– Все произойдет быстро… просто повторяй за мной, – Фили повернул голову и ободряюще улыбнулся.
Жених и невеста встали у алтаря в виде наковальни из драгоценного металла, и Торин собственноручно обернул их запястья ритуальной цепью. Затем подошел кузнец, неся в больших щипцах раскаленное докрасна кольцо. Ловким движением гном соединил свободные концы цепи и размашистым движением молота закрепил звенья. Цепь стала единой, как и их жизни – вплоть до самой ночи им положено носить этот символ брака, пока оставшись наедине в своей спальне, они не подтвердят свершившуюся церемонию естественным путем.
Фили тяжело выдохнул, краем глаза посмотрев как довольный происходящим Торина поздравляет Барда. Сигрид сияла от счастья, ведь теперь ее право быть женой и матерью вступило в законную силу. Вокруг царила радость, и только у Фили внутри разверзлась бездонная пропасть горечи, навсегда разделившая его с любимым. У наследника нет прав, только постоянное подчинение обязательствам, он – раб, он не может выбирать, и цепь как нельзя лучше характеризует это. Он прикован, опутан и связан навсегда.
Но церемония была не закончена. Торин подозвал Балина и взял из его рук свиток, развернув на все той же на наковальне.
– Бард, наши дети скрепили союз, теперь наша очередь.
– Ну что ж, Торин Дубощит, ты сдержал слово… – Бард окинул теплым взором свою замужнюю дочь. – … и я сдержу свое. Теперь наши народы будут жить в мире и процветании.
Торина не скрывал радости, когда подписи и печати скрепили пергамент. Как долго он ждал этого момент, и через что пришлось пройти его семье, чтобы договор вступил в силу… Еще одна победа, доставшаяся дорогой ценой. Эта жертва не должна быть напрасной.
***
Покинув праздничный пир, молодожены направились в спальню. Гномы будут гулять до утра и так не один день, поднимая тост за тостом за здоровье Короля под горой, его наследника и новой принцессы. Солнце давно село, и на Гору опустилась тьма. Фили помог Сигрид размотать церемониальную цепь и устало присел на табурет. Пусть почти все уже позади, но впереди еще самое сложное…
К его удивлению Сигрид первая нарушила тишину.
– И как ваши женщины носят столько заколок? Моя голова, вот это тяжесть, – нервно рассмеялась Сигрид, выпутывая из длинных волос усыпанный драгоценностями гребень и потирая макушку ладонью.
– Для них это честь, – Фили тоже стащил с головы венец и положил на стол. – Все украшения разные. У каждой семьи они особенные и говорят о статусе… Со временем ты будешь все это знать.
Вновь повисла пауза, когда Сигрид вдруг задала неожиданный вопрос:
– Фили, ты любишь меня?
Благо в комнате было темно, и принц незаметно зажмурился, подавляя рвущийся стон. Что он ей должен ответить? Что не любит? Нет… он не может так с ней поступить. Фили встряхнулся, рывком поднялся с табурета и подошел к Сигрид.
– Ты теперь моя жена.
Предупреждая дальнейшие вопросы, принц легко толкнул девушку, и она, охнув, упала на кровать. Так они стали одного роста, и Фили решительно накрыл ее губы своими, неспешно, но настойчиво опуская на простыни. На ту самую кровать, где брат впервые отдался ему. Фили обнимал Сигрид и целовал невинные губы, а когда-то также прижимал и ласкал трепетное тело любимого. Снимал с нее одежду, открывая взору нежное молодое тело, а когда-то разрывал гномью рубаху, чтобы прильнуть к крепкой груди. Новый сладкий вкус, оседающий на языке, перебивал терпкую горечь брата. Оглаживал ладонями вздымающиеся упругие груди и тонкую талию, как раньше скользил по подтянутому рельефному телу возлюбленного. Изящные лодыжки сомкнулись на бедрах, а когда-то это были сильные ноги брата, своенравно и резко прижимающие к себе… Девушка обвила руками шею гнома и прикрыла глаза, отдаваясь наслаждению.
С первым серебряным лучом луны в комнате зазвучали жаркие стоны.
========== Ночь. Часть 1 ==========
Саундтрек: Florence And The Machine – Howl
Кили покинул Эребор на рассвете. Гора еще была погружена в сон, и провожали молодого принца из дома, который недолго был таковым, лишь вялые перед утренней сменой караула стражники.
