто лезвиями от бритв. Их привели на МСЧ. Весь коридор в крови, всюду кровь. Этот тяжелый запах железа не забудешь никогда. Сбежались все опера, все режимники, разводили пацанов по кабинетам, искали зачинщиков. А в это время Госпитальеры (такие же зэки) зашивали раны и перебинтовывали пострадавших. За этим последовала обязательная отписка во всех карточках, во всех журналах, все фиксировалось и отображалось в разных бумагах. Для прокуратуры. Было очень много работы, которую, как всегда, выполняли зэки. Служащие ограничились только гримасами на возмущённых лицах.

Пацанов (с разрезами и большой потерей крови) увели на Лубянку (в опер. часть). Всех поставили на растяжку. Целые сутки они стояли, пока решалась их судьба. Очумелые опера рыли, искали зачинщиков и вдохновителей.

А стоит ли вообще этим заниматься? Если в колонии создать нормальные, человеческие условия труда и быта для заключенных, если в администрации служат Люди, а не озверевшие живодёры, никакие зачинщики и «авторитеты» не смогут (даже если захотят) организовать бунт. Истинными виновниками всех лагерных беспорядков почти всегда являются тупые жестокосердные исполнители бестолковых директив недалёкого и вконец очерствевшего нашего «начальства».

Дальше – как всегда: ребят закрыли в ШИЗО. Но на следующий день вскрылись ещё 7 человек, а через три дня – десять. Лилась кровь. Администрация откровенно впала в панику.

В зону начали ездить комиссии из управления. Ждали комиссию из Москвы. Запаниковавшая администрация начала лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации, искать компромисс с зэками. Зэки пошли другим путем. Они заявили: «Если администрация не хочет руководить по-новому, не хочет прислушиваться к справедливым требованиям заключенных, то они (зэки) будут вскрываться до тех пор, пока их всех (руководство колонии) не уволят с треском за развал дисциплины».

Начальник собрал старшин и запугивал их тем, что заведет ОМОН, который всех перебьёт и восстановит порядок. Но и это не помогло. Всему есть предел, и зэки, доведённые до такого жуткого состояния, уже не боялись они просто устали бояться.

Русские люди (Русы) в сокровенных глубинах души всегда остаются воинами духа, и несмотря на все ухищрения своих недругов, невзирая на все попытки запугать их, всегда найдут в себе силы для отпора врагу. Но тут был особый случай. Русские люди всячески унижают, втаптывают в грязь, уничтожают таких же русских людей! И всё это творится под прикрытием различных идеологических вывесок, оправдывается стремлением якобы исправить преступные элементы.

Да все попытки исправить человека насилием, карцером и изуверствами заранее обречены на провал. И только совместный, общественно-полезный труд может дать эффект в воспитании и перевоспитании людей. Да и один ли преступник виноват в том, что он преступник? Вспомните, сколько за свою жизнь получает простой человек увесистых пинков от так называемого общества, так называемых правоохранителей, так называемых руководителей, да и так называемых родственников. Конечно, многое зависит от самого человека, но условия, обстоятельства жизни тоже играют немалую роль в жизни человека. А власть имущие (с которых особый спрос) должны думать об общественном благе, а не о собственном обогащении, вести подвластных к свету, а не загонять их палкой в жуткие темницы, а потом удивляться неожиданным результатам.

Но более всего поразили Яшу последовавшие за этими событиями разговоры в медицинских кругах. Они неожиданно для Якова, человека вполне искреннего, открыли его коллег-врачей совсем с другой стороны. Казалось бы, многолетняя учёба, принесенная вместе с коллегами клятва служить идеалам добра, спасать человечество, лечить тела и души людей… А между тем все обстояло иначе. Яше неоднократно приходилось быть свидетелем их странной слепоты, их удивительного незнания, их жёсткого непонимания своих пациентов. Вроде лечили людей, но в душе оставались к ним совершенно равнодушными. Может быть, длительная работа в такой системе сделала их такими чёрствыми и безразличными людьми? Для врачей вскрывшиеся зэки были «моральными уродами, которых надо уничтожать» Кстати, никто и не спрашивал у вскрывшихся зэков, что у них на душе, что вынудило их пойти на этот самоубийственный поступок. «Ты – зэк, нечисть, которая должна раболепствовать перед начальством. Это – хорошо. Это – норма. Но если ты восстал за свои права, отстаивал свои взгляды даже такими путями, ты – плохой. Ты – изгой». Вообще, администрация (в том числе медперсонал) смотрела на зэков свысока, как будто сами были безгрешными небожителями.