Большая часть командиров, однако, вовсе не была жестокой, а некоторые из них были просто превосходны. Граф М.С. Воронцов, например, в это время возглавлял Нарвский пехотный полк. Подобно Барклаю он также выступал против телесных наказаний в целях обучения войск и укрепления среди них дисциплины. М.С. Воронцов как-то заметил, что дисциплина была гораздо лучше в Нарвском полку, чем в находившемся по соседству 6-м егерском, командир которого полковник А.С. Глебов полагал, что русские войска можно держать в повиновении только розгами. Как и ряд других полковых командиров, Воронцов издавал инструкции для своих офицеров, в которых намечал в общих чертах, как тем следовало действовать на поле боя. П.И. Багратион считал эти инструкции образцовыми и переиздал их для всей своей армии.
М.С. Воронцов особенно подчеркивал то обстоятельство, что офицер должен был быть образцом для подражания. В некоторых полках, говорил он, есть офицеры, которые строги и требовательны в мирное время, а на войне оказываются слабыми и нерешительными: «Нет ничего хуже таких офицеров». Образцовое выступление на парадах было бесполезно. Значение имели только действия на поле боя. Офицеры, своим достойным поведением добивавшиеся доверия подчиненных в мирное время, могли воспользоваться им в пылу сражения. Умелое руководство являлось основой всего. В Нарвском полку не было место офицеру, который дал хотя бы малейший повод усомниться в своей храбрости. Во время наступления полка командиры рот должны были идти впереди своих людей, подавая пример. Но офицер должен был сочетать храбрость с невозмутимостью и верным расчетом. Когда враг во время атаки полка обращался в бегство это было ожидаемо, поскольку, по словам Воронцова, русские всегда были и всегда будут гораздо храбрее своего неприятеля — следовало сохранять спокойствие и собирать войска вокруг себя. Для преследования отступавшего противника выделялась лишь часть третьей шеренги. Командуя стрелками в цепи, офицер должен был попытаться использовать рельеф местности для прикрытия своих солдат, но сам он при этом должен был непрестанно показываться на линии стрельбы, подбадривая солдат и осматривая местность на предмет непредвиденной опасности.
Под огнем артиллерии полк должен был стоять на ногах. Любая попытка пригнуться была бы сразу замечена противником и вселила в него уверенность. Если в непосредственной близости имелось лучшее укрытие, разрешалось туда переместиться, но ни при каких обстоятельствах полк не должен был отступать. Перед началом сражения у каждого солдата должно иметься в исправном виде два запасных кремня и шестьдесят патронов. Здоровому солдату не следовало сопровождать раненного товарища до пункта оказания помощи в тылу. Если полк атаковал противника, занявшего оборону в деревне или на пересеченной местности, ключом к успеху являлась штыковая атака, поскольку при перестрелке все преимущества были бы на стороне обороняющихся. Ведя огонь по противнику, солдат должен был тщательно прицеливаться, памятуя о том, как их учили правильно выбирать дистанцию и не стрелять поверх выбранной цели.
В 1806–1807 гг. боевой строй войск нередко нарушался под влиянием панических криков, что противник атакует во фланг или в тыл. Теперь же подобные действия должны были сурово караться. Видя попытки противника обойти полк с фланга, офицер должен был спокойно доложить об этом полковому военачальнику, помня о том, что для такого хорошо подготовленного боевого подразделения как Нарвский полк не представляло трудности перестроиться в направлении фланга или тыла. Наконец, офицеры обязаны были подбадривать солдат, отмечая их подвиги, докладывая о них полковому военачальнику и представляя их к повышению — вплоть до офицерского звания там, где это было уместно. «Офицерский корпус всегда выигрывает, заполучив в свои ряды поистине храброго человека, независимо от его рода и звания»[179].
