Но о некоторых вещах лучше помолчать. У Тони хватает ума понять, что это значит: Баки пришел к нему. Сам. После щита и – возможно – поцелуя. Старк заплатил бы миллион долларов, чтобы узнать, повлиял ли на решение Барнса еще и поцелуй, но Баки молчит и по его лицу невозможно понять, что он думает и думает ли что-то вообще по этому поводу.

Старку кажется, что он ловит решение сложнейшего уравнения. Вот они – четкие ряды цифр и символов. Чуть изменить порядок, и решение откроется во всей своей ослепительной простоте и гениальности. Но цифры обманывают, упрямо оберегают свою тайну.

Старк понимает, что Баки, наконец, сделал первый шаг навстречу. Лед треснул, и теперь надо всего лишь поднять температуру на несколько градусов, чтобы он начал таять.

На третью ночь, пока они ждут звонка Фьюри, каждый у себя, не общаясь и в молчании, Тони берет планшет последней марки и стучится в гостевую спальню. Дверь не заперта.

Баки сидит на постели и смотрит телевизор. Документальный фильм о жизни тигров в Индии. Полосатый кот на экране глухо рычит и скалит желтоватые клыки.

- Принес тебе последнее слово техники, он работает как телефон, компьютер и автосигнализация сразу, - протягивает ему гаджет Старк. – Джарвис научит тебя, как пользоваться.

Баки берет планшет и фыркает.

- Неужели ты думаешь, что я не знаю, как этим пользоваться?

Пальцы живой руки легко пробегаются по виртуальной клавиатуре, Баки с ухмылкой разворачивает планшет экраном к Старку и тот видит свою собственную пьяную физиономию – фотография с какой-то вечерники.

- Отличный выбор обоев для рабочего стола, - замечает Тони, отмечая про себя новое выражение в глазах Барнса.

Тони мог бы поклясться, что это интерес. Осторожный, непостоянный, но явный. Тони кажется, что даже глаза у Барнса изменились: стали чуть темнее и ярче. Старку никогда особо не было дела до чувств других, но Баки кажется ему загадкой, которую непременно надо разгадать. Поэтому Тони с убийственной проницательностью замечает все малейшие перемены.

Барнс изменился настолько, что Тони задерживает дыхание от этой очевидности, столь скрытой прежде. Для других не изменилось ничего, для Старка – все.

«Это щит или поцелуй?», - спрашивает взглядом Тони, глядя на Барнса.

Баки молчит и едва заметно двигает губами. Тони готов поклясться, что это флирт. Неуклюжий, неуверенный, осторожный. Даже не флирт, а тень флирта. Но и от нее Тони бросает то в жар, то в холод.

- Мне нужна твоя помощь, - вдруг говорит Баки.

- Да? – это как удар поддых – дыхание перехватывает, и легкие слипаются в груди от недостатка воздуха.

- Спарринг, - поясняет Баки. – Мне надоело портить груши в твоем спортзале. Мне нужна движущаяся цель. Настоящий партнер.

Он добавляет еще что-то, но Тони не слышит. Он просто стоит, глядя на то, как движутся самые невъебенные губы, которые только можно представить, а в ушах звучит: «мне нужен настоящий партнер».

- Эй!

- Да, да, разумеется, - спохватывается Тони. – Сейчас, переоденусь только. Встретимся в спортзале.

Тони выбирает тонкую черную майку в облипку и серые свободные штаны. На переодевание уходит несколько минут, но еще около получаса Старк торчит перед зеркалом, укладывая волосы, втирая в кожу лосьон и принимая различные позы, придирчиво рассматривая морщинки под глазами и оценивая безупречность белоснежных зубов.

Когда он, наконец, спускается в спортзал, Баки уже вовсю работает с грушей. Он обнажен по пояс и бос. На нем только темно-синие штаны и резинка, стягивающая волосы в хвост. Тони останавливается, глядя на перевитую мускулами широкую спину. Баки не дает понять, что заметил его присутствие.

Баки, кажется, не замечает вообще ничего. Он – истинная машина для убийства, и Тони вдруг становится страшно. Барнс работает в полной тишине, которую нарушают только гулкие частые удары. Тони понимает, что дыхание у Баки ровное, как на привычной пробежке. Словно он не молотит грушу ударами, каждый из которых способен убить человека, а приветливо машет рукой.

