Норвилл закатил свои бесцветные глаза к небу:

– Избавь меня от этого невинного изумления, Уиллоу. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, мы оба знаем. Я хочу, чтобы ты стала моей любовницей.

От какого-то легкого движения Уиллоу Банджо стал пританцовывать и пятиться, мотая головой.

– Я замужняя женщина!

– Ты, кроме того, сестра человека, которого разыскивает полиция. Ты хочешь увидеть, как твоего любимого Стивена повесят?

От одной только мысли Уиллоу закрыла глаза. К горлу подступил комок, и она не могла сказать ни слова.

Норвилл был редактором городской газеты и умел обращаться со словами.

– Это, знаешь ли, ужасная смерть. Большинство палачей совсем неумелые. Иногда бедняга просто болтается на веревке, задыхаясь и синея. Тебе хотелось бы увидеть, что будет с твоим Стивеном?

Она покачала головой из стороны в сторону, почувствовав сильную слабость, и заставила себя открыть глаза.

– Конечно, ты не хочешь этого! – воскликнул Норвилл, разводя руки широким и великодушным жестом. Потом он снова посмотрел на полную грудь и бедра Уиллоу, скользя по ним взглядом.

– Слезай с лошади, дорогая.

Помогут ли ей мольбы? Глядя на Норвилла, Уиллоу поняла, что едва ли это будет так. Она подняла словно налившуюся тяжестью ногу и, перекинув ее над лукой седла, подавленная, сползла со спины Банджо.

Она сделала шаг к Норвиллу, потом еще один. Единственным, что удерживало ее от вопля страха и от того, чтобы не упасть в обморок, была мысль о Стивене, на шее которого затягивается веревка.

С очень довольным видом Норвилл прислонился к дереву и стоял, скрестив на груди руки.

Уиллоу подошла уже совсем близко, как вдруг ей показалось, что повсюду мечутся лошади.

Стивен с жестоким выражением на лице спрыгнул со своего гнедого жеребца, держа ружье в одной руке. В одно мгновение он прижал Норвилла к дереву холодным стволом.

Кадык на горле Норвилла заходил ходуном, а глаза стали размером с тортильи, что готовит Мария.

Стивен ухмыльнулся своему пленнику так, что у того кровь застыла в жилах.

– Привет, Норвилл, – сказал он.

– Давайте отрежем ему уши, – предложил Кой – сводный брат Уиллоу – самым любезным тоном.

– Заткнись, – гаркнул Стивен, пристально глядя на Норвилла, лицо которого то белело, то багровело.

Кой бросил острый взгляд на Рэйли и пожал плечами. Уиллоу заметила, что с ними был еще какой-то человек, которого раньше она никогда не видела. Он был высоким, глаза и волосы того же цвета, что и у Стивена, но в его глазах была какая-то непонятная обеспокоенность.

Наконец Норвилл придушенно выдавил:

– Уиллоу, ради Бога, пусть они уйдут!

Стивен выразительно ткнул стволом ружья в шею Норвилла.

– Еще одно слово, дружок, – сказал он, – и твои уши будут болтаться вместе с прочей ерундой в сумке у моего брата.

В глазах Норвилла читалась мольба.

– Стивен! – вмешалась Уиллоу. Бог тому свидетель, она не питала любви к Норвиллу Пикерингу, но если Стивен убьет или хотя бы ранит его, все выйдет еще хуже.

Брат не подал вида, что слышал ее, но все же Норвилл задышал свободнее, потому что ружейный ствол уже не давил на горло с прежней силой. Он пожал широкими плечами:

– Ты искал меня, Пикеринг. Вот и я!

Бедный Норвилл не знал, что ответить, и решил благоразумно промолчать.

Стивен бросил ружье; оно стукнулось о каменистую землю у него под ногами. В одно мгновение он схватил Норвилла, подняв его над землей.

– Я тебя предупреждаю, – процедил сквозь зубы Стивен. – Если ты еще хоть раз дотронешься до моей сестры или заговоришь с ней не так, как подобает джентльмену, то я найду тебя, Пикеринг, и для начала вколочу твою костлявую задницу тебе между лопаток. А потом дам своим младшим братьям отрезать от тебя тот кусок, который им захочется. Ты меня понял?

Норвилл кивнул. Вид у него был болезненный, на лбу выступили капельки пота.

Стивен отпустил его и повернулся к Уиллоу.

– Поезжай домой, – приказал он. – Немедленно!

Уиллоу возразила:

– Нет.

