– Как видите, удалив прилегающую сетку, вы получили прямой доступ к основному запасу кислорода в скафандре Макса.

Кэрис медлит.

– У тебя все в порядке? – обеспокоенно спрашивает Макс.

Она поворачивается к нему, сдерживая улыбку.

– Подержи конус секундочку, можешь? Мы попробуем кое-что другое.

Макс выглядит растерянным.

– Это был план Б, – объясняет она. – А сейчас мы применим план В.

– План получше? – Да.

– У нас было девяносто минут, Кэри. Теперь… – он смотрит на индикатор и закусывает губу, – семьдесят три. Давай попробуем что угодно, чтобы получить больше.

– Хорошо, – говорит она. – Давай вычислим, как нам воспроизвести эту химическую реакцию.

– Реакцию?

– Я собираюсь изменить химическую формулу кислорода в твоем баллоне. – Она указывает на его ранец. – Сзади.

Макс стонет:

– Химия. Это никогда не было моей сильной стороной. Я не продвинулся дальше изучения птиц и пчел.

Она смотрит на него с удивлением:

– Макс, это была биология.

В первый раз, когда она увидела его снова, он каким-то образом оказался перед ней в очереди за обедом, громко смеясь над чем-то, чего она не услышала. Столовая ЕКАВ была наполнена голосами и резким треском кухонных сковородок. Он подзагорел, поэтому контраст его смуглого лица, пятнистой, покрытой веснушками переносицы с белыми зубами был поразительным. Закрыв глаза, Кэрис через силу сдержала порыв не повернуться и не ускользнуть, в то время как адреналин нарастал – парень выглядел таким, каким она хотела его видеть. Он не такой уж неземной экземпляр. Обычный человек. Она посмотрела вниз на свой форменный голубой топ, сделала глубокий вдох и наклонилась вперед, якобы изучая ассортимент мяса.

– Это говядина? – спросила Кэрис довольно громко, и обслуживающее устройство запищало. Там, в начале очереди, он не повернулся на ее голос, и она мысленно выругалась. Она вышла из очереди. – Думаю, сегодня я хочу овощей, – добавила Кэрис и медленно побрела к прилавку с овощами, теперь всего в нескольких дюймах от него. – Можно мне брокколи, пожалуйста? – обратилась она к обслуживающему устройству, краем глаза заметив, как он повернулся. – И немного картофеля, если есть.

– Жареного? – сказал он, встав рядом с ней, но обращая свой вопрос к устройству. – Знаешь, существует секретный рецепт отличной жареной картошки. Хочешь, скажу какой? – Не дожидаясь ответа, он прошептал: – Это гусиный жир.

– Некоторые вещи никогда не меняются, – промолвила Кэрис.

– Однако, – произнес Макс, повернувшись и посмотрев на нее, – кажется, все изменилось.

– Привет, Макс.

– Кэрис. – Он почтительно поклонился, его взъерошенные вьющиеся волосы торчали во все стороны.

– Ты помнишь, как меня зовут, – сказала она, забирая свою тарелку. – Приятно удивлена тем, что увидела тебя здесь.

– Какая ты чудн́ая. Говоришь, будто так и должно было случиться, но на самом деле из всех мест на Земле…

– …ты вошел именно в мою столовую, – закончила она. – Это несколько неправдоподобно. Как ты?

Улыбка исчезла с его лица.

– Я хотел позвонить тебе.

– Неужели? – Кэрис опешила от такой резкой смены темы, но пыталась этого не показывать.

– Правда. – Он говорил всерьез.

– Ничего страшного.

– Я каждый день на протяжении двух месяцев сдерживал себя, чтобы не набрать твой номер. Моя семья…

Кэрис оттолкнулась бедром от прилавка с овощами.

– Ты немного забегаешь вперед, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно. – Я полагала, мы могли бы поговорить о погоде.

Он улыбнулся, но не ответил.

– Хорошо. – Она вздохнула. – Ты не позвонил. Макс помедлил.

– Я думал, мы вскоре поймем, что слишком разные.

Они были одеты в одинаковые футболки ЕКАВ, держали одинаковые подносы, стояли в одной и той же столовой на Воеводе 6. Кэрис посмотрела на него ироничным взглядом.

– Я не знал, что сказать, – добавил он.

– Зато ты много чего говорил, когда мы встретились, – поддразнила его девушка, – на куче разных языков.

