И тут сквозь треск ему ответил механический голос:

— Мы вас преследуем. Если вы будете благоразумны, то немедленно нам сдадитесь. Земные патрули засекли нас радарами, они следуют за нами совсем близко, мы скорее все уничтожим, нежели отдадим им вас.

Земные! Лангли присвистнул. Похоже, Чантавар тоже оказался весьма легким на подъем. Но, конечно же, если не что-то другое, то побег фриман уж точно поднял их по тревоге.

— Вечеринка становится несколько многолюдной, — невнятно пробормотал он.

Валти перебросил тумблер вниз. В астрономическом шаре появились крохотные вспышки, которые на самом деле означали сокрушительные взрывы.

— Корабли самостоятельно ведут бой друг с другом, — спокойно заметил он. — Нашей команде ничего не остается делать, как только дежурить возле аварийного ручного управления на случай, если нас заденет.

Два судна осуществляли позиционное маневрирование, перемещая в пространстве свой огромный вес с такой легкостью, словно это был танец фехтовальщиков. Вспыхивали двигатели ядерных ракет, их обнаруживали, и они взрывались, будучи настигнуты противоракетами. Молнии дальнобойных энергетических лучей ощупывали окружающее пространство. Все, что ощущал Лангли, так это завывание генераторов, сумасшедший танец искорок в шаре и озабоченное пощелкивание корабельного мозга.

Сарис издал голодный рык.

— Ес-сли бы я только мог быть там! — неистовствовал он. — Ес-сли бы я только мог вцепитьс-ся в них зубами!

Лангли привлек Марин к себе.

— Нас могут стереть в порошок еще до того, как мы станем свободны, — сказал он. — Я чувствую себя страшно беспомощным.

— Ты действовал преотлично, Эдви, — ответила она.

— Что ж… я старался. Я люблю тебя, Марин.

Она прильнула к нему, переполненная счастьем.

— Этого достаточно, любимый.

Стены дрогнули, в воздухе повисла опасность. Из интеркома раздался задыхающийся голос:

— Неточное попадание в районе седьмого отсека, сэр. Повреждена наружная обшивка, радиационный удар, утечки воздуха нет.

— Продолжайте, — скомандовал Валти.

Чтобы произвести значительные разрушения в вакууме, даже ядерный взрыв должен произойти очень близко. Но и одной-единственной ракеты, коснувшейся корабля перед взрывом, хватило бы, чтобы превратить его в расплавленный дождь.

— Сюда подлетает Чантавар, — сказал Валти. — У меня есть идея. Он будет слушать эфир, так что… — Торговец перещелкнул клавиши. — Алло, Фримка. Эй, там, алло! Земляне будут здесь с минуты на минуту. Мне они нравятся даже меньше, чем вы, поэтому не уладить ли нам наши разногласия позднее, давайте, а?

Ответа не последовало. Фримане никогда не тратили время на пустые разговоры, а то, что это очевидная уловка, они должны были сообразить.

Но к ним мчались два земных крейсера, и они слышали. Ближайший развернулся по изящной дуге, что было бы невозможно без антигравитационных двигателей, и открыл огонь по фриманскому кораблю. Валти ринулся вслед, послав свой космолет вперед с нарастающим ускорением. Один корабль не мог противостоять нападению двух.

Экраны не показали этот испепеляющий взрыв. Они не выдержали перегрузки и погасли, а когда через несколько секунд зажглись снова, фримане уже были быстро расширяющимся облаком газа.

Два боевых корабля флота Солнечной системы осторожно развернулись и прощупали торговца несколькими ракетами и энерголучами. Взвыла сирена. Валти громко расхохотался.

— Гипердвигатель готов к работе. Теперь мы можем отсюда улететь.

— Подождите, — сказал Лангли. — Вызовите их. Я хочу с ними поговорить.

— Но пока мы будем вести разговоры, они могут напасть на нас одновременно, и тогда…

— Слушайте, Земля тоже должна знать! Вызовите их!

Но первым их вызвал Чантавар. Его голос решительно вырывался из коммуникационного устройства:

— Алло, Сообщество! Оставаться на месте для высадки на ваш борт.

— Не так быстро, парень! — Лангли перегнулся через плечо Валти в поисках микрофона. — Мы можем щелкнуть выключателем и оказаться за десять световых лет отсюда, но я должен вам кое-что рассказать.

