Литмир - Электронная Библиотека
A
A

В истории русской православной церкви имеются многочисленные факты, рассказывающие о том, как лишали кафедр митрополитов, архиепископов, епископов и даже патриархов. Их избивали, заточали в монастыри, заставляли бежать из страны. При этом организаторы гонений, «не боясь наказания божиего», преследовали конкретную цель. Им нужен был такой архиерей, который был бы «смиренным и кротким», не вмешивался бы в дела князей и царей, выполнял волю государя, объединяя крестьян, ремесленников, бояр и купцов.

Беззащитно перед лицом господствующих классов было рядовое духовенство — священники и дьяконы.

«Страсть к корысти побуждала некоторых покупать невольников (рабов), обращать их в христианство, а затем продавать в „поганые“ язычникам… магометанам»; некоторые «покупают людей, потом, сделав их рабами своими, отдают их, оставляя пленниками, учителям учить священной грамоте и учению, а затем приводят их к епископам для поставления в духовный сан, не освободив их наперед от рабского ига. Епископ поставляет их, и господа получают чрез них корысть»[63]. Так сверху донизу в русской православной церкви продавались и покупались «ставленники божии», чтобы приносили они доход господствующим классам, «шли в ворота властелинов», выполняли их волю.

«Власть от бога установлена»

Подчеркнем еще раз: церковь, собирая и объединяя по признаку вероисповедания угнетенных и угнетателей, освящала эксплуатацию народа и действия господствующих классов, затрудняла классовую борьбу трудящихся масс. Они находились под двойным тяжким гнетом. С одной стороны — духовенство, устрашающее души от имени бога, бесцеремонно нарушающее тайну исповеди, чтобы доносить о непокорных, инакомыслящих в полицию; с другой — беспощадно карающая светская власть, в распоряжении которой жандармерия, армия, суды, тюрьмы, каторга…

Социальную роль религии в истории человечества ясно и четко выразил К. Маркс в известном положении: «религия есть опиум народа». Подобно наркотикам, она отравляет общественное сознание, сбивает людей с правильной дороги. Русская православная церковь, стоявшая на страже царизма, обещала верующим радостную жизнь «на том свете», после смерти, тем самым утешая их, усыпляя их недовольство, призывая терпеливо переносить невыносимые страдания и бедствия в самодержавном обществе.

О классовой природе религии К. Маркс писал:

«Социальные принципы христианства оправдывали античное рабство, превозносили средневековое крепостничество и умеют также, в случае нужды, защищать, хотя и с жалкими ужимками, угнетение пролетариата.

Социальные принципы христианства проповедуют необходимость существования классов — господствующего и угнетенного, и для последнего у них находится лишь благочестивое пожелание, дабы первый ему благодетельствовал»[64].

Миллионы верующих, разочарованных иллюзорными идеалами религии, неспособностью «небесных сил» оказать реальную помощь в улучшении их положения, постепенно теряли доверие к церкви, духовенству, все больше осознавали, что дальше так жить нельзя, необходимо искать другие пути освобождения от эксплуатации. Пробуждавшееся самосознание, кстати, нашло отражение в пословицах и поговорках, порожденных мудростью народа, его оптимизмом, многовековым жизненным опытом: «На бога надейся, а сам не плошай», «Попу — красненьку, а он — побасенку», «Без бога — шире дорога» и пр.

В XVIII–XIX веках все более заметен переход трудящихся от пассивных форм сопротивления засилью церкви, духовенства, господствующих классов к активным выступлениям крестьянским волнениям, восстаниям, захвату помещичьих и монастырских земель, борьбе против крепостного права. Служителям культа приходилось изворачиваться, чтобы удержать народные массы в «лоне церкви», поднять авторитет и престиж православия, столь же ревностно освящать самодержавие.

В эпоху капитализма его система, построенная на жесточайшей эксплуатации, несла разорение и гибель широким массам крестьянства, торговцам, ремесленникам, мелкой буржуазии. В их среде под давлением обстоятельств возрождались религиозные чаяния. Одновременно рос и набирал силу рабочий класс, ширилось революционное движение, распространялось материалистическое мировоззрение.

