А вот поведение докторов в этой драматической ситуации Яшу просто шокировало. Казалось бы, всё просто: человек сам решил уйти из жизни (или хотел припугнуть администрацию). Почему они, доктора, должны его спасать? Твоя жизнь – в твоих руках. Сделал выбор – отвечай за него. Но с другой стороны, подневольного человека довести до крайности очень просто. Тем более, что администрация имела немалый опыт доведения заключенных до самоубийства.
Поэтому именно зеки из ордена «Госпительеров» Узбек и Яша, не раздумывая, ринулись спасать погибающего человека. Когда Яша держал его за шею, чтобы хоть как-то уменьшить кровотечение из раны, он молился за этого человека, уставшего от бесчеловечного режима. Возможно, Господь и не услышал его мольбы, но находившиеся в полузабытье зэк слышал упорное бормотание Яши. Потом, когда его привели в чувство, он, со слезами на глазах, благодарил Яшу и Узбека. Перемазанный кровью Узбек устало ответил: «Благодари Господа, мы – только руки его…» Оказывается, что жизнь дорога даже самому безрассудному человеку, ведь она у него, как и у всех, всего одна.
После этого случая, Яша долго глумился над Тушёнкой и Отморозком, воспроизводя перед своими коллегами их суетливую беспомощность.
Ну, а что вы хотели от этого смешного дантиста, который любит плотно набить кишку, чувствовать себя постоянно сытым. 15 лет ходит на службу и думает только о жратве. Все остальное ему глубоко безразлично. Иногда вырвет зуб у кого-нибудь с хорошим обезболивающим. Он же дантист – король пластмассы, вставных зубов, бутербродов, котлет…
Один раз Узбек хорошо подшутил над ним. Тушёнка воровал у Узбека бинты для туалетных нужд. Втихую зайдет в процедурку и, пока Узбек занят чем-нибудь, стибрит у него бинт. И так каждый день по два-три раза (сотрудники колонии никогда не жаловались на плохое питание). Ругался-ругался с ним Узбек, а потом придумали они вместе с хитроумным Яковом Григорьевичем одну забавную каверзу. Все бинты убрали, оставили только два. В один из них выдавили тюбик «Капсикама» (такая крепко пахнущая согревающая мазь). И вот озабоченный Тушёнка, как бы случайно зашел в процедурку, взял именно заправленный бинт и отправился с ним в туалет… Через пять минут оттуда раздался свирепый рык тяжелораненого льва: «У, зэки проклятые…» С пылающим лицом вареного рака Тушёнка вылетел из туалета, держась за задницу, неистово матерясь и кляня все на свете. Юморист Яша ржал как конь и как бы благожелательно посоветовал страдающему Тушёнке: «Снимай форму и садись жопой в таз: сразу пройдет». (а вода в такой ситуации ещё сильней раздражает). В общем, повеселились и посмеялись все от души. Тушёнка, кстати, и сам был любителем всяческих розыгрышей и шуток, и потому не обращал на дурашливых зэков никого внимания.
Постепенно Яша освоил все тонкости своей работы, узнал все тайны МСЧ. Работы было очень много. В жилой зоне он практически не появлялся. Иногда вечером приходил на свой 5 отряд. Обсуждали со Скачком происходящие вокруг события, обменивались мнениями, вспоминали всякие истории из своего богатого прошлого…
А тем временем из-за всех этих произошедших переездов зона резко поменяла свое лицо. Теперь в ней были только заходники. Это были уже не молодые простачки с доверчивыми лицами, а матёрые волки уголовного мира с устоявшейся психологией и каждый со своим взглядом на жизнь. Администрация не смогла (или не захотела) вовремя сориентироваться в новой обстановке. Она привыкла руководить молодыми на все согласными роботами, безропотно выполнявшими все установки начальства. А начальству нравилось править рабами. Как быстро входят в образ правителей наши пухлорылые комсомольские недоросли! С какой важностью напыщенные господа офицеры дефилируют перед перепуганными зэками! Старый состав молодых зэков своим собственным страхом и покорностью, своим жалким раболепием перед формой, своей постоянной готовностью стоять со снятой шапкой навытяжку перед администрацией подпитывая начальникам чувство беспредельного всевластия. Чаще всего в жизни люди сами дают повод, чтобы им залезали на шею и хлестали хозяйскими арапниками.
