— Не могу поверить, что ты позволил всем думать о себе так плохо.

— По прошествии стольких лет это оказалось проще, чем каждый раз рассказывать всем о Гвендолин.

— Ты ее стыдишься?

— Нет. Я люблю ее, но люди могут быть жестокими.

— А почему она живет в борделе, Нейл? — Франческа подумала, что это не самое лучшее место для Гвендолин.

Нейл смутился:

— Мама умерла одиннадцать лет назад, вслед за ней умер и отец. На мне висел большой долг. Я работал день и ночь, чтобы его вернуть. Я хотел, чтобы Гвендолин жила со мной на пароходе, но в то время она была слишком юной и ужасно боялась воды. Сейчас ей за двадцать, но врачи говорят, что по развитию она осталась на уровне двенадцатилетнего ребенка. Она не может понять, что на борту парохода нужно соблюдать правила безопасности. Она боится воды, и я не могу научить ее плавать, но даже если бы я поселил ее на пароходе, я бы все время переживал, как бы она не упала за борт или не подошла близко к котлу, и я бы просто не смог работать. Я пытался найти ей работу и жилье в городе, но никто не хотел ее принимать.

— А как же ваши родственники — тети или дяди?

— У нас никого нет в Австралии. Я написал нескольким тетушкам в Англию и Ирландию, но они ничего не ответили.

— А как она оказалась в борделе?

— Мэгги и девушки видели, как я носился с Гвендолин по городу в поисках работы и жилья. Люди плохо к ним относятся, но они славные, добрые женщины, как Лиззи, например. Они нас пожалели и предложили Гвенни комнату, в которой она сейчас живет, и обещали за ней присматривать. В обмен она помогает им по хозяйству.

— Нейл, извини меня, я плохо о тебе думала, — совсем расстроилась Франческа. Ей было стыдно за саму себя.

— Раз я уже начал признаваться в своих грехах, я должен еще кое-что тебе сказать, — продолжал Нейл. — Это касается нашего брака.

— Нейл, я знаю, что наш брак ненастоящий, но, пожалуйста, не говори мне, что ты хочешь со мной расстаться, — сказала Франческа, и у нее на глаза снова навернулись слезы. — Извини меня за то, что я не верила тебе, но теперь я не смогу жить без тебя.

Нейл покачал головой.

— Джефферсон Моррис был настоящим священником, — сказал он и пристально посмотрел ей в глаза. — Мы настоящие муж и жена, Франческа.

Франческа от изумления открыла рот:

— Нас поженили по-настоящему?

Нейл кивнул. Он ожидал, что она придет в ярость, и считал, что заслужил это.

— Я был не прав, что не сказал тебе об этом в день нашей свадьбы. Я знаю, мы оба согласились делать вид, что женимся, чтобы спасти твоего отца, но в глубине души я чувствовал, что между нами было нечто большее. Я думаю, ты тоже это чувствовала, особенно когда мы занимались любовью в первый раз. После этого я уже не сомневался, что хочу провести остаток своей жизни с тобой, но я не решался рассказать тебе о Гвендолин. Думаю, я ждал, чтобы ты свыклась с мыслью, что я твой муж. Суд признает, что я обманул тебя, если ты захочешь аннулировать наш брак.

— Аннулировать?! Ты сумасшедший? — Франческа бросилась ему на шею и зарыдала от счастья. Она помнила, каким взволнованным Нейл был на их свадьбе, и ее сердце от восторга чуть не выскочило из груди.

— Значит, ты не уйдешь от меня? — спросил Нейл, смеясь и сжимая жену в своих объятиях.

— Даже не думай!

Прошло две недели. Нейл и Франческа наслаждались обществом друг друга на борту «Чудища». Все это было похоже на настоящий медовый месяц. Они пили вино в ванной, наблюдая то за заходом солнца, то за его восходом. Несколько раз навещали Гвендолин, которой нравилось играть с Франческой. Теперь, когда Франческа видела, как у прохожих удивленно вытягивались лица, когда они с мужем стучали в дверь борделя, она только смеялась.

