Но Яша никого не судил. Бог им судья. Он только смотрел, слушал и всё запоминал. Он, как человек, весьма наблюдательный, сравнивал персонал колонии с зэками. И многие оказывались не лучше, а хуже зэков. Такие возгордившиеся рабы, ослеплённые мелкозвёздочной суетой. Что они могли видеть и понимать? Сердобольному Яше было их по-человечески жаль. Иногда он вмешивался в разговоры медработников, пытаясь открыть им глаза на происходящее, показать ситуацию с другой, им не знакомой, стороны.
Когда они возмущались, почему столько обмороженных рук, столько простуды, почему зэки болеют, Яша описал им Адаптацию, где 150 зэков в любую погоду стоят в курилке 7х5 метров, а врачи заходят в ЦАО посмотреть на бытовые условия, проверить санитарное состояние отряда, и равнодушно проходят мимо этой курилки, откуда поднимаются клубы чёрного дыма. Врачей не интересует, почему они там стоят целый день, с утра до вечера, согреваясь только маршировками. Что это за метод перевоспитания – морозом? Но на утренних оперативках, где собирается вся администрация, никто никогда не задавал вопросов по этим «методам перевоспитания». Все молчат, никто не хочет лишиться работы. Все предпочитают соглашаться с происходящим, вести умные беседы, сидя в тепле, и недоумённо спрашивать: «Ну почему эти проклятые зэки постоянно болеют?»
Психиатр Кэт, закостенелая материалистка, пыталась истерическим криком вывести Яшу из себя: «Ты чё, самый умный?», «Нет, нет – отвечал Яша, и добавлял неосмотрительно, - Но не тупее вас, господа офицеры». Такими заявлениями он доводил Кэт до кипения и выворачивал на изнанку её внутреннюю сущность.
- Вот ты, Кэт – психиатр, к тебе люди идут, надеясь на помощь, чтобы решить свои душевные проблемы. А ты встречаешь их пренебрежительным фырканьем и откровенным призрением. Разве это помогает лечению?
Кэт чувствовала справедливость Яшиных слов, но Яша – зэк, и согласиться в чем-то с ним эта шикарная дама просто не могла. Но они постоянно находились в одном кабинете, хорошо знали друг друга, всегда помогали друг другу, словом, имели прекрасные деловые отношения. Яша неплохо понимал как бы загадочные женские натуры. Зная извечные слабости красивых женщин, умело находил к ним подходы, подкидывая дешёвые комплименты, играя на их самолюбии, тщеславии и гордыне как опытный сердцеед. Яша понимал, что главное – оседлать уши смазливой женщине, а всё остальное достаётся в придачу. Порой ему хотелось высказаться открыто, но он был уверен, что его откровенность не решит ничего, а только ухудшит положение зэков на МСЧ. Но иногда на него нападала такая хандра, что в разговорах на разные темы он начинал подкусывать своих «сослуживиц»… Культурно, но с разных сторон. Кэт психовала и убегала к начальнику МСЧ Пруссаку жаловаться на Яшу. Но Яша знал, что начальник недолюбливал Кэт за её прохладное отношение к работе, хотя и умело скрывал это. Он вызвал Яшу в кабинет и довольно дружелюбно говорил: «Ну зачем она тебе? Будь мужчиной». Всё заканчивалось мирными договорённостями. Яша просто применял к Кэт её же изощрённое оружие. Он умело использовал своё влияние на неё, когда надо было кого-то положить на МСЧ с психическим диагнозом. Вот тут приходилось Яше уговаривать Кэт всеми способами: лестью, шоколадом, призывами к последним тлеющим чувствам. Но он всегда добивался своего.
Кэт помогала зэкам, а Яша помогал ей в работе. Он часто расспрашивал её о психиатрии, читал специальную литературу. Вот так они и дружили.. на дистанции. Яше и самому было приятно повозиться с этой куколкой… на интеллектуальном уровне. По-другому было нельзя. Тем более, его лечащий врач, знающий все его сокровенные болячки. Вот и приходилось общаться на интеллектуальном уровне. Но главное – польза дела.
