Олдос приподнял бровь:

– Даже космонавтам нужно есть.

Макс раскачивался вперед-назад на пятках, держа руки глубоко в карманах, взвешивая свои варианты.

– Хорошо, – медленно произнес он. – Я участвую.

– Кто-то приедет за вами завтра. Соберите вещи, которых вам хватит на девятьсот часов. – Сказав это, удивительно щеголеватый Олдос наклонил полы шляпы.

Трое мужчин вышли из магазина, оставив Макса, который провожал их взглядом, в одиночестве.

Кэрис отводит глаза, глядя в темноту, что покрывает Землю, когда там садится солнце, хотя здесь это не так.

– Удивительно, не правда ли? Ты получил возможность одновременно заниматься желанной работой и той, виртуальной, которой хвастал для того, чтобы снимать девушек.

Он морщится, но игнорирует эту шпильку.

– Они сказали, основой данного решения стало количество кулинарных запросов на Майндшер, которые я удовлетворил.

– Рекомендации для работы, – кивает Кэрис.

– Я думал, у нас будут все шансы встретиться, – говорит он.

– Во время ланча? Да.

– Я не мог поверить в это, когда вновь увидел тебя. Моя жизнь перевернулась с ног на голову, для меня открылась возможность делать удивительные вещи. Наконец-то я мог сказать, что теперь практически являюсь астронавтом…

– Уверена, девушкам это нравилось…

– И я попадал в действительно хорошее место, ведь там была ты, та, которой я по глупости дал уйти. – Он помедлил. – Кэри, две минуты назад ты сказала мне, что всегда знала, какой я.

Чтобы избежать обмена доводами – а к этому склонны все пары, когда уже прошел этап гнева и улаживания ссоры, – разговора, который закончится на том, с чего и начался, после одного колючего комментария, Кэрис просто ответила:

– Извини. – Но дальше она уже не смогла себя сдержать. – Однако ты только что назвал меня той, которая ушла.

– И что?

– «Та» подразумевает одну из многих.

– Нет, не подразумевает, – вздохнул Макс. – Это значит, я понимал, что упустил тебя. Ты засела у меня в голове, но нам бы не позволили быть вместе таким образом – пока нет, – и в то время я ничего не мог с этим поделать.

Их взгляды встретились. Он накрыл своей рукой ее ладонь, лежащую на веревке, и посмотрел ей прямо в глаза:

– Почему мы уделяем этому особое внимание?

– Ты прав, – ответила она, глядя вниз на голубое свечение Земли в темноте под ними. – Нам предстоит нелегкая работа. Теперь не двигайся.

Пока они уверенно продолжают падать, отдаляясь от «Лаерта», Кэрис скручивается, чтобы посмотреть на воздушный манометр сбоку ее ранца, затем смотрит на баллон воздуха Макса прямо перед собой. Семьдесят пять минут. После этого разговора у них осталось на пять минут меньше воздуха. Господи. Она пробегает руками по его ранцу, нащупывая разные отсеки на гладкой рифленой поверхности.

– Я спрошу у Озрика о выбрасываемом углекислом газе.

Кэрис печатает, быстро шевеля пальцами, ее руки двигаются перед Максом. Технология считывания движений практически моментально превращает сокращения мышц девушки в комбинации букв, а буквы – в интуитивный ввод текста и наконец текст – в наиболее вероятное слово в контексте. Неправильные предложения заменяются одним взмахом. Система практически безупречна, между тем, как и большинство программных обеспечений, иногда выдает опечатки в режиме автокоррекции. Кэрис останавливается, чтобы прочитать ответ Озрика.

– Ты скажешь мне почему? – спрашивает Макс.

– Да. – Она находит кнопку ручного управления на его ранце и сразу кладет на нее палец, размышляя, стоит ли нажимать. – Озрик говорит, кислород хранится в верхней части, – читает Кэрис со стекла своего шлема, – с диоксидом углерода в медной сетке прямо под ним.

– Хорошо. О чем ты думаешь? – спрашивает он. Рука Кэрис все еще играет с пластиковой кнопкой.

– Ты пробовал использовать воздух в качестве топлива. Почему бы не попробовать углекислый газ? Он нам все равно не нужен.

