К счастью, в остальном Остин выглядел по-прежнему: те же светлые волосы и голубые глаза, сильные руки и загорелая кожа.

- Ты хорошо себя чувствуешь? – мой взгляд неумолимо опускался на гипс.

- Если считать сломанную ногу хорошим самочувствием, - пожал он плечами, но по его тону было понятно, что он не держит на меня зла или, во всяком случае, не показывает этого. Просто констатирует факт. Разговор наш проходил лучше, чем я ожидала.

- Мне очень жаль, - вырвалось у меня. – Не знаю, как это случилось. Честное слово. Сначала мы ехали, а в какой-то миг мир вокруг просто рассыпался на части. Меньше всего на свете я хотела, чтобы ты пострадал, - Остин взглянул на меня с любопытством. – Чтобы кто-то пострадал, - исправилась я.

- Я знаю, - он внимательно смотрел на меня. – Ты повторяла это, когда нас везли на скорой в больницу. Да и зачем тебе меня переезжать? Мы ведь вроде как друзья.

Мы друзья! Это хороший знак, но все же… Только друзья? Пф-ф.

Остин вздохнул.

- Во всяком случае, мы были ими.

Вот оно. Сейчас он порвет со мной дружбу за то, что я его сбила.

Остин провел рукой по своим и без того взъерошенным волосам и посмотрел куда-то в сторону.

- Мне хотелось бы, чтобы мы дружили и дальше, но все очень сложно. Я уже говорил тебе об этом, - не задумываясь над тем, что он сказал, я кивнула. Остин виновато взглянул на меня. – Не смотри на меня так.

- Как? – удивилась я.

- Как будто ты разочарована, - пояснил он. – Да, я не идеален, но и ты тоже.

Это уж точно.

- В последнее время ты совсем помешалась на том, чтобы стать такой же популярной, как я, - напомнил мне Остин.

- Я? – так, стоп. Может, он не собирается прекращать со мной общаться, а лишь продолжает разговор, начатый ранее?

- Да, - кивнул Остин. – Ты не входишь в число популярных ребят, поэтому то, что мы общаемся – довольно странно, но ты все равно продолжаешь попытки стать известной. Вы с Лиз говорите только о вечеринках в Голливуде и звездах, с которыми тусуетесь, например, о Лорен Кобб и Аве Хейден. Ты постоянно учишь меня, что популярность – не главное, а ребята из Кларк-Холла не должны быть для меня ориентиром, но сама постоянно подстраиваешься под моду, чтобы быть замеченной. Я не понимаю тебя, Кейтлин Бёрк.

Ух. Дайте-ка мне минутку. Значит, мы с Остином точно не встречаемся, но между нами все-таки что-то есть, раз мы общаемся. И, похоже, я отвернула его от себя своей страстной любовью ко всему звездному. М-да, здесь мои отношения с Остином совершенно не такие, как дома.

- Я тоже себя иногда не понимаю, - честно призналась я. – Забудь обо всем остальном на минутку, сейчас важно только то, что мне очень жаль, и я прошу прощения за все, что произошло.

-Знаю, - эта улыбка! Улыбка, которую я люблю!

- Это значит, что ты на меня не злишься? – с надеждой спросила я.

Остин прислонился к стене.

- Ну, я злился. В смысле, хотел, но я не могу на тебя злиться.

И как это понимать? Как мы общались до аварии? Мы тайно мечтали быть вместе, но он боялся мнения своих друзей? Хотелось бы мне теперь знать правду, но, кажется, мое сердце и без того колотится так, что даже Остин слышит его стук.

- Но, если бы не ты, я уже бы ехал в Соуфсайд на игру, - добавил Остин.

Я опустила глаза, внимательно изучая загипсованную ногу и ступню в балетке.

- Не верится, что ты не можешь играть… Врачи не сказали, сколько?

- В лучшем случае, два месяца. В худшем – до следующей осени. Если кто-то пригласит меня играть за колледж, я не смогу выйти до весны, - он скривился. – А ты? Долго будешь ходить в…

- Что, недостаточно неприятностей учинила, мисс Тридцать три несчастья? – внезапно появившийся откуда-то парень с силой стукнул меня по плечу. Взглянув на него, я немедленно узнала лучшего друга Остина и его товарища по команде Роба Мюррея.

- Мюррей! – воскликнула я, даже не думая о том, что делаю, и о том, что означает выражение, с которым Роб на меня смотрел. Едва ли так смотрят на людей, к которым относятся с симпатией, скажу я вам. Но все же меня это не остановила.