Однажды, когда они снова были в городе, молодая женщина решила заглянуть в гости к Генриетте, а Нейл отправился в страховую компанию, чтобы узнать, как обстоят дела с его страховкой. Франческа хотела поблагодарить Генриетту за то, что выслушала Нейла, и вернуть ей деньги за билет. Она также хотела объяснить Генриетте, что их с Нейлом размолвка оказалась простым недоразумением, но Генриетта призналась, что Нейл еще тогда рассказал ей правду.

— Я бы ни за что не призналась ему, где вы, если бы он этого не сделал, — гордо заявила она, но потом улыбнулась.

Так как Сайлас был официально объявлен погибшим, Генриетта унаследовала обе его гостиницы. Она также рассказала Франческе, что встречалась с Эзрой Пикерингом и предложила ему финансовую помощь, если тот снова захочет открыть дело. Он принял ее предложение на условии, что они будут партнерами.

— Это замечательно! Теперь Нейл сможет заказать у него новый пароход, — обрадовалась Франческа.

— Я рада, что могу пустить деньги Сайласа на добрые дела, — сказала Генриетта и засмеялась. — Еще я открываю прачечную и думаю нанять женщин, которые хотят покончить с прежней жизнью в публичных домах, — продолжала Генриетта. — Главным образом прачечная будет обслуживать мужчин, которые работают на пароходах, — добавила она, — а женщины смогут снимать комнаты на заднем дворе за минимальную плату.

— Прекрасная идея! — воскликнула Франческа.

Единственное, что омрачало счастье Франчески, — это ситуация с Монти, который был арестован за убийство Хепберна и теперь ожидал суда, намеченного на ближайшее время. По городу ходили слухи, что его повесят. Она чувствовала, что ей необходимо повидаться с Реджиной, но что-то каждый раз останавливало ее от этого шага.

Через день, пока Нейл помогал своему товарищу, который временно лишился своего напарника, капитана баржи, Франческа делала покупки в городе. Она хотела купить как можно больше продуктов, так как со дня на день должны были вернуться отец, Нед и Лиззи, и она планировала приготовить в их честь роскошный обед. Франческа шла вниз по Главной улице, когда вдруг возле склада кормов увидела Эймоса Комптона.

Она не могла не воспользоваться этой возможностью и не узнать, как поживают многострадальные Реджина и Монти.

— Доброе утро, Эймос! — поприветствовала она его. Он грузил мешки с овсом и мякиной на телегу.

— Доброе утро, миссис Мэйсон, — безразлично ответил он.

— Как поживает Реджина?

— Не очень хорошо.

— Наверное, она волнуется за Монти, — предположила Франческа.

— Да. После смерти мужа она не знает, как дальше жить. Я за нее беспокоюсь.

— Ее многие навещают?

— Приезжают, но она никого не хочет видеть.

— Ей нужен друг, с которым она могла бы поговорить по душам.

Эймос согласно кивнул.

— Можно мне поехать с вами в Дерби-Даунз, Эймос? Я еще не знаю, что буду делать, но возможно, Реджине станет лучше, если она поговорит со мной.

— Конечно, — ответил он, — только не расстраивайтесь, если она не захочет вас видеть.

— Идите в дом, — предложил Эймос, когда они остановились возле веранды. Дом выглядел абсолютно безлюдным. — Я поставлю телегу в конюшню.

Франческа открыла входную дверь и позвала Реджину, но ей никто не ответил. В доме было необычайно холодно и тихо, как в мавзолее.

Франческа постучалась в дверь Реджины, но ей никто не ответил. Она постучала снова, на этот раз более настойчиво.

— Что там, Мейбл? — послышался усталый голос.

Франческа открыла дверь широко, чтобы видеть всю комнату.

— Это я, мама, — подала она голос. Рука потянулась к губам. Она не собиралась называть Реджину мамой. Слово само сорвалось с ее губ. — Это Франческа, — сказала она громче, надеясь, что Реджина не услышала слова «мама».

— Входи! — велела Реджина. Она полулежала на кровати.

Молодая женщина села в кресло. Реджина безразлично уставилась в окно.

— Как вы поживаете? — нежно спросила Франческа.

— Так себе, — ответила Реджина. — А как ты?

— У меня все замечательно. — Она вдруг почувствовала себя виноватой из-за того, что счастлива.

Реджина бросила на нее мимолетный взгляд, заметив, как она вся светится от любви. Она и без расспросов понимала, что у них с Нейлом все наладилось.