— А?.. Что?.. — сонно пробормотала Жюстина. Я помахал рукой у неё перед носом:

— Приехали. Вылазь.

— Отстаньте, спать хочу… — буркнула Жюстина, но выбралась из салона. Я выдернул стартер из приборной панели, захлопнул дверцу и потянул напарницу ко входу: от её вида меня и самого начинало клонить в сон.

Первым, что предстало нашим глазам на проходной, была тележка. В тележку по самые её края были с горкой навалены устройства, единственной общей чертой которых было наличие ствола и спускового механизма. Позади к тележке был приставлен кидотай, чья наполовину скрытая бронёй синяя форма и синий берет городской полиции сразу выделялись на фоне чёрно-серебрянного великолепия проходной.

Кидотаи — «мобильные отряды полиции», что-то между полицейским спецназом, жандармерией и патрульно-постовой службой. В отличие от нашего СПОР, кидотаи подчиняются муниципалитету и муниципальной полиции; в отличие от СПОР, разных кидотаев столько же, сколько в Сатурнианской Гегемонии орбиталищ, и различаются они примерно настолько же.

Кидотай Титана-Орбитального мало в чём уступает нашему СПОР. Отчасти это из-за того, что наш СПОР постоянно занят в Дэдзиме, и городовым приходится одалживать нам кидотаев для работы в городе. Оружейному отделу их услуги требовались чаще всего. Ну, примерно раз в месяц.

Отчасти это обыкновенное соперничество. СПОР и кидотаи нечасто соседствуют друг с другом, но Титан-Орбитальный, один из особых административных округов Гегемонии — как раз такой случай.

— Доброе утро, — махнул я рукой офицеру, копошившейся возле тележки. Та обернулась. — Как поживаешь, Тацуёси?

— Штайнер, старая сволочь, вернулся из своего зоопарка? — вместо приветствия спросила Тацуёси. Мы пожали друг другу руки, затем она обменялась рукопожатием с уже менее сонной Фудзисаки, и напоследок я кивнул кидотаю; тот неуверенно ответил мне тем же. — Как оно у вас?

С Женевьевой Асуной Тацуёси мы давно знакомы. Вообще, весь отдел по контролю оружия со мной в хороших приятельских отношениях со времён одного моего громкого ареста, когда я выследил и отправил в изолятор певицу, перестрелявшую на бытовой почве почти всю свою группу. Госпожа Акияма уже третий год продолжает своё круглосуточное купание в местах весьма отдалённых, а с оружейным отделом мне тогда пришлось работать очень и очень плотно.

Два месяца спустя мне на шею впервые посадили Фудзисаки.

— Убийство. — ответил я. — Горло перерезали.

— А-а-а. — протянула Тацуёси. — Ну, это не наш профиль.

— Ваш. Перерезали горло виброклинком.

Тацуёси поперхнулась.

— Это как? — удивлённо спросила она.

— Да вот так. — я развёл руками. — Голова жертвы на ниточке держится.

— Надо же. Впервые о таком слышу. — покачала головой Тацуёси. — Мэгурэ уже знает?

— Нет, конечно. Не против, если мы полюбуемся?

— Да любуйтесь, мне-то что… — она пожала плечами. — Каждый месяц одно и то же, всё им неймётся…

Мы с Фудзисаки полюбовались. Было на что.

Самопалов было много, и среди них не было двух похожих. Здесь были все шедевры подпольного оружейного дела Титана-Орбитального за предыдущий месяц — от безгильзовых трубок с проволочными рукоятками до вычурных экземпляров с древней браунинговской автоматикой, украшенных богатой резьбой. Огнестрельное оружие давно достигло венца своей эволюции и мало изменилось — но этого было достаточно, поскольку обычные люди с тех пор не стали крепче. За незаконным изготовлением и распространением стрелкового оружия строго следили, но отбоя от желающих попытаться почему-то не было.

— Ого, — восхищённым и совершенно проснувшимся голосом сказала Фудзисаки. — А это что за штука?