– Это было неплохо, не так ли? – спросил он.

– Очень хорошо. – Он просиял, и она почувствовала, как у нее внутри все расцветает. – Так гладко.

– Это не специально, – ответил он. – Я ничего не изображал для того, чтобы произвести на тебя впечатление…

Она подняла бровь.

– Разве лишь это тебя впечатлило? – спросил Макс. Они рассмеялись, и он украдкой окинул ее взглядом: поджарая, сильная от подготовки в ЕКАВ, с длинными рыжевато-коричневыми волосами, спадающими по плечам, и несколькими прядями, которые сверкают золотом в искусственном свете столовой.

– Рад снова видеть тебя.

– И я тебя.

– Проводила какие-либо импровизированные музыкальные вечера в последнее время?

– Не то чтобы, – ответила она. – Я стараюсь держаться подальше от мужчин, размахивающих гитарами.

– Правильное решение, – сказал Макс, когда стены вспыхнули зеленым светом, означающим начало послеобеденных занятий. – Черт, – выругался он, – я еще даже не поел, а уже надо возвращаться обратно. – Он начал укладывать свой обед между двумя кусками хлеба. – Любимое блюдо моего младшего брата. Кент съест что угодно, если оно выглядит наподобие сэндвича, – объяснил он.

– Его зовут Кент, как политика? Макс кивнул:

– Один и тот же человек. Назван в честь нашего любимого основателя утопии.

Кэрис изо всех сил старалась не поморщиться.

– Что тут скажешь? Мои родители – глубоко верующие люди. Слушай, мы можем увидеться снова?

– Не уверена, – ответила она.

– Пожалуйста!

– Не знаю. – Она, взяв тарелку в другую руку, издавала нечленораздельные звуки, размышляя.

– Сегодня вечером?

– Я не могу…

– Пожалуйста, Кэрис. Я хочу тебе кое-что показать. Это то, что бывает лишь раз в жизни. – Она опять рассмеялась, и он состроил гримасу. – Я только что снова проиграл это у себя в голове, и да, все действительно звучало как прием пикапа. Но, шутки в сторону, сегодня вечером должно произойти нечто, на что я собирался посмотреть сам, однако мне очень хотелось бы взять тебя с собой. Ты могла бы освободиться?

– Возможно.

– Пожалуйста!

– Полагаю, – сказала она, поддаваясь, – если ты появишься у двери моей квартиры и это действительно именно то, что бывает лишь раз в жизни, я могла бы подумать над тем, чтобы выйти.

– Замечательно, – ответил Макс, придавливая куском хлеба свой ланч. – Я зайду за тобой в десять. Ты не пожалеешь.

– Я не поеду на этом.

– Хотя бы попробуй – на нем отлично ездить.

– Ни в коем случае.

– Попробуй.

Макс и Кэрис стояли на улице возле ее дома, глядя друг на друга через гибридный велосипед. Макс призывно повернул к ней руль, а она скрестила руки на груди.

– Ну давай, я взял этот для тебя, – уговаривал он. – Мой стоит за домом.

– Нет, Макс. Меня пугает не велосипед, а другие люди на дороге.

– О да, это весьма справедливо – люди здесь сумасшедшие.

– Да, черт возьми, и они определенно правы. Я не сяду на это, когда мимо пролетают трамваи со скоростью сто километров в час.

– Ты предпочла бы прогулку пешком?

– Точно, – ответила она. – Извини. Вздохнув, он покатил свой любимый велосипед в боковую аллею, там прикрепил его к земле жидким замком, который достал из кармана и размазал по всему переднему колесу. Замок затвердел, и Макс попробовал толкнуть велосипед – убедиться, что его нельзя сдвинуть с места.

– Подожди.

У Кэрис возникло необъяснимое чувство, будто она, не желая быть легкой на подъем, каким-то образом уже портит воспоминания о сегодняшнем вечере. А ведь когда-нибудь в будущем она могла бы оглянуться назад и вспомнить, как они мчались на велосипедах по ночному городу, как ее волосы развевались на ветру и Макс, радостный, оборачивался к ней. Она знала, что это был один из тех случаев, когда ей стоит прекратить самой преграждать себе путь, пренебречь осторожностью; знала, что Макс может оказаться человеком, больше реагирующим не на то, как этот вечер выглядит внешне, а на энергию настоящего момента.