Но новая кровь, влившаяся в колонию, не хотела жить по-старому, в угнетённом рабском состоянии и терпеть изуверское, издевательское к себе отношение. А администрация не сумела вовремя сориентироваться в новой чреватой обстановке, не заметила коренных изменений в психологии заключенных. Да и расставаться со старыми вертухайскими привычками было им, видимо, очень тяжело.
Зэки попытались решить режимные навороты с помощью диалога. Но начальство наше всегда относилось к контингенту без всякого уважения, с плохо скрываемым презрением, и, если выслушивало самые скромные претензии с равнодушной маской на лице, поступало всегда по-своему. Диалога с администрацией не получилось. Жизнь продолжалась в гнетущей атмосфере всё возрастающей ненависти друг к другу.
Наоборот, не прислушавшись к голосу разума, администрация начала закручивать гайки. Во время проверки зэки должны были стоять 40 минут… не шелохнувшись. Сдиповские овчарки бегали по плацу с блокнотами в руках и записывали всех, кто не так стоит, кто недостаточно громко поёт гимн. Рядом всегда начеку ОБешники (сотрудники отдела безопасности). Во главе их – «Пластмассовая голова», постоянно оскорблявший и унижавший зэков. После любимой фразы: «Э, ходок» неизменно следовали мат и оскорбления. Он мог при всех оскорбить, пнуть или ударить не понравившегося ему чем-то зэка. Если кто-то выражал недовольство или перечил этому садисту, он отправлял его в О.Б. на монтану, где и продолжалось дальнейшее глумление. И вот эти «воспитатели» ходили по плацу между отрядами, всматриваясь в лица застывших зэков. Тот кто ищет «крамолу» всегда её находит.
Может показаться смешным, но этот очевидный гон приносил определенные практические результаты. Общественное сознание подминает человека, рабская психология держит его в «ежовых рукавицах». Человек становиться таким, как все. И, действительно, мы же должны быть едины. Да, мы должны быть едины, но это не значит, что все мы должны быть одинаковыми. Единообразие – это естественный конец всякого развития и прогресса.
«Духовные» вопросы всегда интересовали и не давали покоя Якову. Он часто погружался в мучительные размышления о смысле и цели человеческого существования, искал разумного объяснения очевидной нелепости многих исторических процессов. Но поделиться своими сомнениями и размышлениями о духовном мире Якову было не с кем. Местный народ более всего занимали вопросы физического выживания и мечты о кажущейся такой прекрасной (из-за колючей проволоки) вольной жизни. В местной библиотеке практически не было философских книг, явно преобладала христианская литература. Увы, многообразие знаний, конечно, порождает в головах сумбур, а односторонность знаний неизменно заводит в тупик.
Беспокойная душа Якова была в постоянном поиске выхода из этого духовного тупика. Пока же картина вырисовывалась весьма странная. Итак.
Господь создал человечество. И сказал ангелам склониться перед своим творением – человеком. Все склонили, и только Денница не склонил голову перед этим созданием божиим. За гордыню он был низвергнут на землю, где, хорошо изучив человеческую природу, превратился в князя мира сего, а человек, по слабости своей, стал служить тёмным силам на земле. Князь мира, как и прочие более мелкие владыки, действовал по принципу «разделяй и властвуй». И поделил народ на языки, цвета кожи и вероисповедания. Нам, потомкам непобедимых воинов – Русов досталась самая рабская идеология – христианская. И вот мы, Русы, стали рабами случайных обстоятельств и временных внутренних раздраев.
Но Яша, несмотря на все свои сомнения, верил в высшую справедливость. Что Господь все знает и если что-то случается, значит так и надо. Конечно, жизнь не стоит на месте, но человеку по-прежнему трудно осознать как духовный мир, через подсознание управляет им, как он сам становится орудием этого невидимого мира, как из человеческих желаний и слабостей рождается чувство страха.