Не спрашивая разрешения, она запустила руки в гору самопалов и вытянула оттуда что-то крупное, деревянное и продолговатое. Гора тотчас осыпалась, но Жюстина уже извлекла искомое наружу. Деревянным и продолговатым оказался приклад, переходивший в ружейное ложе с небольшой рукояткой спереди. Пистолетной рукоятки не было, но сразу перед спуском зияло отверстие для магазина.

— Вау. — только и сказала Фудзисаки. Её глаза загорелись: всё стреляющее, вне зависимости от калибра и принципа действия, вызывает у неё совершенно нездоровый интерес. Она с любопытством повертела необычный самопал в руках. — «Фё-до-ро-в Ав-то-ма-т»… надо же. Это под какой калибр? — спросила она и, не дожидаясь ответа, заглянула в дуло. — Погоди, он что, кинетический?

Я заглянул и сам. Ствол «Фёдоров Автомата» был толстым, выходное отверстие — в несколько раз меньше диаметром. Нарезов не было: вместо них выглядывали едва заметные спиральные полосы стабилизаторов.

— Этот? — переспросила Тацуёси. — Этот да, кинетический.

— Самопальный? — Фудзисаки восхищённо присвистнула. — Ты смотри, ещё и автоматический!

— А то как же. — невесело хмыкнула Тацуёси. — Он ещё и под боеприпасы от семейства F.80, и магазины те же. Пули, правда, самодельные.

— А где автор? — хмуро спросил я.

— А где ещё? — Тацуёси многозначительно указала на потолок. — Поёт оперной дивой. Статья 233, до двух лет. Лишения свободы.

Я мрачно поджал губы. Пули кинетических винтовок, пробивающие боевую броню, делали с незащищёнными людьми страшные вещи. Проблема была в том, что среди этих людей могли оказаться и полицейские. Наши табельные пистолеты, разумеется, тоже были кинетическими, но с винтовками они не шли ни в какое сравнение.

Меньше всего мне хотелось, чтобы такой «Фёдоров Автомат» оказался в руках у первой встречной-поперечной, которой взбредёт в голову оказать сопротивление при аресте. Перспектива получить очередь в живот из кинетической винтовки меня совершенно не радовала.

— За такой ствол я бы её, пожалуй, простила, — пробормотала Фудзисаки, нехотя возвращая «Фёдоров Автомат» обратно в кучу самопалов. Я укоризненно зыркнул на напарницу. По сравнению с кинетическим автоматом самопалы казались безобидными трубочками-плевалками с жёваной бумагой.

— Ну, это не наш профиль. — пожала плечами Тацуёси. — Это к девочкам Сказочницы. Но всю эту гору ещё нужно свезти в оружейную и внести в каталог. — она махнула рукой. — На весь день работы.

— Слушай. — встрял я. — А у вас, случаем, кофейку нигде не найдется? А то в очереди неохота стоять, ещё к Мэгурэ на ковёр опоздаем…

— Мэгурэ? — переспросила Тацуёси и, вздохнув, отряхнула руки в белых форменных перчатках. — Ну, это серьёзно. Пойдём, в отделе должен быть…

— Госпожа инспектор, а тележка? — подал голос кидотай. Видимо, перспектива караулить тележку самопалов посреди проходной его не прельщала.

— А тележку ты в подвал свези и сдай. Минус второй этаж, там дальше сам увидишь… Штайнер, вы двое идёте или как?

Фудзисаки всё ещё провожала тележку самопалов восторжённым взглядом, когда мы проходили через турникет. Оружие действовало на неё лучше любого кофе.

Комиссар Жюли Мэгурэ, госпожа и повелительница всея уголовного розыска ГУМВД Титана-Орбитального, восседала за своим рабочим столом. В своём тёмно-синем платье, украшенном белыми цаплями в камышах, она была похожа на левого министра двора эпохи Хэйан. Каштановые волосы шеф собрала в пучок, удерживаемый трёмя помигивающими шпильками.