Еще одним выдающимся командиром являлся Д.П. Неверовский. В ноябре 1807 г. он был назначен командиром знаменитого Павловского гренадерского полка. Неверовский являл собой тип генерала, горячо любимого в русской армии. Его биография типична для офицера. Отец его владел тридцатью крепостными и был губернским чиновником средней руки, выбранным на эту должность местными дворянами. Поскольку в доме приходилось заботиться ни много ни мало, как о четырнадцати детях, условия жизни были спартанскими. Хотя Неверовский был выходцем из современной Полтавы в Украине, в 1812 г. его воспринимали как русского (что в его случае было справедливо). Подобно многим обитателям украинских просторов, он был хорошим наездником. К тому же он был сравнительно лучше образован, чем среднестатистический представитель провинциального дворянства, и наряду с умением читать и писать обладал познаниями в области латыни и математики. Возможно, этим он был обязан помощи со стороны местного вельможи, П.В. Завадовского, который симпатизировал отцу Д.П. Неверовского, взял его сына на воспитание в свой дом и помогал ему на первых порах его карьеры. Тем не менее молодому Неверовскому суждено было пережить буйную, вольную и полную приключений юность губернского дворянина. Его громкий голос, прямая осанка и уверенность внушали уважение к нему как к военачальнику. То же самое можно сказать и о его внешности: под два метра ростом, он был выше большей части своих гренадеров.
Кроме того, Д.П. Неверовский был честным, прямым, щедрым и гостеприимным человеком. Он также был очень храбр. Все перечисленное было именно теми качествами, которыми в представлении солдат должен был обладать настоящий русский полковой командир. Неверовский пристально следил за питанием и состоянием здоровья своих солдат. Приняв командование полком, он обнаружил, что в двух ротах полка было много дезертиров. Как и многие другие старшие офицеры, он верил, что если русский солдат дезертировал, это почти наверняка означало, что стоявший над ним офицер был некомпетентен, жесток и продажен. Командиры обеих рот вскоре были вынуждены уйти в отставку. Тем временем Д.П. Неверовский основал полковую школу для подготовки унтер-офицеров и обучению их чтению и письму; существенное место отводилось также искусству стрельбы: Неверовский лично проверял состояние ружей и участвовал в стрельбах наравне со своими людьми[180].
Если умение хорошо стрелять было важно для тяжелой пехоты, к числу которой относились и Павловские гренадеры, еще важнее оно было для легкой пехоты (егерей), чья задача состояла в том, чтобы точным огнем уничтожать офицеров и артиллеристов противника. Здесь, однако, следует быть осторожным. История легкой пехоты эпохи наполеоновских войн в определенной степени обросла мифами и.приобрела идеологический налет. Принимая во внимание несовершенство применявшегося в то время оружия, следует отметить, что в большинстве случаев все-таки только тесно сомкнутые ряды достаточно многочисленной пехоты могли создать огневую мощь и нанести удар, способный обеспечить победу на поле боя. К тому же не всякий егерь был свободолюбивым вооруженным гражданином. Легкая пехота существовала еще до появления революционных армий во Франции и Америке. В 1812–1814 гг., вероятно, лучшей легкой пехотой в Европе являлись стойкие профессиональные бойцы легкой дивизии Веллингтона, которые были настолько далеки от образа вооруженного гражданина, насколько это вообще возможно себе представить[181].
Генерал Георг Каткарт сражался вместе с российской армией и обладал необходимым опытом для того, чтобы проводить международные параллели. Его замечания, касающиеся егерей российской армии, взвешены и реалистичны. По мнению Каткарта, применительно к легкой пехоте «…главным требованием являются личные умственные способности; и французы, бесспорно, по природе своей являются самыми умными легкими пехотинцами в мире… Русские, как и англичане, превосходят остальные народы в позиционной борьбе; однако сложно быть лучшим во всем, и прочность их строя, которая в конце концов является весьма ценной характеристикой, наряду с усвоенными ими ранее у себя дома привычками делают их менее пригодными, чем другие, более подвижные народы для выполнения задач, стоящих перед легкой пехотой: хотя отдельные корпуса, должным образом обученные именно в этом ключе, уже доказали, что способны в результате тренировок стать вровень с любым противником»[182].