— О. — это вы. — В голосе Чантавара проскользнуло что-то близкое веселью. — Опять вы! За сегодняшний вечер мое уважение к любителям значительно возросло. Я был бы рад, если бы вы поступили ко мне на службу.

— Не выйдет. А теперь слушайте.

Лангли как можно быстрее отбарабанил все, что знал. Наступило тягостное молчание. Затем Чантавар медленно произнес:

— Вы можете это доказать?

— Вы можете доказать все сами. Изучите те же документы, что и я. Арестуйте всех центаврийских агентов, каких только найдете, и допросите их — некоторые находятся на содержании у фриман. Представьте факты и предложения «Технону», попросите его переоценить ситуацию. Он должен знать, сколько будет дважды два!

— Вы… может быть, правы, Лангли. Может быть, вы и правы…

— Можете биться об заклад, что я прав. Фриманам от нас нет никакого толку. Мы для них такие же чудовища, как и они для нас, а война, которую они были вынуждены вести, убедила их в том, что мы еще и опасны с головы до ног. Их целью является, ни много ни мало, полное уничтожение человеческой расы. Не исключено, что я ошибаюсь, но ведь вы не можете позволить себе роскошь рисковать?

— Нет, — тихо ответил Чантавар. — Похоже, что не можем.

— Отловите Бранноха. Он болтается где-то тут, поблизости. И вы, и он, и Сообщество — все планеты должны похоронить свои маленькие амбиции. Если вы этого не сделаете, с вами все кончено. Вместе вы сможете противостоять чему угодно.

— Нам понадобится этот самый нейтрализатор.

— Нет, не понадобится. Вы не можете завоевать планету таких размеров, но вы можете вернуть жителей Фрима обратно и объединенными силами не выпускать их оттуда. И последнее: вам будет полезно знать, что где-то там, в Галактике, есть планета свободных людей с оружием, которому вы не в силах противостоять. Это может даже навести вас на мысль о собственном освобождении.

До свидания, Чантавар. Удачи!

Он выключил радио и встал, неожиданно ощутив полнейшее спокойствие.

— О'кей, — сказал он. — Поехали.

Валти бросил на него странный взгляд. Только позже, вспоминая, он понял, что так люди смотрят на своих лидеров.

— Лучше всего сначала отправиться на Тау Кита и поставить Сообщество — настоящее Сообщество — в известность.

— Да, — согласился Лангли. — Затем на Холат, чтобы поставить защиту, которую мы им обещали. Ты возвращаешься домой, Сарис.

Огромная темная голова потерлась об его колени.

— А потом? — спросил Валти. Его пальцы устанавливали элементы управления в положение для прыжка.

— А потом, — сказал Лангли, жизнерадостно рассмеявшись, — мы с Марин отправимся на поиски мира, где мы сможем чувствовать себя дома!

— Вы не будете против, если я составлю вам компанию? — прошептал Валти.

Марин сжала руку Лангли. Они были заняты друг другом и ничего не видели вокруг. А когда они снова посмотрели по сторонам, в небе сияло новое солнце.

— Песню, «Чарли»! Давай песню!

— Да, «Чарли»!

Вся компания была пьяна, и младшие офицеры у дальнего конца стола вели себя только немного шумнее, чем их командиры, сидевшие рядом с полковником. Ковры и драпировки не могли заглушить криков, топанья сапог, ударов кулаков по столу и нескончаемого стука поднимаемых кубков. От всего этого грохота содрогались каменные стены. А тени свисавших вдоль них полковых знамен шевелились, словно бы присоединяясь к общему хаосу. Ниже в свете фонарей и пылающего камина мерцали трофеи и оружие.

Осень в Эко-Саммит наступает рано, и снаружи стояла непогода, выл ветер вдоль сторожевых башен, яростно хлестал дождь во дворе. Эхо гулко отдавалось в каменном здании, слышалось во всех коридорах, словно подтверждая легенду, будто ежегодно в ночь на девятнадцатое сентября умершие выходят из своих могил и собираются сюда — они стремятся присоединиться к пиршеству, но забыли, как это сделать. Никто здесь или в солдатских казармах особенно над этим не задумывался, разве что майор из отряда заклинателей. Третья дивизия, кугуары, была известна как самая необузданная во всей армии Тихоокеанских штатов Америки, а в этой дивизии самым отчаянным был полк «непосед», занимавший форт Накамуру.