Норвилл пошел к своей лошади, покраснев до ушей, и, вскарабкавшись в седло, позорно удалился. В воздухе зазвенел довольный смех Коя и Рэйли.

Стивен подошел к Уиллоу, сердито сверкнув синими глазами.

– Ты действительно собиралась отдаться ему? – заорал он.

Кой и Рэйли благоразумно удалились, как-то неохотно последовав за молчаливым незнакомцем.

– У меня, кажется, не было особенного выбора! – крикнула в ответ Уиллоу, настаивая на своем.

Они стояли нос к носу, брат и сестра. Одна сильная воля против другой.

– Я могу сам о себе позаботиться? – прорычал Стивен.

– Черта с два!

Усилием воли Стивен заставил себя успокоиться. Он отвернулся и пошел прочь.

– Не надо больше, Уиллоу, – сказал он хрипло. – Не надо, черт возьми. Мне не нужна сделка с твоим целомудрием, чтобы защитить такого, как я.

На глаза Уиллоу навернулись слезы.

– Но ведь я люблю тебя, Стивен…

– Хватит! – прохрипел он.

В его облике была какая-то обреченность, заставившая Уиллоу поежиться.

– Стивен, – начала она, но он уже шел к своей лошади, потом прыгнул в седло и наклонился, чтобы подобрать болтающиеся поводья.

– Иногда мне кажется, было бы лучше для всех, если бы я сдался, – сказал он.

Уиллоу не успела найти слова, чтобы опровергнуть его, но Стивен уже уехал.

В горле у нее запершило, а на глаза навернулись слезы. Уиллоу поймала мерина, который во время суматохи, вызванной неожиданным возвращением Стивена, бродил поодаль, и вскочила в седло. Удрученная, она поехала домой.

Не удивительно, что, когда Уиллоу подъехала к задней двери дома, Ивейдн уже ждала ее.

– Как ты посмела исчезнуть, ни слова не сказав? – спросила она требовательно. – Как ты посмела, Уиллоу Галлахер?

Уиллоу слишком устала, чтобы защищаться. С растрепанными волосами, выбивающимися из-под наспех заплетенной косы, она стояла перед мачехой ожидая, пока та начнет читать ей мораль.

Однако ее не последовало, потому что, как только Ивейдн открыла рот дать волю обычным упрекам, из-за угла дома вышел Девлин. Он сочувственно посмотрел на Уиллоу, а затем предостерегающе – на жену.

– Я сам поговорю с дочерью, – сказал он спокойно.

Ивейдн бросила на него сердитый взгляд, а потом под шелест атласных юбок удалилась в дом. Свое негодование она выразила только тем, что хлопнула дверью.

– Ты видела Стивена? – спросил Девлин, когда они остались одни.

Несмотря на то что Уиллоу было десять лет, когда она впервые встретила Девлина Галлахера и узнала, что он ее настоящий отец, ей показалось невозможным соврать этому человеку. Она печально кивнула.

Вид у Девлина был необычайно суровый.

– Я не хочу, чтобы ты встречалась с ним. Ты слышишь меня, Уиллоу? Стивен – человек заметный, и когда правосудие доберется до него, я не хочу, чтобы ты попала под перекрестный огонь!

– Правосудие! – крикнула Уиллоу. – Тебе прекрасно известно, что Стивен никакой не преступник!

Девлин вдруг как-то осунулся, словно постарел, взгляд его устремился к дальним холмам.

– Может, мы просто обманываем себя, и ты и я, потому что любим Стивена и хотим, чтобы он остался жив.

Уиллоу задумалась над этим предположением, но потом отвергла его. Прожив девять лет в обществе Стивена Галлахера, она знала его лучше, чем его отец.

– Стивен не преступник, – сказала она упрямо. Усталые синие глаза устремились к Уиллоу.

– Ты будешь осторожна с Гидеоном Маршаллом? Уиллоу была обескуражена; на миг ей показалось, что отец наверняка знал о тех ласках, которыми обменивались они с Гидеоном поутру среди холмов.

– Что ты имеешь в виду? – ответила она вопросом на вопрос.

– Я имею в виду то, что он входит в Совет директоров железной дороги «Сентрал пасифик». Он главный держатель акций. И здесь он затем, чтобы поймать Стивена.

Уиллоу почувствовала себя так, словно ее отхлестали. В глубине души она было засомневалась, но довольно скоро признала правоту отцовских слов. Гидеон выказал заметный интерес к Стивену, и теперь, подумав, она поняла это. А ей-то казалось, что его интересует она!