– Ох.

– Стоит попробовать. Макс корчит гримасу:

– Разве это не очевидно? Я идиот.

– Нет, – говорит Кэрис. – Все дело в том, что он не хранится в газообразной форме. Скафандр замораживает вытесненный углекислый газ в вентиляционном потоке. Вся система представляет собой радиатор.

– Что означает…

– Это замороженный блок. А чтобы использовать его в качестве топлива, нам нужно остановить его заморозку.

– Хорошо, – говорит он. – Сообщи мне, когда придумаешь, как это сделать.

Она замирает и смотрит на него.

– Извини. Ты разбираешься в этом лучше меня.

– Надо полагать, это я и Озрик, – говорит Кэрис, чтобы успокоить его. – Углекислый газ заморожен в медной сетке при температуре минус сто сорок градусов. – Она изучает сводку от Озрика. – Затем он попадает в охладительную камеру и подается обратно в наши шлемы, чтобы не запотевало лицевое стекло. Поэтому нам нужно будет… – Кэрис умолкает, обдумывая это, – прервать поток до того, как углекислый газ попадет в медную сетку и заморозится.

– И как мы это сделаем, гений?

– Нам нужно будет извлечь отсек с медной сеткой. Макс удивлен:

– Ты хочешь отсоединить часть ранца, здесь?

– А у нас есть выбор? – спрашивает Кэрис.

– Что, если ты его уронишь?

– Он повиснет в невесомости. Или ты можешь подержать его для меня.

– Но тогда, – голос Макса становится тише, – углекислый газ определенно не будет выходить из наших скафандров. Мы начнем дышать им.

– Это не важно, ведь мы направимся обратно к «Лаерту».

– Это будет важно, если мы потеряем сознание, – приводит он разумный аргумент.

– Это не будет иметь значения, если мы вернемся обратно.

Он замолкает лишь на долю секунды.

– Ладно. Давай попробуем. – Его сердце бешено колотится, когда он отворачивается от нее, облегчая ей доступ к своему ранцу. – Делай свое дело. Вперед, команда, – говорит он.

– Хорошо. Я достану твой отсек с медной сеткой, отсоединю охладитель, и без этих двух охлаждающих элементов газ должен быть достаточно теплым…

– Меньше предположений, пожалуйста. Давай более определенно.

– Газ должен быть достаточно теплым, – повторяет она, открывая среднее отделение его скафандра. – А затем я использую поток выходящих газов в качестве воронки. – Она секунду колеблется, после чего нажимает на отлитую пластиковую кнопку, сдвигая ее в сторону. Отделение выезжает вперед и открывается, выпуская дымок. Кэрис выталкивает секцию пальцами, конусообразная сетка скользит дальше, совсем ледяная. Кэрис сжимает ее корпус, затем вынимает сетку, оставляя ее парить в космическом вакууме, в свободном падении, также, как они. – Держи, – говорит она, мягко подталкивая сетку к Максу, который ловит ее руками в перчатках.

– Озрик, – набирает Кэрис, – мне нужны инструкции, чтобы освободить поток выходящих газов Макса.

– Привет, Кэрис. Я должен предупредить, что удаление медной сетки приведет к гиперкапнии у Макса.

– Дай определение гиперкапнии.

– Потеря сознания. Выходящий поток газов сгенерирует один фунт[8] вытесненного углекислого газа, но Макс в своем скафандре вдохнет в три раза большее количество СO₂ за тот же отрезок времени. Этого не хватит, чтобы продвинуть Макса вперед, но, безусловно, негативно скажется на его дыхании и состоянии сознания.

– Насколько далеко это его продвинет?

– Не очень, Кэрис, до того как он наверняка впадет в гиперкапническое состояние.

– Дай мне этот конус. – Тон Кэрис такой резкий, что Макс вздрагивает.

– Что?

– Мне нужно поместить его обратно. Он передает ей проволочную сетку.

– Реинтеграция необратима.

– Извините, Кэрис. Сетчатый фильтр молекул представляет собой сложную часть физики.

– Снисходительный засранец, – бормочет она, и Макс смотрит на нее.