В столь острой, противоречивой обстановке богословы и буржуазные идеологи разрабатывали и применяли различные формы и методы усиления воздействия на отсталые слои населения в целях сохранения и упрочения царизма. Центральное место они отводили русскому православию как части христианства: «Общественная жизнь зависит от нравственных начал, а они невозможны без вселенской церкви». При этом, сознавая рост неверия и отход от религии многих ее последователей, богословы срочно ищут новые средства борьбы с революционными идеями. То, что раньше защитники русской церкви отвергали, теперь стали поощрять, в том числе и совместные действия с католической церковью, единство православия и католицизма. Напрочь забываются многовековые дискуссии, споры между православием и католицизмом, только бы остановить народ, отстаивающий свое право на счастье на земле, а не на небесах.

«Духовная мать, святая православная церковь» оправдывала, освящала и благословляла войны, развязанные самодержавием, расстрелы рабочих и крестьян. Вопиющее преступление царизма — расстрел рабочих 9 января 1905 года на Дворцовой площади в Петербурге. Подстрекаемые агентом охранки попом Гапоном, они пришли с петицией к Николаю II, чтобы он хоть как-то облегчил им условия существования. Мирная демонстрация закончилась трагически: свыше тысячи человек было убито, две тысячи — ранено. Спала маска со священника-провокатора, с направлявшей его церкви. Свинцовые пули, казацкие нагайки раскрыли глаза на правду широким народным массам, подняли их на восстание. В период реакции, последовавший после революции 1905–1907 годов, «милостью божией», волей царя и с помощью служителей культа множество передовых людей расстреляли, сослали на каторгу, долгие годы гноили в тюрьмах.

На страницах «Журнала Московской патриархии» (1961 г.) попадаются высказывания такого рода: «…история свидетельствует, что ненависть возбуждали, напротив, те из христианских миссионеров, которые заменяли „тихое делание“ благовестия Христова губительным насилием огня и меча». Нередки были случаи, когда миссионерская проповедь использовалась как прикрытие бесчинства, национального угнетения. Вместо осуждения кровавого произвола царизма миссионеры находили ему лицемерные оправдания, «не замечали» многочисленные беззакония. Так из политических интересов и материальных выгод служители культа попирали не только провозглашаемые ими христианские нормы нравственности, но и общечеловеческие законы.

Однако именно в этот период в церкви наблюдался и другой процесс — расслоение, определенное размежевание между обогатившейся верхушкой и рядовым духовенством, живущим и действующим среди крестьянства и пролетариата.

В начале XX века В. И. Ленин отмечал: «…отвратительная казенщина полицейски-крепостнического самодержавия вызвала недовольство, брожение и возмущение даже в среде духовенства. Как ни забито, как ни темно было русское православное духовенство, даже его пробудил теперь гром падения старого, средневекового порядка на Руси. Даже оно примыкает к требованию свободы, протестует против казенщины и чиновнического произвола, против полицейского сыска, навязанного „служителям бога“. Мы, социалисты, должны поддержать это движение, доводя до конца требования честных и искренних людей из духовенства, ловя их на словах о свободе, требуя от них, чтобы они порвали решительно всякую связь между религией и полицией»[65].

В. И. Ленин, партия большевиков начали широкую агитационно-пропагандистскую работу среди пролетариата, трудового крестьянства, солдатских масс, разъясняя им реакционную сущность религии, тесное взаимодействие эксплуататоров и многочисленного церковного аппарата. На конкретных фактах трудящиеся убеждались в том, что за много веков русские церковники на крови и поте верующих накопили огромное богатство (золото, драгоценности, поместья, доходные дома, земельные и лесные угодья), а верующих потчевали иллюзией «небесных наград» после смерти.

вернуться

63

Гумилевский Ф. История русской церкви, с. 132.

вернуться

64

Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 204.

вернуться

65

Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 12, с. 144.

16
{"b":"567190","o":1}