– Принц Кили? – удивился Хорт, который сегодня отвечал за сохранность врат. – Куда это вы так рано, да еще и в такой день?
– Государственные дела, – Кили натянул на лица дежурную улыбку и закутался плотнее в походный плащ. – Хорт, ты же из Эред Луина? Как туда быстрее добраться?
– На родину собрались? Что ж в день свадьбы-то… – добродушно ухнул гном. – Матушке привет передавайте. А дорога-то… До Эсгарота вы путь знаете, а дальше на пароме и там будет окружной тракт. Но почему вы в одиночку-то?
– Государственные дела, – повторил Кили и, не прощаясь, пришпорил пони.
Солнце неторопливо поднималось из-за горизонта, но пока освещена была лишь сама гора, а долина еще оставалась погруженной во мрак – серый и безрадостный, как и настроение молодого гнома. Ехать верхом было не слишком удобно. Ощущения после проведенной с братом бурной ночи отдавались в теле привычной усталостью и в другое время вызвали бы теплое щемящее чувство в груди, каждый раз возникающее, когда Кили думал о возлюбленном. Но сейчас в его душе царила лишь горечь. Гном встряхнулся, заметив, что неосознанно касается губ затянутыми в перчатку пальцами. Он вновь подогнал лошадку, но упрямое животное будто нарочно не желало спешить.
Чем выше поднималось солнце, тем больше путников появлялось на дороге, ведущей к Эребору, и вскоре Кили осознал, что он единственный, кто направляется к Эсгароту, в то время как все остальные стремятся в подгорное королевство. Гномы на пони или небольших повозках, люди на телегах, даже эльфы на высоких тонконогих конях… Впервые заметив на дороге лесных жителей, Кили ненадолго даже отвлекся от своих мрачных мыслей, но затем его взгляд упал на одного из эльфов. А точнее на хрупкую эльфийку с длинными рыжими волосами. Она прогарцевала мимо, бросив в его сторону быстрый скользящий взгляд, но этого оказалось достаточно, чтобы воскресить в памяти воспоминания о той, кого он потерял на этой самой пустоши. Гном приподнялся на стременах и огляделся, но, к сожалению, спустя столько времени узнать местность было невозможно. Память услужливо подбросила картины грязи, дождя вперемешку с кровью и лежащих повсюду трупов. Ноздри защекотал запах дыма и смерти. Раньше он часто видел ту битву в кошмарах, и лишь присутствие брата могло их отогнать. Интересно, теперь они вернутся вновь? Кили потер лицо, прогоняя наваждение. Он научится жить один. Так нужно. Доберется до Эред Луин. Там всегда было много работы, а значит скучать не придется, тем более что он теперь наместник Торина. Гном покрутил тяжелый перстень на пальце. Интересно, дядя бы доверил ему такую задачу, если бы не… Он тряхнул головой, отгоняя тяжелые мысли. Считать, что Торин таким образом просто избавился от него, не хотелось. Вместо этого гном начал представлять свою будущую жизнь. Пройдут десять лет, двадцать, пятьдесят… Он станет предводителем, каким был Торин. Взрослый, мудрый и… одинокий. Кили выпрямился в седле и крепче сжал поводья. Да, больше он никого не впустит в свою жизнь. С него достаточно.
Встречных путников становилось все больше. Гном укутался в плащ, упрямо пробираясь вперед, но, тем не менее, до Эсгарота он добрался только к вечеру – примерно в два раза медленнее, чем планировал. В недавно отстроенном городе тоже царила суматоха. На улицах собирались путники, прибывшие, но не успевшие к свадьбе. Было много гномов, звучали здравицы в честь наследного принца и принцессы. Кили выругался сквозь зубы и направился прямиком к пристани, но тут его ждало разочарование.
– Прости, друг, – пожал широкими плечами паромщик. – Но мы сегодня закончили работу. По приказу Барда в честь свадьбы его дочурки во всех тавернах сегодня выпивка бесплатно, так что… Не серчай, а лучше тоже присоединяйся к общему веселью.
Кили вновь выругался. Он так стремился убраться подальше от свадьбы брата, но сама судьба была против.
