Лиззи кашляла, задыхалась и плевала кровью, которая пачкала ей платье.

— Вылезай оттуда. Позволь мне тебе помочь, — дрожащим голосом попросила Франческа.

Лиззи в страхе затрясла головой. Она с криками и воплями убежала из борделя, после того как ударила Сайласа лампой. Он преследовал ее, угрожая, что поймает и убьет, а другие девушки в борделе в это время тоже кричали.

— Позволь мне помочь тебе, Лиззи, пожалуйста, — умоляла Франческа. — Поблизости нет ни души, и, если я оставлю тебя так, ты можешь умереть. Ночью, вероятно, похолодает, а ты так сильно избита. — Лиззи не двигалась с места, поэтому Франческа сама протянула ей руку и осторожно выманила ее из убежища, уверяя в том, что на пристани нет ни одной живой души. Выбравшись на открытое место, она осмотрелась по сторонам, как затравленное животное, а попытавшись выпрямиться, застонала, прижав руки к ребрам. Франческа обняла ее за талию, положив одну ее свободную руку себе вокруг плеч, и повела женщину к «Мэрилу». Поднявшись на борт, она проводила ее в переднюю каюту и по настоянию Лиззи закрыла дверь на замок.

Посадив Лиззи на кровать, Франческа зажгла лампу, чтобы оглядеть ее лицо, и пришла в ужас от того, насколько сильно оно пострадало. Все оказалось намного хуже, чем выглядело в темноте. Ее нос явно был сломан, под глазами проявились синяки, а один глаз вообще затек и не открывался. Ее губы были порезаны и кровоточили, и все лицо было в кровоподтеках.

— Что за чудовище сделало это с тобой? — гневно спросила она. Лиззи ничего не ответила. — Я бы чувствовала себя гораздо лучше, если бы ты позволила мне вызвать констебля, которому ты бы рассказала, кто тебя так избил.

Лиззи судорожно затрясла головой.

— Давай, Лиззи, я помогу тебе помыться, и ты ляжешь спать. На борту живут еще трое мужчин, поэтому, я надеюсь, ты не будешь возражать, если проведешь эту ночь в моей каюте.

Лиззи выглядела растерянной.

— Я могу лечь на полу. Я должна…

— Никто не будет спать на полу, — перебила ее Франческа. — На моей кровати вполне поместятся два человека.

У Лиззи абсолютно не было сил сопротивляться, поэтому она позволила Франческе сначала обмыть ее раны, а потом проводить в свою каюту, где девушка одолжила ей ночную сорочку, а потом уложила в свою кровать.

Ночью Франческа неоднократно просыпалась из-за Лиззи, которая говорила во сне. Она что-то бормотала, стонала, беспокойно металась.

Франческа догадывалась, что во сне она заново переживала то, как ее давеча избивали, но когда она упомянула имя Сайлас, Франческа окончательно проснулась и, сев на кровати, зажгла ночник.

— Нет, Сайлас! — закричала Лиззи. — Прекрати! Я ничего не украла. Я этого не делала. — Она попыталась закрыть лицо руками.

Франческу переполняли ненависть и гнев.

— Все в порядке, — попыталась она успокоить Лиззи, но та ее не слышала.

— Реджина уронила его, это она, я клянусь. Я клянусь! — закричала Лиззи. Вдруг она пронзительно завопила и села на кровати. — Не убивай меня! — зарыдала она и начала биться в истерике.

— Лиззи! — прошептала Франческа и осторожно встряхнула ее. — Ты в безопасности.

Лиззи открыла здоровый глаз и, прищурившись, уставилась на Франческу.

— О господи, я бредила во сне, да? — В ее голосе чувствовалось больше беспокойства, чем облегчения, словно она верила, что ее чудовищный сон может сбыться.

— Во сне ты упомянула Сайласа, Лиззи, — сказала Франческа, с трудом выговорив его имя. — Очевидно, ты имела в виду Сайласа Хепберна. Это он избил тебя, да?

Лиззи отвела взгляд в сторону.

— Он был здесь сегодня вечером, — сообщила Франческа, и Лиззи испуганно дернула головой. — До того, как я нашла тебя, — успокоила ее девушка. — Он приходил поговорить со мной о моем отце. Папа взял у него в долг денег на ремонт котла, и теперь у него проблемы с возвратом долга. Сайлас сказал мне, что предложил отцу списать его долг, если он даст согласие на наш брак.