Лопнувшая груша срывается с цепи и отлетает в сторону. Баки резко оборачивается, и глаза его горят сквозь спутанные волосы, а у Тони снова перехватывает дыхание, и на этот раз не только от страха, но и восхищения. И – возбуждения.

- А, пришел, - краем рта усмехается Баки, и подходит к нему, с вызовом глядя в глаза. Манит перетянутой бинтами живой рукой.

- Ты размялся, а я пока не готов, - отказывается Тони.

- В драке ты тоже так обычно отвечаешь? – интересуется Баки, и Тони, стиснув зубы, принимает стойку.

Они обмениваются первыми пробными ударами, но у Тони никак не получается достать Барнса. Тот слишком быстр. Баки как будто дразнит его: подставляется под удар, и в последнее мгновение ныряет в сторону. Это злит. Старк начинает втягиваться, и удары его становятся резче и грубее.

У Баки в глазах появляется странный блеск – смесь опасного азарта и чего-то еще, отчего у Тони по спине пробегают мурашки. Это не спарринг, это какой-то танец, полный заигрываний и скользящих прикосновений.

Тони делает хук справа, но Баки легко уходит, ныряет под руку, и ловит Тони в захват. Мир переворачивается, и они падают на пол. Старк приходит в настоящее бешенство, злой азарт и возбуждение захлестывают его с головой. Он умудряется попасть Баки локтем в солнечное сплетение и одновременно вырваться из захвата.

- Это был подлый прием, - шипит Тони, когда они снова кружат друг напротив друга.

- А ты думал, что это бесконтактный бой, как на ринге в прямом эфире? – Баки, передразнивая обиду, чуть выпячивает вперед нижнюю полную губу, и у Старка сносит крышу.

Тони молотит, наплевав на правила и забыв об осторожности. Загоняемое вглубь желание прорывается наружу. Старку кажется, что он дерется в столбе пламени, и цель у него одна – сломать, смять и накрыть собой. Дотянуться до влажной нижней губы и не отпускать до тех пор, пока пламя не стихнет.

А Баки вдруг покрывается коркой льда. Все его движения размыты от скорости и плавны. Барнс не отвечает на удары, а только уходит от них и закрывается. Его защита – покрытая толстым слоем инея дверь, которую Тони жизненно необходимо выбить.

- Старк, Старк, Старк, - усмехается Баки, подставляя ему подножку, и Тони летит на пол, едва не разбив лицо в кровь. – Ты теряешь контроль.

- Что ты, я даже потеть не начал, - огрызается мокрый от пота Тони. Все его смуглое тело блестит, но ярче всего полыхают темные злые глаза.

Баки отпрыгивает назад, почти смеясь, а потом выбрасывает вперед живую руку, и у Тони темнеет в глазах.

- Проклятье, - шипит Старк, вне себя от ярости.

Баки снова манит его рукой к себе. Но Тони вдруг успокаивается. Этот сукин сын его провоцирует, да еще и издевается. Не стоит быть таким дураком и вестись на это. Тони коварно улыбается и манит в ответ:

- Иди к папочке!

С лица Баки сползает ухмылка, и оно вдруг бледнеет. Тони не успевает понять, что он сделал не так. Потому что Барнс со скоростью поезда кидается вперед и проводит серию ударов в корпус.

Спарринг превращается в драку. Тони пинает со всей силы Барнса в живот, и обрушивает сцепленные в замок руки ему на затылок. Они с грохотом падают на пол, сцепившись в захвате, хрипят от напряжения и бешенства.

Тони чувствует, как Барнс наваливается на него сверху, и понимает, что разорвать стальную хватку немыслимо. Силы Тони не превышают человеческих возможностей, а Барнс использует страшную силу протеза. Его растрепанные волосы падают Старку на лицо. И Тони со всей силы бьет Барнса головой в переносицу. Удар, от которого темнеет в глазах, а во рту появляется привкус крови.

Собрав все силы, Тони умудряется вырваться и оказаться сверху. Но Баки уже снова проводит захват, и у Старка останавливается дыхание. Это так же невыносимо, как застрять в лифте. Тони захлестывает приступ клаустрофобии, и капли его пота падают на лицо Барнса, срываясь с висков, носа и подбородка. Слишком много горячего чужого тела, сильных рук, дыхания, запаха и волос. Старк понимает, что в погоне за тенью флирта слишком раскрылся сам.