Bun. Кэрис подняла глаза. Кто-то ответил.

«Зачем тебе гусиный жир в наше-то время?» — было написано по-французски.

Чувствуя себя бунтаркой, она напечатала ответ на каталонском: «Чтобы готовить».

Бип. Румынский: «Почему ты готовишь в наше время?»

«Жареную картошку». – Португальский.

«Яспросил, почему ты готовишь?» — Немецкий.

Поскольку она была не очень сильна в немецком, Кэрис переключилась на итальянский, уголки ее рта начали подниматься от легкой улыбки. «Новые соседи. Я хотела бы угостить их хрустящим жареным картофелем. Есть идеи?»

Опять итальянский: «Касательно твоих новых соседей? Нет. Извини».

В их лингвистическом состязании повторение этого языка было маленькой победой, и на сей раз она открыто улыбнулась. «Может, ты один из моих соседей. И, вероятно, позже я угощу тебя жареным картофелем, таким резиновым, что его можно будет жевать, как попрыгунчик. Тогда ты пожалеешь, что не помог мне найти гусиный жир!»

Бип. «Я не доверяю незнакомцам готовить себе еду».

«Наверняка незнакомцы готовят тебе в ресторанах Ротации», – напечатала она.

«На самом деле нет. Я шеф-повар, так что это легко».

Кэрис помедлила.

«Ты работаешь в ресторане Ротации!»

«Да».

«Отлично. Не можешь ли мне помочь советом в сфере кулинарии? Ты, случайно, не знаешь, где я могу найти гусиный жир в округе?»

Нет ответа.

«Пожалуйста!» — Она добавила смайлик, чтобы смягчить тон.

Бип. «Попробуй поискать в классическом супермаркете вблизи от Пассео».

«Спасибо».

«Они даже продают еду в жестяных банках, если можешь в это поверить, в наше-то время».

«Ты одержим фразой „в наше время“, – ответила Кэрис. – Это уже в третий раз».

«А кто не одержим? Столько всего изменилось».

«И правда. Спасибо за помощь, я позже схожу в супермаркет».

Она закончила шесть повторений греческого алфавита и сняла сетку из проводков с запястья, держа в голове фразу «жареная картошка» на семи языках.

Кэрис вышла в красивый сентябрьский вечер, щекочущий ветерок пробегал по руинам. Гладкие стекла и стальные конструкции прорывались через кирпичи и фундаменты давно исчезнувших зданий, их призрачные панцири сохранили и структурно поддерживали новейшие интерьеры. Местами выпирали остатки узких переулков и высоких оштукатуренных стен, поддерживаемые стальными балками. Внутри, в руинах, были комнаты, сделанные из огромных листов стекла: мерцающая современность, словно спрятанная в матрешке недр древних, покрытых трещинами сооружений.

Свет постепенно исчезал, превращаясь в оранжевую дымку, пока она шла вдоль заполненных кафе площадей, прижимая голые предплечья к груди. Ее чип вдруг начал тормозить, и Кэрис остановилась на углу.

«Не унывай, милая, этого никогда не произойдет», – раздался звонок, и она с раздражением повернула запястье.

– Если метеоры начнут уничтожать человечество, я знаю, кого бы хотела уничтожить первым, – пробормотала Кэрис, стоило чипу наконец-то обновиться и показать, куда ей идти дальше.

Выйдя на широкую мощеную улицу с посаженными по сторонам деревьями, Кэрис свернула к ряду магазинов, их фасады провисли от возраста и были подперты стальными балками. Небольшой вход украшала занавеска из разноцветных бусин, а над окном светилась вывеска «Супермаркеты Фокс». Снаружи находилась стойка с газетами, заголовок мигал: «Радиоактивные осадки в США наконец на безопасном уровне».

Старомодные проволочные корзины и тележки для покупок выстроились в ряд с каждой стороны от входа. Она отодвинула занавеску из бусин, ритмично затрещавшую, и направилась в супермаркет.

В восьмом проходе парень, стоя на коленях, укладывал консервы.

– Извините, что беспокою, – обратилась она к нему, – но не могли бы вы показать, где можно найти гусиный жир, если он у вас есть.

Молодой человек повернулся. Темные, слегка вьющиеся волосы спадали над голубыми глазами, в которых уже играли искорки веселья, будто она отпустила шутку.