Лиззи лихорадочно затрясла головой.

— Не делай этого, Франческа, — сказала она в отчаянии. — Он злой человек.

— Я терпеть его не могу, Лиззи, но должна признать, эта мысль приходила мне в голову. Я бы пошла на все, лишь бы помочь папе, ведь «Мэрилу» так много значит для него. Но если Сайлас так поступил с тобой, то его нужно посадить под замок. Скажи мне, почему он это сделал?

— Обычно ему не нужны особые причины, но сегодня вечером на мне был браслет, который я нашла, и он решил, что я его украла. — Она потупила взор. — Я знаю, кому он принадлежит. У меня не было возможности вернуть его, и, если быть честной, то я еще не решила, что мне с ним делать, но это не значит, что я украла его, правда?

Франческу больше волновали мотивы, по которым Сайлас чуть не убил Лиззи.

— А Сайлас знает, чей он? — спросила девушка.

— Он только знает, что где-то его видел раньше. Это браслет Реджины Рэдклифф, поэтому я не сомневаюсь, что скоро он вспомнит.

Лиззи взглянула на Франческу, абсолютно потрясенная тем, что та никогда, кажется, не судила о ней так, как делали это другие люди. По ее мнению, она была единственным и самым настоящим ее другом.

— Раз ты так добра ко мне, Франческа, то я расскажу тебе, что произошло несколько дней назад.

Франческа с любопытством посмотрела на нее.

— О чем ты?

— Меня позвали на встречу на пароход «Утконос».

— Это старый заброшенный пароход, что стоит в верховьях реки?

— Да.

— Неприятное место для встреч.

— Да, так и есть. Но когда оказалось, что это Реджина Рэдклифф пригласила меня туда, я была еще больше удивлена.

Франческа недоуменно захлопала глазами:

— Что она хотела от тебя?

Лиззи тут же смутилась. Если она расскажет Франческе, что Реджина хотела от нее, то навлечет на свою голову много проблем, но, с другой стороны, чувствовала, что Франческа заслуживает ее доверия.

— Она хотела, чтобы я подружилась с тобой, чтобы таким образом испортить тебе репутацию, и за это она предлагала мне денег. Она не стала говорить, зачем ей это. Я сказала, что на тебе хочет жениться один из самых влиятельных людей Эчуки, и она решила, что речь идет о ее сыне. Но когда я сказала ей, что это Сайлас, с ней случилась истерика.

— Сайлас сказал тебе, что хочет жениться на мне? — не веря своим ушам, спросила Франческа. — Ты не ошибаешься?

— Да. У него не было абсолютно никаких сомнений, что однажды ты станешь его женой.

Франческа почувствовала себя дурно.

— Ему всегда нравились красивые молоденькие девушки, — сказала Лиззи не без грусти, — поэтому его признание меня не удивило.

— Почему Реджина так расстроилась, когда ты сказала, что Сайлас хочет жениться на мне? Скорее она должна была обрадоваться, ведь она не хочет, чтобы я была с Монти.

— Понятия не имею. Она вела себя так странно! — Лиззи снова перебрала в памяти подробности того вечера и вспомнила, что еще сказала Реджина. — Она промямлила что-то неразборчивое, и мне показалось, что это было «дочь Сайласа».

— Что? Лиззи, она, должно быть, сказала что-нибудь еще, как например, что я так молода, что гожусь ему в дочери.

— Скорее всего, так и было. Но тогда мне показалось, что она потеряла рассудок. Конечно, так все и выглядело — она ведь выбежала из каюты в темноту как безумная, с криками и воплями, и начала звать своего кучера.

— Как странно!

— Когда она уехала, я нашла на полу браслет. — Подбородок Лиззи задрожал, будто она снова собиралась расплакаться. — Я знаю, я веду распутную жизнь, но я не воровка.

— Я верю тебе, Лиззи. — Франческа сама будто выбилась из сил. — Попытайся немного поспать, — сказала она и потушила лампу.

— Доброе утро, Нед. А где папа? — спросила Франческа, зажмурившись от яркого утреннего солнца.

— Доброе, малышка Фрэнни, — поздоровался Нед, зевнув и потерев ноющие мышцы на руках. — Он еще спит.

— А что с Нейлом? Он что, тоже спит?