Были на МСЧ и другие доктора, с кем просто приятно было работать, но они, как правило, долго не задерживались. Терапевт доктор Яхин, здоровый крепкий мужик, оставил прежнее место работы детского участкового врача из-за обещанной большей зарплаты. Да и к дому здесь было ближе. Вот это был Мужик с большой буквы. Он работал, невзирая на личность пациентов. Просто лечил людей. И зэки именно к нему стремились попасть на приём. Он никогда не придирался, внимательно выслушивал, ставил диагноз, и лечил. Выписывал освобождения, постельные режимы. Это не нравилось начальнику колонии: «Как это так, зэки валяются на кроватях!» Через Пруссака стали нажимать на этого доброго человека и замечательного врача. Пруссак его отчитывал, доктор Яхин слушал, говорил мало. После первой же зарплаты выяснилось, что его просто обманули: дали даже меньше, чем на предыдущей работе, хотя именно щедрыми обещаниями заманили его в зону лечить зеков. Доктор Яхин – благородный человек. Без лишних слов и споров написал заявление об уходе и ушел. Яша сильно расстроился. Напоследок хорошо поговорили, благодаря друг друга за совместную работу, пожали руки и расстались. Ушел милый доктор Яхин из этого неизлечимого бедлама. Но Яша долго ещё вспоминал этого нормального мужика, с которым работать было одно удовольствие. Простого доктора Яхина.
Практически не выходя с МСЧ, Яша знал о всех настроениях в зоне и об отношении администрации к этим настроениям. Но иногда, в свободное время, он отправлялся в зону к своим друзьями или они приходили к нему на МСЧ. Постоянно шло горячее обсуждение положения в «доме», где им приходилось временно жить. Все ведь хотят жить хотя бы сносно.
Постепенно, но упорно вникая во все тонкости работы, Яша практически научился лечить людей: узнал, как бороться со многими болезнями, знал перечень необходимых лекарств и когда и как их применять, какие и когда ставить уколы. Приобретая практические навыки, не ленился и читать специальную медицинскую литературу.
Приходило запоздалое понимание того, насколько уязвимым и хрупким является человеческое тело, как много внимания и заботы нужно уделять своему здоровью. «В здоровом теле – здоровый дух» - афоризм глубокомысленный и верный. Очень часто судьбу человека определяет именно здоровье. Как Яша жалел о своём прошлом, о бездумном и безответственном отношении к самому себе.
Молодое разудалое любопытство, неокрепшая психика, ложное чувство товарищества затянули в наркоманию. Сколько подорванного здоровья, сколько боли, страдания приобрел он с этим пороком. Наконец, ВИЧ-инфекция и все вытекающие последствия.
Очень захотелось Яше хотя бы сохранить то, что есть. И будучи человеком волевым, прилагал он для этого все усилия. На первый взгляд в лагере – всё плохо. Но для тех, кто ведёт бессистемную, сумбурную, безалаберную, и, следовательно, вредную для здоровья жизнь на воле, именно в лагерных застенках можно поправить своё здоровье. Режим: подъём, зарядка на свежем воздухе, физическая работа, трёхразовое питание, спортгородок, отбой. Польза от режима – несомненна. Организм быстро привыкает к устойчивому биоритму и сам начинает оздоравливаться. Особенно стал Яша ценить время (единственную, после здоровья, реальную ценность). Он научился даже во время маршировок заниматься аутотренингом, на проверках начал заниматься цигун (китайская гимнастика для дыхания). Можно получать удовольствие от жизни (даже построенной на жёстком лагерном режиме). Если днем – работа, вечером – спортзал или футбол, человек перестает замечать тюремные заборы. Постепенно, с трудом, Яков Григорьевич стал обретать главное в жизни: внутреннюю свободу.
На работе Яков иногда дружелюбно подсмеивался над своими коллегами-врачами. В кабинете сидело 4 человека: Яша и три врача за решеткой. Когда Яша закрывал их, он, вроде сочувственно говорил: «Так кто же из нас в тюрьме, господа офицеры? Но вы же добровольно пришли сюда убивать своё время, сидя за решёткой», - и, смеясь, уходил на МСЧ. Медички фыркали, с трудом привыкая к Яшиному остроумию. Но Яша умел соблюдать меру, был деликатен в разговорах (особенно с дамским персоналом) и при всяком удобном случае старался поднять их самоуважение, напоминая о той пользе, которую приносит их труд в таких непростых условиях.