– Ты, наверное, Кэрис. – Он закончил складывать консервы на маленькую полку и, поднявшись, протянул девушке одну банку. – Мы общались чуть ранее. Привет.

Она, сбитая с толку, вытянула руку и взяла банку.

– Ты… подожди. Что?

– На Майндшер.

– Но ты не говорил… Разве ты не шеф-повар? В ресторане Ротации?

– Нет. Да. Почти. – Он покраснел. – По крайней мере, я буду. Я прошел полное обучение на последней Ротации, так что, полагаю, местные рестораны возьмут меня. Как только кто-то поможет мне с семейным бизнесом, – он обвел жестом торговый зал, – я уйду отсюда, надеюсь.

– Правильно, – сказала она, крутя банку с гусиным жиром в руке. – Мне кажется, ты кого-то найдешь.

– Спасибо, – ответил он. – Ачем ты занимаешься? Она помедлила.

– Я летаю.

– Аэростаты?

– Шаттлы.

Он явно был впечатлен, что отразилось на его лице.

– Круто.

Кэрис немного отступила назад.

– Мне очень жаль уходить, но у меня осталось мало времени на то, чтобы приготовить ужин. Спасибо за помощь и… была рада знакомству.

– Без проблем. Кстати, я Макс.

– Кэрис. – Она неуклюже протянула руку, и он пожал ее. – Как ты нашел мой вопрос? – спросила девушка.

– Вопросы с ключевыми словами о еде направляются сюда, на Майндшер. Они помечены, чтобы на них отвечали магазины и рестораны.

– В этом есть смысл. – Она кивнула и, повернувшись, направилась прочь. – Спасибо.

– И, – сказал он ей в спину, – у тебя очень милая фотография профиля, так что это помогло.

Кэрис посмотрела через плечо.

– Управляющий магазином, шеф-повар и онлайн-преследователь? Ты, наверное, очень загружен, – сказала она непринужденным тоном.

– Три работы на полную ставку, – ответил он. – К тому же ты ответила, когда я написал по-французски, – на этом языке со мной общались во время моей последней Ротации.

Подняв бровь, она повернулась к нему лицом:

– В самом деле? Я подумала, в нашем разговоре ты использовал чип для перевода. – Кэрис указала на его запястье.

– Нет.

– Как и я, – промолвила она, и они оба улыбнулись. – Я тоже жила на В8. Две Ротации назад. Внизу, на юге, возле моря.

– Я провел три года в Париже. Именно там и научился готовить – делаю неплохие суфле.

Немного погодя она сказала:

– Слушай, я пригласила нескольких моих новых соседей на ужин сегодня вечером. Просто кучка людей, с которыми можно подружиться. Ничего особенного, Адам ни с кем из них меня не познакомил. Не хочешь присоединиться?

– Я бы с удовольствием. А кто такой Адам?

– Это обычное выражение. Но по твоей улыбке я вижу, что оно тебе известно и ты просто дразнишь меня. Наряду с легким преследованием я добавлю в список еще и поддразнивание. Так что, сегодня в восемь вечера? Я сброшу тебе адрес. Возьми что-нибудь с собой. Что угодно. – Она повторила шаблонный кивок-поворот-шаг. – Ладно, увидимся.

Пламя свечей отражалось от шести хрустальных винных фужеров и стаканов с водой – вечеринка была в полном разгаре. Две стены в гостиной Кэрис занимали Стенные реки: большие встроенные экраны, один из которых показывал ленту новостей, а другой – чат на Майндшер; она сделала текст на обеих стенах тепло-оранжевого цвета. Бывший фасад здания отбрасывал тени от балконных балок в комнату, шум моря пытался проникнуть сквозь древние ставни. На сервировочных блюдах – шведский стол из жареного цыпленка, овощей, йоркширских пудингов и заранее разрекламированного Кэрис жареного картофеля.

– Йоркширский пудинг с цыпленком? – спросила Лилиана, одна из новых коллег Кэрис. – Не чересчур ли это…

– Нетрадиционно, – добавил Джон, инженер-строитель и ее новый сосед напротив, потянувшись к сервировочной ложке. – Там, откуда я родом, мы едим то, что нравится, и не обращаем внимания на общепринятые нормы.