- Кого это ты назвала «Мюрреем»? – возмутился он, прищуриваясь. Никогда не видела его таким сердитым! Я отступила на шаг назад, чуть не потеряв равновесие. Остин уже было двинулся в моем направлении, чтобы поддержать, но остановился. – Только друзья могут называть меня «Мюррей», а ты мне не подруга, Тридцать три несчастья. Ты вообще нас всех чуть не угробила! Следи за языком. И вообще, после того, что ты учинила, - он гневно кивнул на Остина, - ты у нас первая в списке отбросов.

- Что за список отбросов? – машинально уточнила я, хоть знать мне и не хотелось. Сами по себе эти слова звучали не очень хорошо, а Мюррей улыбался мне нехорошей улыбкой, которая говорила сама за себя.

- Почему это ты с ней разговариваешь? – уточнил Мюррей у Остина.

- Да я и не разговариваю, - внезапно отозвался Остин. – Я как раз говорил, куда ей запихнуть свои чертовы костыли, - он неловко засмеялся, и дал Мюррею «пять».

Ого. Остин так боится оказаться в «списке отбросов», что меняет маски со скоростью света?

- Неплохо, - отсмеявшись, сказал Мюррей, затем вновь смерил меня взглядом. – Да на нее и смотреть-то противно. Все, чувак, я пошел. Увидимся на истории. Или нет.

- Нет, - рассмеялся Остин ему вслед. Прежде, чем снова заговорить, он огляделся по сторонам. – Прости. Ты же понимаешь, что нас не должны замечать вместе, особенно сейчас. Мне пора, - он взял костыль и уже собирался уходить, но я резво перегородила ему путь своим костылем.

- Постой. Ты, что, хочешь сказать, что мы дружим тайно?

Остин выдал нечто вроде полувздоха и опустил голову. Не припомню такого раньше. Но, по правде говоря, я раньше никогда и не ставила под угрозу его спортивное будущее.

- Кейтлин, тебе прекрасно известно, как здесь все устроено. У меня есть репутация, которую нельзя портить.

Настоящий Остин говорил мне кое-что подобное, когда мы впервые встретились в Кларк-Холле, тогда он сообщил, что не всегда бывает таким замечательным, каким может казаться со стороны. А сейчас он открытым текстом говорил, что я мешаю его популярности. Если новый Остин был с Лори все это время, то, конечно, общение с ней не могло не повлиять на него, но ведь в моем настоящем мире культ популярности куда сильнее, ведь моя жизнь крутится вокруг Голливуда, а не вокруг школы, и тем не менее, там он таким не был. Возможно, если он завел дружбу с главой списка отбросов вроде меня, он и хотел бы измениться, я лишь должна выяснить, как ему помочь в этом.

- О чем ты больше волнуешься? – спросила я. – О своей репутации или о том, кем ты станешь через год? Ты больше не увидишь никого из них, - я махнула рукой в сторону, куда ушел Мюррей. – Ты вернешься на поле, будешь по-прежнему удивлять зрителей бросками, поступишь в Бостонский колледж. Почему мы не можем перестать переживать из-за наших «репутаций» прямо сейчас? Я и не думала, что ты так об этом заботишься, - наверное, сейчас я говорю в точности как заботливая мамочка, но неважно. Мне нужно донести до него свои мысли.

- Откуда ты знаешь про Бостон? – спросил Остин. – Я никому не говорил, что это мой главный приоритет.

- А мне говорил, - соврала я. – Забыл? Утром, перед аварией, - Остин задумался.

Черт подери. Мне нужно быть осторожнее с выбалтыванием секретов, которые я знаю от настоящих людей. Это напомнило мне о ГОЛЛИВУДСКОМ СЕКРЕТЕ №12: иногда спойлеры к сериалам «сливаются» не случайно, а намеренно. Смерть Джорджа в «Анатомии страсти». Возвращение Чарли в последнем сезоне «Остаться в живых». Эти секреты слишком важны, чтобы хранить их в тайне до последнего, так что, понимая, что кто-нибудь все равно да разболтает, студия частенько принимает решение выдать сочную информацию порционно, а заодно подогреть интерес к шоу. Конечно, продюсер не встанет перед камерой и не выложит все сюжетные повороты разом, скорее, создатели сериала будут поддразнивать аудиторию какими-то постами с двойным дном в соцсетях, полунамеками в интервью и так далее, и так далее. По-настоящему выдавать всю подноготную не станет, разумеется, никто, но намекнуть то тут, то там, можно.