«Религиозное движение приводило к тому, что люди за идеалы платили здоровьем или самой жизнью, занимались самомучением, мучительством других, садистски относились к самим себе и другим, выслуживались перед богом в своих подвигах в пустыне, в скалах, болотах и лесах, в местах унылых и нездоровых, страдали за веру в монастырях. Миллионы людей погибли за библейский идеал „царства божия“ в пытках, в тюрьмах, на полях ожесточенных сражений. Но никто даже издали не увидел „царства божьего“» [40].

В интересах эксплуататоров было и национальное разобщение народов.

В. И. Ленин в декабре 1905 года констатировал: «Реакционная буржуазия везде заботилась и у нас начинает теперь заботиться о том, чтобы разжечь религиозную вражду, чтобы отвлечь в эту сторону внимание масс от действительно важных и коренных экономических и политических вопросов, которые решает теперь практически объединяющийся в своей революционной борьбе всероссийский пролетариат. Эта реакционная политика раздробления пролетарских сил, сегодня проявляющаяся, главным образом, в черносотенных погромах, завтра, может быть, додумается и до каких-нибудь более тонких форм»[41].

Русское православие яростно выступало против верующих иных религий и церквей, натравливая паству на евреев, армян, другие нации и народности. В этом проявлялись его бесчеловечность, антигуманизм.

Христианская религия при своем становлении и развитии переняла большинство догм, канонов, практику богослужебного культа из иудейской религии, а затем применила ее же идеи для еврейских погромов и жестокой резни.

Погромы, резня, грабежи, как правило, совершались в религиозные праздники, а в православии несть им числа.

Прогрессивное развитие человечества остановить невозможно. Разумный человек ищет ответа на волнующие его вопросы об окружающем мире, природе и обществе. Он не хочет и не может мириться с непознанным, не желает жить в бесконечном и бессильном ожидании «промыслительной воли божией».

Под натиском разума отступает религия. Но многочисленный церковный аппарат не желает сдавать свои позиции, находится в постоянном поиске способов сохранения и укрепления иллюзорных идеалов. Богословы, духовенство стремятся посеять недоверие к разуму и науке, дискредитировать познавательные способности людей, объявляют разум «болезнью нашего времени». От имени Иисуса Христа верующих приводят к мысли о немощи плотского разума: «разумей, что я говорю», «каждый должен разуметь нас», «сын божий дал нам свет и разум». Паству остерегают: «не высокомудрствуй», «не ищи бога в небесах, не исследуй его деяния», смиренно «ожидай чуда божиего», «не уклоняйся от прямых путей познания бога».

Несмотря на различные ухищрения проповедников, побеждает наука, знание практики жизни. Идеализму не под силу уже соперничать с передовой материалистической мыслью.

…Христианство при своем зарождении формировало идеологию, культ, богослужебную практику, приспосабливаясь к примитивному пониманию природы и общества невежественными людьми. Недалеко от них ушли тогда и «святые отцы», которые составляли религиозные догматы и каноны церкви. Менялся общественный строй, интересы правящих классов, «священные книги» получали дополнения, наслаивавшиеся на старый текст. Богословам по мере развития науки, образования, культуры становилось все труднее отстаивать «богооткровенные истины», где сплошь и рядом соседствовали нелепицы и анахронизмы.

Авторы «Богословских трудов» в наши дни утверждают, что «первые священные книги христиан появились около 20 лет спустя после вознесения господня». Отсюда и большое количество разночтений, поскольку «подлинные слова господа передавались разными лицами и в разных общинах с различными богословскими нюансами». Понимая, что сказанное выше может вызвать сомнения в правдивости «священных книг», равно как в самом бытии Христа, они спешат убедить, «…различная интерпретация слов господа не изменяла их сущности». И все же сами богословы издавна спорили и продолжают спорить относительно ряда толкований «священного писания». Вот почему современные авторы делают еще шаг к отступлению и признают: «…богословская терминология устанавливалась постепенно — это неоспоримый факт… Бесспорно и то, что в некоторые богословские термины в разное время был вносим различный смысл».

Серьезные разногласия в толковании Библии признал и религиозный деятель евангелическо-лютеранской церкви Финляндии на недавней встрече с иерархами русской православной церкви: «Говорят, что богословы будут согласны только на небесах. Однако при условии христианской любви мы будем приближаться друг к другу, углубляться в православную веру и обращать свое слово к людям всей Вселенной».

Совершенно очевидно, что Ветхий и Новый заветы были написаны многими авторами за несколько столетий, и отражают не «богооткровенные истины», а мировоззрение людей своего времени.

Таким образом, еще и еще раз подтверждается вывод К. Маркса: «…человек создает религию, религия же не создает человека. А именно: религия есть самосознание и самочувствование человека, который или еще не обрел себя, или уже снова себя потерял»[42].

Следует отметить, что составители Нового завета, отдавая себе отчет в шаткости своих позиций о «чудесном явлении Христа», не забыли пояснить — воскрешение его было явлено «не всему народу, но свидетелям предъизбранным от бога, нам, которые с ним ели и пили по воскрешении его из мертвых. Он повелел нам проповедовать и свидетельствовать, что он есть определенный от бога судья живых и мертвых» (Деян, 10,41–42). Иными словами, чем меньше свидетелей, тем больше можно приписать чудес мифическому Христу и тем труднее проверить их правдоподобность.

Защитники религии и царизма неустанно выступали против революционного движения пролетариата и крестьянских масс, убеждая их в бессмысленности борьбы, ибо невозможно-де покончить с социальной несправедливостью на земле. При этом они ссылались на слова евангельского Христа: «Нищих всегда имеет с собой» (Мф., 26, 11) и поучали: «Нищета и бедность всегда будут спутниками жизни человеческой, так как истинная причина этих печальных явлений коренится в греховном состоянии самой природы человека»[43].

Совершенно новые установки взяли на вооружение служители церкви в нашей стране. Оказывается, они рассматривают «тенденцию народов к социальной справедливости», стараются «повысить свою ответственность и воспитывать общественное мнение в направлении социальной справедливости, развития и сотрудничества».

Перед теологами стоит нелегкая задача: чтобы сохранить «авторитет» религии в социалистическом обществе, им нужно доказать прогрессивность русской православной церкви, в частности, ее положительную роль в распространении грамотности, просвещения. Между тем факты свидетельствуют о том, что духовенство беспощадно преследовало тех, кто пытался критиковать насаждаемые религией антинаучные представления об окружающем мире, высказывать взгляды, не согласные с учением церкви.

«Братие, — возглашали проповедники с амвонов, — не высокоумствуйте. Богомерзен пред господом богом всякий, кто возлюбил геометрию… философию… да будет проклята прелесть тех, которые смотрят на бег небесный… Мудрость мира — безумие есть у бога, возлюби же простоту паче мудрости; учись удерживать ум: высочайшего не ищи, глубочайшего не исследуй, а то, что передано тебе от бога — готовое учение, то содержи»[44].

Все свои надежды церковь, поддерживаемая господствующими классами, возлагала на разветвленный аппарат служителей культа, которым надлежало затемнять сознание верующих, формировать у них чувство бессилия и страха перед земной жизнью.